Криптозой - Василий Головачев

«Замок» снова вздрогнул и зашатался, затанцевал на невидимых волнах.

– Пес! – выдохнул Утолин, бросаясь к ноутбуку. – Нашел-таки! Уходим!

В зале появился бесстрастный Диаблинга, молча залез руками в «букет» задатчика. «Замок» прыгнул вверх, судя по удару в ноги, и помчался куда-то по замысловатой траектории с нарастающей скоростью. «Ихтиозавр» отстал, уменьшился в размерах, зато засиял ярче, словно оделся в пленку жидкого огня.

Утолин раскрыл компьютер, включил, вставил в дисковод компакт-диск с файлом ПН.

– Не успеете, – сказал Диаблинга равнодушно.

– Не каркай! – отрезал Утолин-Ювинга.

Огненный «ихтиозавр» внезапно одним прыжком преодолел расстояние, отделявшее его от «замка», пробил все защитные экраны и корпус и оказался в зале управления, но теперь в форме уж и вовсе невиданного зверя.

Кирилл метнул в него умболик и выстрелил из стоппера. Однако это не остановило «ихтиозавра». Зверь плюнул в него огнем, отбрасывая к Утолину. Лишь защита уника спасла Кирилла от неминуемой гибели. Огненный язык проделал в полу зала дымящийся шрам и угас.

Вскрикнула Лилия.

Капитан тоже выстрелил – из нейтрика. Поток метаинформации, изменяющей состояние любого Гипертекста – то есть слоя Гиперсети, вонзился в жуткую морду Пса и на несколько мгновений превратил ее в облако огня.

– Держитесь! – рявкнул Утолин.

Кирилл схватил Лилию за руку, вцепился в плечо капитана, и в тот момент, когда Пес преодолел силу нейтрализации и снова приобрел структуру псевдоживого существа, алгоритм ПН унес троих беглецов за пределы «замка» и вообще за границу реальности Ицаха.

Глава 22

ОГРАНИЧЕНИЕ

Мост был сложен из огромных каменных блоков и, судя по их виду, был очень стар. Оба его конца уходили в слоистые зеленовато-серые туманы, поэтому невозможно было выяснить, соединяет он берега широкой реки или пересекает какой-нибудь залив. В том месте, где оказалась тройка беглецов-землян, он нависал над темно-фиолетовой водой на высоте не менее полусотни метров, но ни перил, ни опор, ни поддерживающих его вантовых конструкций люди не увидели. Казалось, он уходит в обе стороны в бесконечность, хотя видимая его часть на глаз не превышала одного километра.

Складывалось впечатление, что люди оказались в центре огромного колодца, пронзающего туман и уходящего в светло-салатовое, с легкими паутинками светящихся облаков, небо. Солнца видно не было, оно пряталось где-то за стеной тумана, в стороне от моста, однако в мире этом было светло почти как днем на Земле, а главное, в нем можно было дышать. Да и сила тяжести здесь не превышала земную.

– Ну и где здесь искать Лаврика? – осведомился Кирилл, когда они пришли в себя от броска через пространство Гиперсети и осмотрелись.

Вопрос имел другой подтекст: где мы оказались? – и Утолин ответил, понимая чувства своих спутников:

– Если я правильно сориентировал ПН, мы вышли там, где надо. – Он вынул дискету, закрыл ноутбук. – Это реальность уровня экзофизики, как я это понимаю, и не исключено, что мы видим совсем не то, что здесь имеется на самом деле. Лаврик находится где-то неподалеку, я это чувствую.

– Он мог выйти за тысячи километров отсюда.

– Не мог, базовый алгоритм ПН имеет вполне конкретное физическое схождение, разброс не должен превышать долей процента. Нет, Лаврик действительно недалеко от нас, может быть, вообще рядом, в двух шагах, хотя мы этого не видим.

– Как это – рядом? – удивилась Лилия, оглядываясь по сторонам. – Здесь же никого нет.

– Нет – для людей. К сожалению, возможности подпрограмм нашего уровня сложности ограниченны. Мы – существа шестимерного отражения действительности, а вы – вообще четырехмерного, учитывая стрелу времени как измерение. Но уровень сложности от инварианта к инварианту Гиперсети возрастает неимоверно, и в данной реальности многомерны не только время и пространство, но и сами законы, управляющие миром. Вот почему я сказал, что Лаврентий может находиться рядом. Наш аппарат восприятия реагирует на этот мир адекватно внутренним установкам и практическому опыту. Мы и видим его, наверное, по-разному, в соответствии с психосоматическими особенностями каждого. Вот ты, например. – Утолин посмотрел на Лилию. – Что ты видишь?

– Как это – что? – фыркнула женщина. – Мост… болото под ним… небо… туман…

– Болото? – оживился Кирилл, подходя к краю моста и заглядывая вниз. – Я лично вижу воду… и водоросли кое-где.

– Вот вам и ответ, – хмыкнул Утолин. – А мост вы видите одинаково?

– Бетонный, очень старый, – сказал Кирилл неуверенно.

– Из больших каменных блоков, – покачала головой Лиля. – Без перил, весь в трещинах…

Утолин улыбнулся.

– Убедились? Это шутки трехмерного восприятия. У каждого – свое. У меня, кстати, тоже. Я вообще вижу не мост, а металлический короб. Но пора заняться поисками нашего уважаемого хакера, пока он не сбежал в другой инвариант Гиперсети. К сожалению, мы не успели захватить ингравы, придется топать пешком.

– Ингравы?

– Антигравитационные пояса. Их ресурса хватило бы на пару тысяч километров. Хотя нам не придется идти долго. Ты ничего не чувствуешь?

Кирилл прислушался к своим ощущениям.

– Кто-то смотрит в спину…

– Это реакция подсознания на многомерье. Давайте пройдемся немного и посмотрим, что будет.

Утолин закрепил ноутбук на груди и зашагал по мосту к недалекой пелене тумана, скрывающей даль. Его спутники двинулись за ним, переваривая полученную информацию. Кириллу то и дело чудились появляющиеся и исчезающие полупрозрачные фигуры, конструкции, строения, растения, но он не решался заговорить об этом, чтобы не напугать жену. Лишь Утолин понимал его состояние, бросив пару заинтересованных взглядов, но и он не спешил затрагивать тему сенсорной чувствительности Тихомирова. Хотя явно догадывался о его возросших потенциях.

Они прошагали полкилометра, километр, два, но так и не приблизились к пухлой на вид и слоистой стене тумана. Складывалось впечатление, что туман впереди отступает, а позади догоняет, будто колодец видимости двигался вместе с ними.

Зато изменились мост и океан под ним.

Мост превратился в гладкий ледяной каток, на котором было трудно удержаться, а океан под ним (болото, каким видела его Лилия) вдруг превратился в заросли темно-зеленого, фиолетового и черного шипастого саксаула. Изредка из этих колючих чащоб вырастали живые бамбуковидные хлысты с ярко-красными канделябрами на вершинах и тут же прятались обратно, словно испуганные появлением людей.

Утолин остановился.

– Нет, так мы границу не перейдем.

– Какую границу? – не понял Кирилл.