Медные монеты на алтарь предков - Mu Su Li

сотни статуй явно не были обычными мавзолеями, призванными сопровождать умершего в загробную жизнь. В них была логика, а это означало, что у них также была цель. В таких местах вещи, связанные с числом три, всегда имели какой-то более глубокий смысл. Хотя Сюань Минь больше не мог вспомнить, где он читал об этом, он все же помнил такой отрывок…

Был дизайн фэн-шуй, который можно было использовать, чтобы повернуть судьбу вспять, под названием «Сотня солдат толкает поток». Если все будет сделано правильно, это поможет избежать стихийных бедствий и обеспечит сотню лет процветания — результаты были превосходными. Основная проблема заключалась в том, что это был очень злой замысел, на который большинство людей не захотело бы взяться.

Потому что, чтобы построить его, нужно было пожертвовать триста жизней.

Сотня воинов, сотня страдающих простолюдинов и сотня негодяев.

Эти три разных лица, казалось, соответствовали этим категориям: разгневанные — воины, грустные — страдающие простолюдины, а смеющиеся — злодеи.

«Триста…»

Сюэ Сянь был ошеломлен.

— Какого черта? Когда смертные поступают плохо, они могут причинить столько вреда. Где бы они нашли триста человек? Это немало людей. Даже если они шли за ними по одному, наверняка кто-нибудь заметил? Как можно быть слепым, чтобы не заметить, что пропадают сотни людей

Говоря это, Сюань Минь увидел, как что-то упало из статуи со звуком дин-дон. Это было похоже на кусок меди.

Сюань Минь нахмурился. Он оторвал еще одну полоску ткани от нижней части своей мантии. В конце концов, этот предмет принадлежал мертвому человеку и явно контактировал со всеми видами разлагающихся веществ.

Услышав рвущийся звук, Сюэ Сянь сказал:

— Если ты продолжишь рвать, твоя мантия станет короче на огромный кусок.

Конечно, он использовал немного. Одеяние монаха было достаточно длинным, чтобы прикрыть его ноги, но не позволяло волочиться по грязи, особенно когда он шел. Даже после того, как он разорвал все куски, мантии не хватало примерно на половину ладони — он мог бы пройти еще семнадцать или восемнадцать раз, и изменения все равно не было видно.

Но Сюэ Сянь не мог заткнуться. Он постоянно чувствовал потребность досадить монаху.

Обернув руку тканью из конопли, Сюань Минь ущипнул упавший на пол предмет и осмотрел его в тусклом свете ночных бус.

Это была небольшая металлическая пластинка с изображением зверя на одной стороне и чем-то вроде имени на другой, хотя имя было яростно выцарапано, оставив только неразборчивые каракули.

Увидев, что Сюань Минь не ответил, Сюэ Сянь высунул голову из сумки.

— Эй, это кажется знакомым.

— Ты видел это раньше?

Сюань Минь хотел втолкнуть его обратно внутрь, но, услышав слова Сюэ Сянь, вместо этого приблизил объект, чтобы он мог видеть.

— Теперь я вспомнил, — сказал Сюэ Сянь. — По пути в графство Волон мы прошли через несколько заброшенных храмов в горах. Один из них мы нашли в храме. Храм был покрыт старыми пятнами крови. Я предполагаю, что произошла битва. Затем после того, как мы городские ворота округа, я и книжный червь наткнулись на еще одного.

Эти почти похожие на вид вещи, должно быть, были произведены вместе и, скорее всего, были произведены военными.

Все солдаты постоянно шли по этой тонкой грани между жизнью и смертью, и любой человек, побывавший в битве, не мог убежать с незапятнанным мечом — они аккуратно подпадали под определение «воин». Но армии были очень строги со своими членами. Как могла сотня солдат исчезнуть, чтобы никто не поднял тревогу?

Сюэ Сянь провел последние шесть месяцев среди горожан и мало знал о вооруженных силах. Но Сюань Минь и знал немного больше.

У каждого военного была такая металлическая пластинка. Во-первых, он был полезен для армейского руководства, а во-вторых, его можно было использовать как опознавательный знак. В-третьих… если они погибли в бою, и их трупы не могли быть восстановлены, тогда бирка могла служить указателем для тела и быть захоронена на своем месте.

Если солдат не погиб в бою и покинул армию из-за выхода на пенсию или травмы, бирка не забиралась обратно, а вместо этого вычеркивалось имя.

— Откуда ты обо всем этом слышал? — спросил Сюэ Сянь, глядя на монаха.

Сюань Минь помолчал, затем сказал:

— Я не помню. Возможно, я слышал, как горожане сплетничают.

Сюэ Сянь нашел лысого осла необычным — судя по знаку в форме паука, у него явно была какая-то болезнь, и к тому же серьезная, учитывая, что он, казалось, часто просыпался и обнаруживал, что не может узнавать никого вокруг себя.

Но для отчужденного, высокомерного монаха, который считал себя каким-то святым первосвященником, у которого была амнезия и который к тому же находился вдали от дома, попадая во всевозможные неприятности… для такого человека, который подслушивал столько информации из городских сплетен….. в это было трудно поверить.

Сюэ Сянь спросил себя: он похож на человека, который ведет светскую беседу с местными жителями?

И Сюэ Сянь ответил: — Нет.

Сюань Минь протянул палец и ткнул эту гладкую головку… или, может быть, это его тело заботится, в любом случае он засунул шарик обратно в мешочек.

— Воины — это солдаты, которые вышли из армии или больше не могли сражаться из-за травм. Так кто же такие страдающие простолюдины и злодеи? — пробормотал Сюэ Сянь из сумки.

«Нищие и горные бандиты».

Ответ пришел не от Сюань Миня, а от другого голоса — теплого и мирного.

Сюань Минь повернулся и увидел, что Лу Шицзю и Старик Лю проснулись и идут к нему.

Старик Лю был таким слабым от возраста, а Лу был даже более похож на ветку, чем Цзян Шинин — как они могли быть первыми, кто пришел в сознание? К тому же и сила водоворота, и удар при падении на пол бассейна были болезненными, жестокими переживаниями, но ни у одного из них не было никаких новых травм.

Именно так они оглянулись, когда впервые встретились у первых каменных дверей — вплоть до полос влаги и узоров ила на их одежде. Вообще ничего не изменилось.

Сюань Минь все это воспринял, но ничего не сказал. Вместо этого он обратил свой взор на сотни статуй.

— Откуда вы знаете?

Лу Шицзю поднял связку прутьев, которую держал в руке, и пошевелил пальцем.

— Я вижу и могу сделать выводы. Только что я прикоснулся к нескольким статуям. Этих солдат похитили по пути домой. На самом деле похитить таких солдат очень легко — они могли просто сказать их семьям, что они погибли в бою, а