Пари на развод (СИ) - Рина Беж

У них энергетика схожая. Оба позитивны, мудры, отличаются умением слушать, а не поучать, помогать, если просишь, но не давить авторитетом.

И пусть папа уже не с нами, общаясь с Сергеем Владимировичем, я чувствую его незримое присутствие и поддержку. Особенно в те моменты, когда Зотов-старший общается с внуками. Да, я не оговорилась.

Сергей Владимирович всего за один совместный ужин, который мы устраивали в доме Ромы, нашел с Алешей общий язык. А пару дней назад, после того как свозил в аквапарк его и Ванюшку, стал обоих называть не иначе, как внуками.

Не знаю, правильно ли за пару недель проникнуться к человеку глубокой симпатией и пустить его в ближний круг, но у меня вышло именно так. И я не жалею. А порой вообще думаю, будто это папа постарался. Свел меня и трех мужчин Зотовых.

– Ух-ты, вау! – выдергивает из мыслей негромкий голос Ванюши.

Сморгнув, как и мальчишки, устремляю внимание в сторону моря, где, сверкая белоснежными и не только боками, красуются невероятно шикарные суда.

– Порт? Мы что, куда-то поплывем? – решаю уточнить, вытягивая шею и стараясь прочитать все до одного названия.

Стоит признать, погода сегодня замечательная. И если Рома подтвердит… м-м-м, думаю, будет здорово.

А что? Небо чистое, солнце ясное, море спокойное, компания замечательная. Чем не рай?

– Не поплывем, а пойдем, – поправляют практически хором Лекс и Роман.

Усмехаюсь, вот же спелись, и подмигиваю Ванюшке:

– Да мы и не спорим, правда, милый?

– Ага, – важно поддакивает мне уменьшенная копия сидящего за рулем мужчины, прилипая носом к стеклу.

Все еще улыбаясь, делаю то же самое.

Боже, как же хорошо! Правда, через десять минут, когда Рома паркуется возле невероятно красивой яхты с не менее красивым названием «Морская жемчужина» и помогает взойти на борт, становится еще лучше.

Особенно детям.

Наблюдая, как Лекс и Ваня знакомятся с капитаном и командой, а затем оба, открыв рты, слушают, что им будет проведена экскурсия, урок по завязыванию морских узлов, а позже позволено немного управлять судном, еле сдерживаю смех.

Ромка-Ромка, какой же невероятный!

Интересно, он хоть представляет, что только что сделал мальчишкам поистине королевский подарок? Просто так, без повода. Лишь потому, что захотел порадовать. И у него это получилось на все сто. Да нет же! Тысячу процентов!

– Ты замечательный, – признаюсь ему чуть позже, когда мы поднимаемся на верхнюю палубу, где под навесом накрыт небольшой столик.

– Я рад, что тебе нравится.

Потянувшись, он поглаживает мои пальцы, будто прикосновения ему важны больше слов, а затем, взяв тарелку, принимается накладывать на нее ветчину, овощи, хлеб с хрустящей корочкой.

– Намазать тебе гренку творожным сыром? – интересуется, не поднимая глаз, и придвигает наполненное блюдо ко мне поближе.

От заботы и внимания, таких естественных, не показательных, а предназначенных исключительно для меня, перехватывает горло. Не привыкла я к ним. Совсем не привыкла. Но это так трогательно, прямо до слез.

Ромка же, словно чувствуя раздрай, наклоняется ближе, обнимает и целует в висок:

– Все хорошо, Лесь. У нас все будет хорошо, обещаю. Больше никто тебя не обидит. Веришь?

– Верю.

Столько силы и уверенности в любимом голосе, что иначе и быть не может.

Позже, утолив голод и заставив непосед подкрепиться, отпускаем мальчишек на волю. Гикая и намахивая нам руками, шустрики, сверкая пятками, уносятся на мостик помогать капитану, а Рома устраивает экскурсию исключительно для меня.

Проводит по яхте, показывая каждый закуток, и попутно знакомит с командой. Имена я, конечно же, не запоминаю. Зато поражаюсь тому, как много всего таится кругом. Кроме пентхауса на верхней палубе, в наличии имеется бассейн, кинотеатр, тренажерный зал и несколько гостевых кают, не считая тех, что принадлежат личному составу.

Побродив и осмотревшись, решаем остаться на открытой палубе и с удобством разваливаемся на диване. А что? И вид отменный, и солнышко припекает, и морской воздух опьяняет, и мальчишки то и дело мелькают.

Кажется, так здорово сотню лет не отдыхала. А может, никогда. И последнее, наверное, вернее. Ведь все зависит от того, кто рядом. А рядом со мной – лучший мужчина на свете.

– Ром, разве можно влюбиться за месяц? – интересуюсь у Зотова, положив голову ему плечо.

Он только усмехается и обнимает меня крепче.

– Можно, Олесенька, можно. И не только влюбиться, но и полюбить всем сердцем.

После ужина, разморённые свежим воздухом и массой впечатлений, мальчишки возвращаются к нам под крылышко. Решаем с Ромой добавить позитива и угощаем их и себя мороженным, а затем, повалившись вчетвером на огромную-преогромную кровать, вместе смотрим комедию и любуемся закатом через полностью стеклянную крышу.

Так и засыпаем, утомленные счастьем.

Ванюшка в центре, прижавшись носом к моему животу. Алешка с ним рядом, по привычке страхуя, чтобы не упал. Рома… Рома у меня за спиной, переплетая пальцы наших рук и обнимая за талию, будто я – его сокровище.

Так он будет делать еще много-много раз, много-много месяцев, много-много лет, да что там… десятилетий, считая это таким же естественным, как заботиться о нашей семье, как целовать меня по утрам, как никогда не делить детей на своих и чужих.

Эпилог

Три года спустя…

– Внимание! Юноши от шестнадцати до восемнадцати лет. Весовая категория до шестидесяти пяти килограмм. Для выполнения формального комплекса на четвертый ковер приглашаются Зотов Алексей, спортивный клуб «Чонг-Хонг», Платонов Кирилл, спортивный клуб «Топ-Тим», Лакшин Макар, спортивный клуб «Лидер».

Голос главного судьи, усиленный микрофонами, разносится под сводами огромного спортивного комплекса, заставляя сердце на секунду замереть, а затем закономерно ускориться.

– Мам, мам, Лекса вызывают, – Ванюшка, привычно переживающий за старшего брата больше чем за себя, как мячик подпрыгивает рядом с оградительной лентой. – Смотри-смотри, вон он идет. Вон.

– Вижу, Вань, вижу, – улыбаюсь шестилетнему непоседе, а затем по привычке отыскиваю глазами Рому.

Он стоит недалеко от стола главного судьи и немигающим взглядом наблюдает Алексеем. Кажется, если постараться, в этот момент можно увидеть, как между сыном и мужем натягивается тонкая, но прочная нить. Так внимательно они смотрят друг на друга.

Но вот центральный рефери