Приключения 1977 - Михаил Божаткин

В соответствии с изложенным в силу п. «б» ст. 64 УК РСФСР и п. 2 ст. 5 и ст. 209 УПК РСФСР

1. Уголовное дело дальнейшим производством прекратить за отсутствием в действиях Плошкина С. Т. состава преступления.

2. Меру пресечения в отношении Плошкина С. Т. — заключение под стражей — отменить, и Плошкина С. Т. из-под стражи освободить.

3. Вещественные доказательства по делу, изъятые у Плошкина, шпионское снаряжение передать на хранение в следственный аппарат КГБ при Совете Министров СССР.

4. Копию настоящего постановления направить прокурору.

Начальник отдела КГБ при Совете Министров СССР

полковник Д у б р о в и н

Настоящее постановление мне объявлено:

П л о ш к и н С. Т.

РАССКАЗЫ

Сергей Наумов

КРАСНАЯ РАКЕТА

Над болотом курился туман. Два человека шли по черной воде.

Высокий сильный мужчина в брезентовом плаще осторожно раздвигал по-осеннему хрусткие ветки. Иногда он нагибался и рассматривал встретившуюся кочку, словно искал что-то.

Следом за ним шел сухощавый угрюмый человек в ватнике. В правой вытянутой руке тускло поблескивал пистолет, левая держала длинный шест.

Шедший впереди вдруг остановился. Прислушался. Совсем близко кричала сойка.

— Проклятая птица, — пробормотал высокий.

— Что? — шепотом спросил спутник, не опуская руки с пистолетом.

— Уберите пистолет, Гуго, — спокойно сказал высокий. — Это всего лишь сойка.

— Мы прошли границу? — все так же шепотом спросил Гуго, опуская руку.

— Туман и вода — вот что нам надо, — пробормотал высокий. — И слава богу, что они есть.

Он взглянул на карту, вложенную в планшет. На его лице мелькнуло подобие улыбки.

— Граница? Вы стоите на ней, Гуго.

Черная вода блестела у кочек. Она тускло отсвечивала серебром.

— Теперь будьте внимательны, — предупредил высокий. — Держитесь ко мне ближе…

Он поднял шест и шагнул вперед. Ледяная вода заплескалась выше колен. Зашумели сбоку кусты, серые, пустые.

Двое спешили. Разбрызгивая темную болотную жижу, задыхаясь, они шли в самую топь. Космы тумана плыли низко над водой, будто облака упали с неба.

Высокий вонзил шест впереди себя и не достал дна. Он шагнул вправо и снова взмахнул палкой. Шест утонул по самую рукоятку.

— Оставайтесь на месте… — хриплым шепотом произнес проводник. — Я пойду вперед. Где-то здесь есть проход. Столько лет прошло…

И, тяжело прыгая по кочкам, пошел в сторону обугленных стволов, торчащих из воды, словно воздетые к небу руки.

Сгоревшие когда-то деревья встречали человека растопыренными корнями и мертвыми, облизанными огнем ветками. Кочки редели. Человек прыгал, опираясь на шест, как это делают спортсмены. Он промерял дно и прыгал дальше.

Однажды шест ушел в глубину, и человек рухнул в трясину.

Горелый лес был недалеко. Проводник сделал несколько шагов и провалился по пояс.

— Эй! — приглушенно крикнул высокий. И тотчас из тумана тихо откликнулось:

— О-эй!

Распластав руки, проводник с трудом держался на поверхности. Он напрягался всем телом, но трясина была сильнее. Тогда, закинув руки за спину, человек попытался отстегнуть лямки рюкзака. Это ему не удалось.

Узколицый Гуго вынырнул из белой мглы и, увидев перекошенное лицо проводника, отпрянул назад.

Проводник опустил правую руку в воду и снял с пояса топорик.

— Ближе… — прохрипел он и, размахнувшись, бросил спутнику топорик. Гуго отступил на шаг, и топорик упал в топь.

Проводник скрипнул зубами.

— Шест брось, шест, Гуго! — крикнул он зло.

Гуго бросил ему длинную суковатую палку. Проводник дотянулся до нее и, перехватив правой рукой, оперся на шест. Замер.

Гуго достал из кармана сложенную в жгут капроновую веревку и бросил ее проводнику.

Тот криво усмехнулся, увидев, как конец упал близко от кочки, на которой стоял Гуго.

— Возьмите себя в руки, черт возьми, — прохрипел проводник. — Вам одному отсюда не выбраться…

— Что я должен сделать? — спокойно и холодно спросил тот, которого называли Гуго.

— Мне бы снять сапоги, — пробормотал проводник. Он рванулся, пытаясь вытащить ноги из трясины, и провалился по грудь.

Гуго шагнул вперед. Его остановил крик проводника.

— Стой! — прохрипел тот. — Брось мне нож… Нож… — И он вскинул над хлюпающей жижей руку.

Гуго отстегнул от пояса финский нож в чехле.

Проводник поймал его на лету, тут же выдернул второй рукой из чехла и освободил одну лямку рюкзака.

Проводник повел плечами, и рюкзак, глухо булькнув, ушел на дно. Но вода по-прежнему доходила ему до груди.

Запрокинув голову, человек делал отчаянные усилия, словно вел борьбу с кем-то там, внизу, словно топтал кого-то. Проводник пытался вытащить ноги из резиновых сапог.

Космы тумана скрывали от него спутника. Слышалось только всхлипыванье шагов. Гуго уходил назад, к спасительным кочкам.

— Стой! Не уходи… Гуго!..

Хриплый крик раздался над топью. Поднятое кверху бледное потное лицо чем-то напоминало застывшую на воде медузу.

Внезапно из тумана выплыла фигура Гуго.

Он спрыгнул с кочки и провалился по пояс. Гуго толкал впереди себя полусгнивший ствол и шел прямо в зыбун.

Был на исходе третий час, как ефрейтор Роман Покора и рядовой Смолов затаились в болотистой ложбине.

Стемнело. Кусты в стороне уже трудно было отличить от воды. Низкое серое небо навалилось на землю. Впереди среди кочек лишь тусклыми пятнами выделялись болотные «окна».

Этот район границы местные жители метко прозвали «пойдешь — не вернешься». Случалось, в топях тонули даже лоси.

В первый же свой день на заставе Роман узнал, что болото на северо-востоке непроходимо. Но за два года службы узнал ефрейтор Покора и другое: наряд у Черных болот — такая же необходимость, как и дозорная служба у контрольно-следовой полосы.

Непроходимое болото разделяло два мира. И пусть со времени окончания войны граница в этом районе не знала ни одного нарушения, именно к невидимой тропе посылал в наряд начальник заставы капитан Стриженой своих лучших солдат.

У пограничников затекли ноги и поламывало в коленях. Прорезиненный костюм защищал их от воды, но он же и холодил, несмотря на грубые шерстяные свитеры, надетые на теплые фланелевые рубашки.

Над болотом плыли знакомые за долгие часы сидения звуки. Хоркало, шуршало, хлюпало, словно огромное пространство, заполненное черной непроточной водой, дышало тяжело и надсадно.