Те, кто выжил - Андрей Круз

– Нет, мы их сначала вообще не будем трогать. Они все равно неспособны помешать атаке. Потом ими займутся.

Ну вот, отсюда я тоже отключен. Нет мне места на этом празднике. Остается только смириться.

– Мне надо выяснить две вещи: где тело моего друга и где тот человек, который нас в это вовлек. И если он жив, то отдайте его мне.

– Не уверен, что по второму пункту все получится: операцией я не командую, – с сомнением сказал Вим.

– Надо подумать, что сделать, чтобы получилось, – сказал я в ответ и пошел на кухню кофе варить.

14 июня, четверг, ночь. Окрестности деревни Кааг

Места в схеме мне так и не нашлось, да я и не в претензии, прекрасно понимаю, что только под ногами бы путался. Даже присоединяться к одной из двух групп было бы глупо – я ни команд их не знаю, ни тактики, ничего. При этом надо было сидеть тихо, как можно меньше мельтешить, то есть вести себя именно так, как не хотелось. Поэтому когда час «Ч» приблизился, а обе группы находились на позициях, наблюдая за сонным противником на острове, я плюнул на все спокойствие, загрузился в «ивеку» и поехал на то самое место, с которого я недавно расстрелял «лендровер», тот самый, что свалился в канал. Вся электроника Вима и компании показала, что там никакого наблюдательного пункта и засады нет. Возможны сюрпризы, но я тоже совсем уж повторяться не буду.

Не то чтобы я всерьез рассчитывал на «улов», но ожидание пассивное напрягало, лучше было хотя бы изобразить какие-то действия, не сидеть на корме ровно.

Туда ехал с ПНВ, не включая фар и стараясь как можно меньше шуметь двигателем. С такой ездой справился на удивление легко – подозреваю, что это не мой талант, а способности прибора последнего поколения сказались, с его высоким разрешением и еще и стереоскопичностью зрения.

Запрятал «ивеку» за дом, прижав его как можно ближе к стене и подразумевая возможность эвакуации через окно второго этажа, то есть «крыша – капот – земля – водительское место», а заодно и способ проникновения. Тут дело такое – я на месте албанцев после засады на джип тут бы на входных дверях растяжки навесил, специально от очень умных.

Капот и крыша машины гулко отозвались под ботинками, хрустнул рубероид на крыше тамбура. Вот и окошко в мансарду, мы теперь отсюда пойдем. Открыл банку чего-то похожего на замазку, прихваченную с фермы, где скрывался, тщательно обмазал кистью стекло. Налепил газету, разглаживая ладонями, так, чтобы плотнее прилегала, подождал пару минут. А потом двинул в стекло прикладом автомата. Раз, другой – треснуло, начало вываливаться, но очень тихо – замазка не дала осколкам сыпаться, все прилипло к газете. Нормально.

Натянул шлем с ПНВ, включил прибор, заглянул внутрь, в окно. Зеленая комната как аквариум, спальня. Перебрался через подоконник, перетащил пулемет, поставил на пол. Ладно, поглядим, что тут и как.

Второй этаж – две небольшие спальни, на первом – кухня и гостиная. Все как обычно, ничего интересного. Дверь в тамбур открылась легко, на входной двери обнаружилась растяжка из проволоки и гранаты, повешенная без особой выдумки, на натяжение. Ну и пусть висит, мне так спокойней, кстати.

Больше ничего опасного в доме не нашлось. Поднялся наверх, перетащил пулемет в соседнюю спальню, привычно поставил его на стол. Взгромоздил рядом кучку книг и на нее пристроил М4 – может быть, придется стрельнуть тихо. Примерился, приладился – нормально. Открыл окно и отключил ПНВ: нечего аккумуляторы зря расходовать. Будем ждать – мало ли чего… Это все же единственная нормальная дорога с острова.

«Elcan» переставил обратно на пулемет – где бы еще один такой раздобыть, – а на автомат нацепил полуторакратный «Acog» – слабовато, пожалуй, но лучше, чем ничего. Все. Затем достал из разгрузки гранату, вывинтил из нее запал и взялся изогнутой острой отверткой выковыривать тротил из металлического круглого корпуса. У меня теперь прикрытия нет, надо придумывать трюки, чтобы башку случайно не утерять, вот один и придумался. Вспомнился, точнее, из чужих рассказов.

Желтые крошки ссыпались на заботливо подстеленную страницу из журнала. Хоть в гранате тротила и всего ничего, но при нашей скудной жизни такое выбрасывать тоже грех, пригодится. Можно бы вытопить было, но это думать надо заранее, да и сейчас полезно руки занять: черт его знает, сколько сидеть придется. И почти наверняка – без всякого толку. Да и не уверен я, что там вообще тротил, может, что другое, к вытапливанию неподходящее.

Взрывчатка с тихим шорохом крошилась на бумагу, текли минуты. Неторопливо вычистил одну гранату, взялся за вторую. Поглядывал на часы, хотя Вим вовсе не счел необходимым ставить меня в известность о времени начала операции. Но тут тоже семи пядей во лбу быть не надо, чтобы догадаться, – начнут перед самым рассветом, в «собачью вахту», как и подобает начинать. Когда часовые сонные и вялые, когда сон особенно крепок, когда даже самый стойкий полуночник ушел спать.

Сколько там до рассвета? Не так чтобы и очень далеко. Здесь вечера долгие летом, а рассветы ранние. Это не Аризона и не Испания, это намного северней. Так что, думаю, скоро каша и заварится.

Второй корпус дочистил. Тротиловую крошку пересыпал в полиэтиленовый пакетик, сложил его в несколько раз, обмотал резинкой. Затем ввернул запалы в гранаты. Подумал еще о том, что предохранительные чеки очень уж отличаются от гранат советских, надо бы не забыть в ответственный момент о том, что сперва сбрасывается проволочный предохранитель. А усики отгибать здесь и не надо вовсе, чека движением пальца выдергивается, только рычажок чуть-чуть прижать.

Ладно, гранаты на свои места, не забывать только теперь, где пустые, а где нормальные. Что там у нас со временем?

Кофе из термоса все равно всегда хуже свежезаваренного. Вроде и сам варил, совсем недавно, сам в термос наливал, и он еще горячий как кипяток, но нет, вкус уже изменился. Почему так? Но пить можно.

Где-то в Кааге сверкнул свет, вроде фары или чего-то в этом духе, но сразу погас. А так – тихо-тихо, здесь даже цикад не слышно. Странно. Привык к тому, что любая ночь звучит на тысячу голосов, но это не здесь, это на юге, а здесь – тишина. Ветерок разросшуюся траву шевелит, еще листья сиреневого куста у окна шелестят, да и все. Полоса отчуждения вокруг Каага, тут даже мертвецов бродячих нет – ничья земля. Хотя есть, вон один топает, ноги заплетаются, такое впечатление, что через поле не может перебраться, канавы мешают, а его куда-то все же влечет.

Включил ПНВ, перекинул переводчик автомата на одиночные. До ближайшего поста албанцев отсюда пара километров, все равно ни черта не услышат. Прицелился, выстрелил раз, другой, третий – свалил. Тот прямо в воду упал, я даже плеск услышал. Это не просто так: мне не нужен блуждающий мертвяк с направления возможного отхода – так и напорешься в самый неподходящий момент. Кстати, вообще бы туда выглянуть надо, проверить.