Ошибки богов. Книга седьмая. Восстание паладина (СИ) - Танков Вячеслав

Зато чувствую боль! Кто-то лупит меня... нас по голове... Я теряю сознание, которое сменяется короткими проблесками. Вот, кто-то тащит мое тело в одну сторону, что-то крича. Вспышка. Я лежу, а вокруг грохот не то взрывов, не то обвала. Вспышка... Меня тащат за ноги странные зеленые карлики... Вспышка...

Все снова погружается во тьму, которая вскоре сменяется слепящим светом. Когда он рассеивается, я вижу перед собой...

— Мать твою! Рейлган! Вот кого-кого, а тебя я меньше всего ожидал увидеть, — говорю стоящему передо мной гиганту в силовой броне и тут замечаю, что он не один. За его спиной стоят другие: Селемине, Минета, Легат и прочие. Я замечаю даже Тираниила и Кето. Странно... Что происходит? И почему у всех такой странный потерянный вид?

— Жаль, что мы видимся в таких обстоятельствах, Ричард, — наконец произносит Мент, не поднимая головы. — Надеюсь, ты простишь нас... когда-нибудь за то, чему мы должны тебя подвергнуть. Это лишь во имя всеобщего блага.

— О чем ты? — начиная подозревать худшее, спрашиваю я. — Чему подвергнуть? Вы же говорили, у меня есть время?!

Гигант смотрит на меня в упор. Его глаза горят истинным пламенем.

— Запомни, Рич, — наконец, изрекает он. — Во что бы то ни стало, спаси Его! Он должен выжить!

— Да кто «Он»? — теряя терпение, ору я. — вы че все с ума посходили?!

Но свет тускнеет. Когда Тьма практически захватывает меня, слышу далекое:

— Ты узнаешь Его! Не подведи Рич! Будущее зависит только от тебя!..

***

"Сука! Сволочи! — кричу я мысленно, приходя в себя. — О да, блять! Конечно же!"

Я связан и подвешен за руки в каком-то подвале. Нет, даже в пещере. Мне больно, и нестерпимо хочется в туалет по-маленькому. Хотя хочется так сильно, что мало не покажется. Но что-то еще мне кажется дико странным и неестественным.

В пещере нет факелов, но достаточно освещения от странных светящихся кристаллов. Опустив взгляд ниже, внезапно утыкаюсь в странные подушки, которых раньше не было.

— Что за херня? — спрашиваю сам себя и поспешно затыкаюсь. Нет! Это просто не может быть! Голос тонкий и пронзительный! Он просто не может принадлежать мне! А эти ... подушки! Это же сиськи!!!

Поспешно оглядев себя насколько это было возможно, кричу матом, поминая всех богов:

— А-а-а-а-а-а-а!!!

Я нахожусь в теле бабы. Вероятно, той самой, в тело которой загремел, выпив странную жидкость... За-ме-ча-тель-но! И что дальше?! Мне дико хочется ссать!

Внезапно раздается скрип. Подняв голову, вижу, как из небольшой дверки, расположенной в противоположной стене, в пещеру входят три зеленых карлика... Мать твою! Гоблины!

Злобно хихикая, они приближаются, вонючие, противные... и с огромными детородными органами наперевес! Да ладно?! Только не говорите мне...

Глава 24. Не юные девы горшки обжигают...

— Пора вста-ава-а-ать! Ба-арт! Вставай! Да сколько можно спать?!

Солнечный зайчик пробежался по деревянному полу, запрыгнул на кровать и принялся топтаться пол лицу самого обыкновенного парнишки, которому сегодня исполнялось шестнадцать весен. Юноша поморщился, но все равно не открыл глаза — ему снился замечательный сон. Самый лучший из всех за всю его коротенькую жизнь! Сновидение, в котором к каждому подростку деревни приходило таинственное мудрое божество, дарующее тому его будущую профессию...

Барт не знал, что у изголовья его кровати уже столпилась вся его немногочисленная семья. Если мать открыто тревожилась, то отец с виду был весел и беспечен, хотя тоже переживал, но не подавал виду. Сегодня решалась судьба их отпрыска...

... Обычные бессвязные сны вдруг сменились яркой и точной картинкой. Барту даже показалось, что он проснулся и очутился неизвестно где. Он стоял в бескрайней пустыне из синего песка, но разглядеть окрестности ему так и не удалось. Вдруг откуда ни возьмись перед ним появилось слепящее золотое облако. Только увидев его, паренек сразу понял, что его ждет.

— Ты достиг зрелости, сын мой! — донесся сильный мужской голос из сверкающего сгустка тумана. — Нарекаю тебя — Барт — почтальон! Носи с гордость сие звание и не посрами народ байлов!..

Барт так и проснулся, улыбаясь до ушей. Он даже не заметил стоящих рядом с ним родителей.

— Как ты вырос, мой мальчик, я и не заметила! — воскликнула мать, глядя на счастливое лицо сына. — Тебе явились боги? Ведь явились?!

— Я вижу, предки даровали тебе профессию, сопляк! — шутливо потрепав Барта за кудри, проревел басом отец. — Не томи, поделись уже! Какой путь тебе определила великая Жива? Защитник? Коневод? Может быть, даже строитель?

«Запомни, отрок! Не рассказывай незнакомцам свою профессию! Они могут воспользоваться тобой, а потом обмануть! Доверяй только тем, в ком полностью уверен!» — вспомнились Барту наставления божества. Но, родителям рассказать наверняка можно, ведь они растили его столько, сколько он себя помнит!

— Мама, папа! Я — почтальон! — гордо произнес он, садясь на ложе из шкур. Мать тихонько ахнула, приседая на неказистую табуретку, а глава семейства задумался. Побродив по жилищу, он взглянул на небо, на котором звезды уже уступали место яркому солнцу, и что-то негромко пробормотал. Барт уловил только последнюю часть — «...пророчества не избежать». Причем тут его должность и пророчество, новоиспеченный почтальон так и не понял.

— Это — хорошая профессия! — наконец выдал глава. — Но ведь и опасная! Ведь тебе надо будет выходить с поручениями за Круги!

— Ах! — вскрикнула мать. — Потерять еще и Барта! Неужели небесам было мало Кринга?

Отец угрюмо промолчал, а Барт, ничего не понимая, завертел головой. Да, в небольшом, но центральном селении байлов почтальон считался за престижную и несложную профессию, но связанную с некоторой опасностью. За пределами Кругов — водяных рвов и толстых каменных стен находились и другие селения, нуждавшихся в поддержке. Караваны ходили нечасто, атаки чудовищ никто не отменял, а гонцы очень часто пропадали с концами. Однако лишний риск только привлекал охотников за приключениями, которым так завидовал Барт! Увы, но до возраста зрелости ему, как и всем остальным подросткам, было запрещено покидать родную деревню. А ведь если бы он получил обычную профессию, то навсегда бы так и остался в деревне, без возможности выйти за стены!

Но быть почтальоном... О-о-о, Эта профессия была почетна и высокооплачиваема! Кроме того, гонцы имели неограниченный доступ к услугам Икон, несравненных воительницах, ежедневно рискующих собственной жизнью ради редких ресурсов и технологий древних. Тренированные, бесподобные в своей несравненной красоте и грации, амазонки жили подобно мотылькам, — порхали и радовали глаз, но также мгновенно сгорали. Выжить в рейдах могли лишь те, чей организм мог выдержать колдовское снадобье, способное на несколько минут удесятерить физическую и магическую силу. Но оно же преждевременно старило организм. Мало кто из Икон мог похвастать тем, что принял снадобье более десяти раз и остался в живых.

Тем не менее, попасть в отряд амазонок считалось за высшую честь, заслужить которую было далеко не всем под силу. Несмотря на это, с каждым караваном прибывали новые и новые девушки, с детства, мечтавшие о вступлении в орден Иконостаси. Сестринство принимало всех, даже самых неспособных, ибо прием снадобья менял каждую воспитанницу.

Принимая во внимания скоротечную жизнь на службе ордена, служительницы ордена не отказывали себе ни в каких удовольствиях. По негласной договоренности вожди племен и глава Икон снисходительно смотрели на баловство подчиненных, наказывая только особо провинившихся. Собственно, какие могли быть удовольствия в небольшой деревне? Выпивка, кураж, танцы и ночь с наиболее понравившимся парнем. А уж отдавались красавицы с особым пылом — ведь следующий день мог стать для них последним. Да и зелье, которые они принимали для ускорения метаболизма, сильно сокращало их жизненный путь, превращая красавиц в старух за несколько приемов. Потому для каждой амазонки было честью отдать жизнь за сестру, нежели влачить убогое существование изможденной воительницы.