Ева. Минус на минус - Инна Георгиева

Правда, был у этой «заслонки» и свой минус: надолго ее снять не получалось. Но это и не требовалось, поскольку передавались по «реке» только ощущения, не мысли. А на то, чтобы услышать страх или боль, требуется какая-то доля секунды. Хороший канал, одним словом. Не телефон, конечно, но порой просто необходимо докричаться до кого-то способом, который «смертная» цивилизация еще не успела постичь.

Например, как сейчас.

Я покосилась в зеркало на свое отражение. Хм… а ведь еще десять минут назад цвет кожи был бледно-голубым с ярко-красными пятнами на щеках. А сейчас уже отливает зеленым… Интересно, какими оттенками радуги заиграет мое лицо еще через полчаса Алексовых стараний?

С тяжким вздохом потерла виски: голова гудела, как дупло с ульем. Казалось, вот-вот рядом проплывет «тучка-тучка-тучка, которая больше не медведь». Очень хотелось снова принять горизонтальное положение и отключиться. Собравшись с духом, поднялась на ноги и открыла дверь ванной.

– Все нормально? – тут же отреагировал Алекс.

Я мрачно покосилась на большую темно-зеленую бутыль в его руках:

– Это что?

– Микстура, – осклабился парень. – Идем. Будем заниматься обтираниями.

Я замерла, пытаясь осознать и, главное, представить сие «заманчивое» действо, потом нахмурилась и уточнила:

– Обтираниями чего?!

Нет, ну пяточки там протереть я бы еще согласилась… так ведь Алексу если уж мед, так сразу и ложкой.

– Тела, Евочка!

– Полностью? – изогнула я бровь, все еще не веря в такую степень его наглости.

– Конечно!

– Ага… – протянула с выражением, сделала шаг обратно и снова захлопнула дверь. Переживать или злиться сил уже просто не было. Я закуталась в большое банное полотенце, уселась на ступенях и стала смиренно ждать.

Странно, но это заняло куда больше времени, чем я рассчитывала. Мне казалось, Полина явится ну максимум минут через пятнадцать, а ее не было все сорок! Я уже засыпать начала, когда снаружи раздалось деловитое:

– Где больная?

– Здесь, – кряхтя и постанывая, доползла до двери я.

– Что ты там делаешь? – нахмурилась готесса.

Надо признать, приготовилась к нашей встрече она основательно: аптечная сумка на плече была едва ли меньше той, с которой я бегала по единорогам. Наверное, здорово ее приложило по внутренней связи.

– Прячусь, – честно ответила я. – А ты почему так долго не отвечаешь?

– Сама себе удивляюсь! – фыркнула подруга, поглядывая в сторону Алекса, который с видимым безразличием разглядывал что-то на дальней стене коридора. – Я уже полчаса тусуюсь у вашего порога. Не знаешь, почему меня охрана в дом не пускала? Думала, закоченею! Хорошо, что Богдан как раз домой возвращался…

Я повела глазами: ага, вот и средний братец стоит, эдакий образец стиля и лоска. Замер на ступенях и переводит малость очумевший взгляд с меня на Алекса, а потом – уже куда более умилительный, на Полину. Пытается осмыслить ситуацию.

– Кстати, – продолжила подруга. – Не скажешь, почему Шурик проявил вдруг такие «чудеса гостеприимства»?

Я вздохнула и подняла на готессу печальный, все объясняющий взгляд.

– А!.. – догадалась она. – Сам захотел в доктора поиграть?

– Угу, – кивнула обреченно я. – Мы же теперь вроде как знахари… Только он, кажется, перепутал значения слов «доктор» и «мясник».

Алекс покосился на меня с явным возмущением, но спорить не стал. Видимо, его смущало присутствие Богдана, в глазах у которого буквально горела надпись:

«Позвонит Егор – я ему все расскажу! И капец тебе, тиран-самоучка!»

Ну, может, надпись была и не такой (хотя мне очень хотелось в это верить), но что-то проникновенное и предупреждающее в глазах брата Шурик все же прочитал. Потому что обреченно вздохнул, как молодой Пикассо, гений которого не только не оценили, но еще и обсмеяли недальновидные владельцы галерей, и отправился к себе в комнату. Я же наконец смогла вздохнуть спокойно и отдаться в руки человеку, действительно разбирающемуся в медицине. Кажется, с приходом Полины у меня появился шанс выжить.

Нет, все-таки моя подруга – классный доктор. Напоила меня какой-то дрянью, укутала по самый нос, на ноги заставила натянуть шерстяные носки, еще и высыпала туда по полкило горчицы. Ходить в них было совершенно невозможно, зато оказалось очень тепло спать. Точно утверждать не берусь, но то ли ее таланты возымели эффект, то ли мой организм согласился поднатужиться и больше не болеть, лишь бы только опять не попасть в руки врачу Соколову, но уже утром я чувствовала себя вполне сносно.

Я потянулась, высвободилась из одеяла-кокона, зевнула и села в постели.

– Привет пострадавшим, – весело поздоровалась из кресла Полина. – Че как?

– И тебе доброе утро, – улыбнулась в ответ. Прислушалась к себе: – Кажется, здорова…

– Э нет! – замахала подруга руками с такой прытью, словно я прямо сейчас собиралась отправиться на покорение олимпийского марафона. – Не так быстро. До вечера как минимум нужно поваляться в кровати. Прописываю тебе витаминный коктейль из шоколада, карамели и бисквитных печенек, а также легкую физическую нагрузку в виде переключения каналов на пульте от телевизора. Кстати, досадное недоразумение, по которому у тебя в комнате не было этого важного, почти жизненно необходимого тренажера, мы уже исправили.

Я мрачно окинула спальню взглядом. Ага, вон и телевизор скромно стоит у стеночки и закрывает ее ровно до половины. Из гостиной, видать, притащили. Надо будет потом попросить братьев вернуть его обратно: на фиг она мне здесь сдалась, такая громадина?

– Подруга, а ты почему не на парах? – уточнила с легкой усмешкой. Ну чисто подпортить настроение чересчур веселому доктору. И готесса повелась! Она наигранно ахнула и заломила руки:

– Да как же я уйду, когда здесь лежит и почти умирает моя лучшая подруга?!

– То есть повод отыскался как бы сам собой?

Впрочем, чему я удивлялась? Полина никогда не выделялась ответственностью и любовью к знаниям. Пары она пропускала стабильно, причем для этого ей вовсе не требовались какие-то оправдания. Странно, что при таком раскладе она довольно неплохо училась.

– Ева, а ты есть хочешь? – Готесса присела на край постели и «ловко» перевела тему разговора, помогая мне подложить подушки под спину.

– Голодная как волкодлак! – честно ответила я.

– Отлично! – хихикнула девушка и громко хлопнула в ладоши. – Сейчас мы это исправим… Богдан!!

Я только и успела подтянуть одеяло к подбородку, когда в комнату ввалился средний братец. Растрепанный, в полосатой рубашке с закатанными рукавами, голубом передничке и с большим груженым подносом в руках.

– Проснулась, Евочка? – улыбнулся он и взгромоздил свою ношу на тумбочку. – А я омлетик сделал со свежевыжатым морковным соком. Будешь?

– Э… – опешила я. – Ты умеешь готовить?!

– Конечно! – аж оскорбился братец. – Тем более пока Егора нет, я в доме за старшего!

– А я не стала его переубеждать, – шепнула Полина мне на ухо, – что он сейчас не за старшего, а за Золушку. Богдан с таким рвением занялся домашними работами, прямо любовалась бы и любовалась! Посуду убрал, на кухне пропылесосил, мои травки рассортировал, мензурки перемыл…

– Короче, ты его припахала? – догадливо фыркнула я.

– Грех было не воспользоваться шансом! – тихонько объяснилась готесса. Я вздохнула и снова переключила внимание на Богдана, расставляющего приборы на маленьком переносном столике.

– А ты почему не в университете? – спросила наконец.

– Да ты что, Ева?! – возмутился Богдан. Причем настолько похоже на то, как это делала Полина еще минуту назад, что я просто не удержалась от улыбки. – У меня сестра дома больная лежит! Как я ее одну оставлю?!

И переставил столик на кровать, бросив при этом такой выразительный взгляд на готессу, что я сразу «поверила»: да, он остался в особняке исключительно из-за моей скромной персоны.

– А хоть кто-то в этом доме сегодня ушел по делам?

– Да, разумеется! – кивнул Богдан. – Алекс в школе.

И злобно оскалился, словно вспоминая, каких усилий ему стоило отправить на занятия младшего брата.

– Угу, – догадливо кивнула я, с удивлением ловя себя на мысли, что настроение заметно ухудшилось. Почему?! В кои-то веки моего мучителя нет рядом, а мне грустно?!

Я мотнула головой и отправила в рот большой кусок ветчины. Наверное, это из-за болезни организм решил потосковать. Вот выздоровею окончательно – и все уныние как рукой снимет. А пока…

Кажется, я уже достаточно хорошо себя чувствовала, чтобы придумать братцу достойную месть. О, я просто мечтала об этом вчера! Этот безнравственный и беспринципный парамедик еще сто раз пожалеет, что издевался над бедной больной Евой Моргалис!

– Полинка, можно с тобой посоветоваться? – спросила, по оленьи хлопая глазами, чтобы братец случайно не увидел в них хищного блеска и не решил уточнить причину его появления. – О нашем, о женском.