Виагра для дракона - Доктор Хаус

    Внутри меня разыгралась настоящая битва: - мой демон рвался к добыче, не желая медлить ни мгновения, а человеческая часть, напротив, начала проникаться к «жалкому упыришке» чем-то вроде сочувствия. И, впервые в моей жизни, Дракон был прав, но ничего не смог поделать с глупым упрямством человека. Я тренировался годами в усмирении своего демона и сумел удержать его и на сей раз.

    Первый «раунд» Яцек выиграл вчистую, сумев точно предсказать мое поведение. Дальнейшее было делом техники. Он представился мне, как нежить, глубоко страдающий от своего положения, чуть ли не вегетарианцем. По «нижайшей просьбе» я даже добывал своему осведомителю консервированную кровь 1-ой группы и перетаскал с племенной птицефабрики не одну сотню черных как смоль цыплят! А «благодарный» Яцек потихоньку начал раскрывать мне информацию о мире нежити и учить, как ее «упокоить».

    Естественно, все «тайные знания», выдавались крайне дозированно и, каждый раз, с целой «психодрамой». Я получил возможность позабавиться всласть: - орал на него, тряс тщедушное тельце, «как тузик грелку», угрожал серебром. Угрозы, в стиле дешевых ментовских сериалов, чередовались обещаниями и посулами. Плазма и эритромасса со станции переливания крови, цыплята, и, как кульминация, Аурипигмент…

    Яцек был безупречным актером. Все сцены, начиная со «случайного нападения» полуживого упыря, заканчивая нашими рандеву (хитрец всегда встречал меня в метро, при большом стечении людей, - типа, боялся!), были тщательно спланированы.

    Что я не понял этого тогда, еще можно было понять: - откуда взяться жизненному опыту у семнадцатилетнего подростка, пускай и вынужденного рано повзрослеть?! Но как Яцек мог водить меня за нос целый год, последовательно подсунув для истребления 12 немертвых тварей, было непонятно. Я вел себя как последний идиот, подтверждая Кешин «диагноз», причем идиот видящий. И вот последнее обстоятельство  настораживало. Возможно, способность  блокировать видение входит в число сидх[123], доступных владельцу черной жемчужины.

     Сам факт нападения на меня свежеиспеченного и явно ослабленного упыря, почти при свете дня, должен был бы выдать мне волю его хозяина.

  Такая полудохлая тварь решится напасть сама, только если чует полную беззащитность жертвы и отсутствие возможных свидетелей. Дисциплина среди нежити жесткая, полная тайна – условие для их выживания.  В случае неудачи охотник, жертва и случайные свидетели нападения не должны уйти живыми.

   Промахнувшийся упырь тут же ликвидируется своими же. Не удивительно, что кровососы предельно осторожны в своих поступках. Удивительно, как я умудрялся не замечать все «рояли»,  

    Первого (как и трех последующих) немертвого, упокоенного мной, заставили напасть на меня насильно. Шансов у него не было никаких, и если бы не моя растерянность, вряд ли бы наше «сражение» продолжилось более одной секунды.

    Больше того, моя измененная присутствием Демона кровь ядовита для нежити. Возможно, пан Яцек и сможет мной закусить, но на плоть упырей низшего ранга она действует подобно серной кислоте. Кеша предположил, что даже владелец «черного жемчуга» скорее всего, выпьет мою силу, не прикасаясь физически. Нет, не обожжется, побрезгует! – с ласковой улыбкой добавил Наг.

   А тварь, напавшая на меня в Никольском, продолжала отчаянно жевать мою руку, не только не надеясь на поживу, но и превозмогая дикую боль. Доберись она до моего горла, - конец настал бы нам обоим. Я видел как шипела, дымилась и обугливалась ее пасть, но в силу нервозности обстановки не придал особого  значения.  

    Только страх расправы мастера,  мог заставить упыря пойти на такое безумство. Остается только предполагать, как изощренно истязает Черный Барон своих «птенцов», если смерть от разъедающей отравы кажется  им «легким выходом».

    Фактически, Яцек обрекал своих выкормышей на верную погибель, постепенно подсовывая мне все более «трудные задачи». Каждая последующая на порядок превосходила по сложности предыдущую. Но только после «генеральной репетиции» с участием уже не рядового, а испытанного в боях упырьего бригадира, мне было предложено схватиться с нежитью из другого клана.

    Репетиция эта запомнилась мне надолго. Я шел на «охоту» неплохо подготовленным: -  не полагаясь более на холодное оружие, подкупил на черном рыке револьвер  и снарядил его серебряными боеприпасами. Да и слежку за «дичью» решил доверить электронике, заранее разместив на месте предполагаемой охоты дорогущую и чертовски сложную в установке систему охранной сигнализации.

    Но, в этот раз, Черный барон решил провести двойное испытание. Его подручный, руководитель целого звена из пяти немертвых бомжей (знание о его «детях» пришло ко мне в момент поглощения силы упыря), был матерой, налитой под завязку силой и очень опытной нежитью. Он заранее знал обо мне если не все, то достаточно для того, чтобы быть равным соперником.

    Хитрец Яцек выигрывал при любом исходе поединка, и готовил нас к нему одновременно, по-своему стараясь соблюсти  «упырью справедливость».

    Победа его ставленника дала бы ему возможность поглотить мою силу, не привлекая внимание Кеши к своей персоне напрямую. Моя – служила сигналом о «профпригодности», как вампироборца, и готовности к «самостоятельному плаванию».

     Получить в свои руки оружие, выкованное Кешей и решать с его помощью конфликты с другими упырьими кланами, - идея поистине гениальная. Думаю, Яцек здорово поразвлекся в ту ночь, ну а мне было не до шуток.

     «Дело» происходило глухой и очень холодной осенней ночью на Николоархангельском кладбище. Тьма, вызванная неполадками в местной электросистеме, усугублялась плотными и низколетящими облаками. Как я потом выяснил, кто-то очень сильный буквально свернул с бетонной подложки многотонный трансформатор. Тем не менее, напасть на меня внезапно упырю не удалось.

     Предусмотрительно подготовленные электронные датчики, настроенные засекать движение сработали отлично. Я заметил тварь рано, но она умудрилась преодолеть более ста метров всего за пару секунд, перелетая, как исполинская белка, с одного кладбищенского дерева на другое. За это время я успел выстрелить семь раз и, по крайней мере, трижды, в нее попал, но спасла меня только последняя пуля, буквально выворотившая упырю из плечевого сустава правую руку.

    Преимущество в одну конечность может иметь в бою принципиальное значение, - этому меня научила первая встреченная на пути нежить. Да и наличие армейского ножа в свободной руке оказалось весьма кстати, позволив отделить голову противника до того, как он сломал мне хребет.