Избранные сочинения в 2 томах. Том 1 - Владимир Немцов

Григорян и моторист спрятались от ветра под вышку: внизу она была защищена от непогоды.

Ребята забрались повыше на стальной переплет и оттуда с любопытством всматривались в темноту. Они ничего не видели, кроме растрепанных волн, блестевших в свете фонаря, и крупных, тяжелых брызг, падавших на звенящий настил, точно стеклянные орехи… Все остальное скрывала темнота.

— Жизнь интересная у нас получается, — начал Степунов, крепко держась за стальную решетку. — Вот я, например, всегда хотел быть моряком, думал, что нет на свете ничего лучше, чем служить на корабле. И вдруг я сегодня попадаю на корабль… Разве не похоже? Сейчас я вроде как на капитанском мостике. — Он неслышно рассмеялся.

— Хочешь капитаном быть? Да? — ехидно спросил Али, посматривая вверх. — Хорошее желание, но только… — он прыснул от смеха, — если бы да верблюду крылья!..

— Ну и ладно, — смутился «капитан». — А разве быть матросом плохо? Или, скажем, штурманом? Вот, предположим, наш корабль в море…

— Совсем похоже, — кто-то пробасил снизу: — берег далеко, и мачта есть, и шлюпки к борту пришвартованы…

— Даже матросы есть, — добавил из темноты другой голос. — На нашем неплавающем корабле и мы с их работой справимся!

— Капитан тоже есть, — заметил Али, — Без этой должности не обойдешься.

— Уж не ты ли в капитаны просишься? — насмешливо спросил Степунов.

— Зачем я, — с подчеркнутой скромностью ответил Али. — Тут есть замечательный капитан.

— Кто же?

— Ясно, что Гасанов. Здесь ему такие права положены.

— А кто же, по-твоему, адмирал? — опять раздался голос из темноты.

— Конечно, сам директор. Когда он приезжал сюда, парадный трап спускали, — убежденно ответил Али.

— А Григорян кто, по-твоему? — не отставал все тот же настойчивый парень.

— Боцман! — со смехом ответил Степунов. Приложив руку к глазам и как бы стараясь что-то разглядеть в кромешной темноте, он на минуту замолчал, затем восторженно крикнул: — Ну и шторм! Двадцать баллов!

— Зачем врать, скажи, пожалуйста? Такого никогда не бывает, укоризненно сказал Али.

— Мало ли что! И корабля такого не бывает. Так даже интереснее… А что, ребята, здесь на вышке тоже здорово! Мне кажется, лучше, чем на корабле. Вот только надо все видеть по-интересному.

— Это как в бинокль или телескоп? — послышался насмешливый голос.

— Зачем так говоришь? — вступился за своего друга Али. Бинокли-минокли… Совсем не понимаю! Обыкновенно надо смотреть. Я раньше думал: никогда не буду работать на заводе или на буровой. Все ребята хотят быть летчиками или моряками. Говорят, на буровой неинтересно, на заводе скучно — точи разные гайки-майки, болты-молты… А теперь я узнал: если хочешь хорошо работать, везде интересно.

— В самую точку попал, Али! — оживился Степунов. — У меня брат есть, он в мореходном училище учится. Задается — не подходи! В плавании был, про шторм рассказывал… А потом и говорит: «Ты, сухопутная крыса, знаешь ли ты, что такое шторм? Это, дорогой мой, урок мужества… Важно «не сдрейфить»! Теперь я ему расскажу про этот урок. Пусть бы он здесь посидел!..

Высокая волна с ревом ударилась о вышку и обдала ребят, как дождем.

— То-то! — удовлетворенно заметил Степунов, вытирая лицо. — Даже сюда достает.

Ребята придвинулись к нему вплотную и, крепко держась за железный переплет, смотрели в черную морскую даль.

— Ребята, а ребята, — испуганным шепотом проговорил маленький Али, — она качается…

— А как же ты думал? — солидно заметил Степунов. — Мачта, она всегда должна качаться, если шторм… Вы только, ребята, спасательные круги не упустите!

— Слыхали, — отозвался Али. — Боцман Григорян приказывал.

— Может, и ни к чему они? — успокаивающе рассуждал Степунов, поправляя сползающий круг. — Что поделаешь, на корабле — как на корабле!.. Вахтенный журнал тоже надо вести.

Он наклонился над клеенчатой тетрадью, достал из кармана карандаш и начал что-то записывать…

Шторм постепенно утихал. Уже показались на горизонте береговые огни.

— До чего же интересная жизнь раньше у моряков была! мечтательно рассказывал все тот же Степунов. — От книжки не оторвешься! На каждой странице — приключения. Плавали в океанах и острова искали, всякие там жемчужные бухты…

— Подумаешь! — презрительно отозвался до этого молчавший Рагим. Я вот что, ребята, слыхал… — Он понизил голос и почему-то оглянулся по сторонам. — В нашем море ходит по дну необыкновенный корабль… Только говорю я вам, ребята, под честное комсомольское слово. Мы в институте работаем, и о том, что у нас делается, никто не должен знать… Да вы и сами понимаете. Не в первый раз!.. Так вот, — чуть слышно продолжал он, — корабль этот ведет знаменитый капитан…

— Выдумываешь! — дернул его за рукав Али. — Это ты в книге прочитал про капитана Немо.

— Ну вот, стану я врать! — обиделся Рагим. — А белый шар?

— Ну и что ж?

— Откуда же он мог выскочить, как не из подводного корабля?

Рагим с достоинством замолчал, как бы прислушиваясь к возможным возражениям. Но ребята тоже молчали, видимо стараясь представить себе таинственный корабль, ползущий по морскому дну.

— Нет, я все-таки этого не пойму, — задумчиво сказал Степунов. Даже не верю… Корабль — и вдруг ползет по дну!.. В книжках все получается по-другому. Ну вот, скажем, о нас как бы написали…

— Слышите, ребята! Про Петьку Степунова, геройского моряка, скоро книжки будем читать, — крикнул кто-то со смехом и закашлялся.

— Да я не о себе, — оборвал товарища Степунов. — Ребята, кто там поближе сидит, стукните Генку по спине! Говорить мешает… Значит, так бы написали, — продолжал он, как бы читая «с выражением»: — «Шторм застиг смелых моряков недалеко от берега. Кругом — рифы, подводные скалы, волны ревут. Выбегает из штурманской рубки сам капитан Гасанов и кричит: «Свистать всех наверх! Спустить бомбрамсели!» Матросы сразу на мачты, и вдруг…»

Степунов не успел закончить своего рассказа. Резкий толчок потряс всю конструкцию подводной башни… Вышка закачалась и склонилась к воде.

Ребята изо всех сил вцепились в железный переплет.

Первым опомнился от испуга Али. Он ухватил Степунова за плечо и прохрипел:

— Рифы?..

Рассказчик посмотрел на него расширенными от страха глазами и утвердительно кивнул головой. Будто опомнившись, он взглянул на часы и что-то быстро черкнул в тетради.

Гасанов выскочил из домика и, не дыша, в каком-то странном оцепенении остановился на мостике. Невидящими глазами он смотрел на вышку, которая, как на кинокадре, остановилась в момент падения.