Чужое наследие - Вячеслав Шалыгин

– Выключил уже…

Лимузин подрулил к зданию терминала.

– Молодец. Ладно, мне пора…

Офицер вышел к подъезду и коротко по-военному поклонился.

– Иннокентий Семенович, корабль готов.

– Вам уже сообщили? – Панин удивленно взглянул на старшего офицера.

– Да, конечно. Мы же служба безопасности. Наша святая обязанность – мгновенно узнавать обо всех изменениях планов и принимать соответствующие меры. Прошу вас…

Десяток разнокалиберных солнц над планетой вечного полдня сиял, уничтожая все тени и сомнения. У некоренных жителей Грации бесконечный день вызывал состояние непрерывной эйфории. Даже те, кто понимал, что их воодушевление сродни истерике, поддавались новому состоянию с удовольствием. А плевать, что приподнятое настроение лишь реакция психики на избыток солнечного света и тепла. И даже хорошо, что эмоциональный подъем чреват переоценкой собственных возможностей. Безумство храбрых – ключ к успеху. Да и при чем тут переоценка? Все обоснованно. Армия Коалиции отныне сильнейшая в ОВК и за Рубежом! Отныне и навсегда!

Бургомистр Эйзена Вальтер окинул взглядом бескрайний простор долины Бергман. По рассказам местных жителей, совсем недавно тут громоздился высоченный отрог горного хребта Аглая, а теперь раскинулась едва поросшая молодой травой равнина. Объяснения феномену пока не нашлось. Да и не искали его, если честно. Восприняли как данность и приспособили к нуждам текущего момента. Армия отрабатывала действия в пешем строю. Двенадцать полноценных дивизий «своих» стояли против шестнадцати дивизий «условного противника». Своих играли «золотые», а противника изображали чиниды и колонисты. Все экипированы по последнему слову военной науки и укомплектованы лучшим оружием и боевой техникой. Но главное – солдаты сильны, хорошо обучены и дисциплинированны. Особенно «золотые». Они выполняли приказы быстро и четко. И ничего не боялись. Практически – роботы. Хотя нет, роботам до них далеко. Ведь странные солдаты все-таки оставались людьми, то есть мыслили самостоятельно и могли оценивать обстановку не только в строгом соответствии с боевой программой. Они умели думать самостоятельно. Не выбирать оптимальные решения из загруженного в память списка, а принимать их, исходя из оперативной обстановки. Преимущество перед роботами очевидное. Против такой силы у Преображенского даже в союзе с технократами оставалось мало шансов.

– Внушает, – буркнул Толстов.

– А? – Вальтер рассеянно взглянул на стоящего рядом мастера.

– Внушает, говорю, – представитель Медеи кивком указал на заполонившие долину войска. – Идеальные солдаты.

– А… да, грозная сила, – согласился бургомистр. – Если дело дойдет до планетарной фазы, землянам конец.

– А вы сомневаетесь, что мы сумеем высадиться на внутренние планеты?

– Вы же знаете, насколько силен флот ОВК. В распоряжении «Кречета», «Беркута» и «Спейсрейнджеров» две трети произведенного в Галактике ракетно-ядерного оружия. Если мы попытаемся прорваться к Земле или к Марсу, нас расстреляют гиперторпедами, и вся наша армия превратится в радиоактивный прах.

– Все корабли Коалиции оборудованы ловушками.

– Это полумера. В конце концов, землянам необязательно воевать с нами по правилам. Они могут запросто отключить предохранительные порталы ракет и уничтожать наши корабли, не выталкивая их в гиперпространство. В таком случае будет достаточно взорвать термоядерный заряд в двух мегаметрах перед строем, и победа обеспечена.

– У нас тоже есть ядерное оружие, – мастер Толстов спорил скорее для поддержания беседы. Хотя, возможно, «синдром вечного полдня» задел и его. Впрочем, вряд ли. Непреклонный скептицизм мастера был известен всей деловой Галактике. Такой характер сложно изменить с помощью «светотерапии».

Со стороны условного «востока» появились штурмовые самолеты. Эскадрильи шли на высоте птичьего полета четкими звеньями. Летающих машин было так много, что они умудрились на миг затмить солнечный свет, отбросив на головы наблюдателей благодатную тень. Вальтер невольно вдохнул поглубже, словно в надежде, что тень успела охладить воздух. Нет, он по-прежнему оставался сухим и горячим. Следом за штурмовиками в небе промелькнули хищные силуэты рейдеров. Их было меньше, чем атмосферных машин, и шли они на значительной высоте. В ярком свете они выглядели тучей черных перчинок, брошенных неведомым поваром-великаном в экзотическое золотисто-голубое блюдо и пока не долетевших до кастрюли. Третьим эшелоном двигались космические корабли, в основном чинидские крейсеры. Их туши, хоть и были стократ массивнее самолетов, терялись в солнечных лучах. Шли корабли на высоте десяти-двенадцати километров. Для наземного наблюдателя рассмотреть что-либо в золотисто-голубой выси было сложно. Там буйствовали потоки солнечных лучей, скрывающие за световой завесой любые объекты.

– А сейчас в атаку пойдут наземные боевые машины, – вместе с порывом горячего ветерка донесся голос Щукина.

Командующий «золотой» армией поднялся на наблюдательную площадку под руку с Татьяной Ивановной. Пребывал он в наиблагодушнейшем настроении. Предложив Татьяне расположиться под специальным навесом, он галантно подвинул ей пластиковое кресло. Вальтер с завистью взглянул на парочку. Завидовал он Щукину, конечно, не потому, что тот умудрился настолько сблизиться с первейшей красавицей Галактики. Партия с княгиней вряд ли была удачным проектом. В этом плане завидовать нечему. Роман с ней выглядел редкостной удачей лишь для непосвященных, а тот, кто разбирался в реалиях светской жизни ОВК, прекрасно знал, как тяжело быть кавалером Татьяны Гордеевой. Предугадать капризы избалованной княгини невозможно. Сегодня любит, завтра предаст. И материальная выгода от ее благорасположения тоже под вопросом. В делах Татьяна непредсказуема настолько же, насколько богата и красива, какой уж тут бизнес? Зависть бургомистра имела иной мотив. Вальтер никак не мог понять, в чем причина безусловной, бронебойной, сокрушительной удачливости этого внешне заурядного человека. Ведь с самого начала вся его затея казалась чистейшей авантюрой: бессмысленной и бесперспективной. А как все обернулось. И тебе дружба с Тираном, и личная армия, и княгиня Гордеева под боком. Даже первый неудачный поход на ОВК, в котором Ергелан потерял почти весь ядерный боезапас, не изменил расположения Тирана к этому авантюристу. Такая удачливость имела прямо-таки мистический оттенок. Вальтер скептически относился к слухам об особых нечеловеческих талантах Щукина и о помощи ему свыше, но иного объяснения успехам союзника не находил. А может быть, скепсис бургомистра стал просто защитной реакцией разума. Ведь Вальтер привык к тому, что «Gott mit uns», но Всевышний никогда не вмешивается в дела людей. Не помогает и не мешает. Если попросить, Он, конечно, благословит (хотя, может быть, и осудит). Но точно узнать это удастся, лишь покинув наш грешный мир. Когда исправлять содеянное будет поздно. Так что единственно правильная линия жизни – надеяться на себя. Ее и надо держаться. Ведь если поверить в сиюминутное покровительство волшебных сил, можно стать безвольной марионеткой в руках того же Щукина или Ергелана. Какой смысл думать самостоятельно, когда все нити в руках существа, равного Богу, и ты не в силах что-либо изменить?