Десятое правило волшебника, или Фантом - Терри Гудкайнд

— Интересно, а почему ты получаешь только определённую информацию? Откуда она берётся? Почему она является к тебе в определённое время, не раньше и не позже? Почему не во время нашей последней встречи? Или, например, когда я собирался войти в Храм Ветров, чтобы остановить чуму?

— Полагаю, она приходит из того же места, из которого ты получаешь ответы или вдохновение, когда обдумываешь проблему. Почему ты находишь ответы на свои вопросы? Когда это происходит? Я думаю о чём-то, и иногда ответы сами приходят ко мне. По сути, это ничем не отличается от того, как бывает у каждого человека, когда у него появляются идеи. Только, мои идеи свойственны только ведьмам, потому что связаны с событиями в потоке времени. Думаю, что они приходят примерно так же, как твоё озарение, когда ты внезапно понял правду о том, что совершил Лотэйн. Как это получилось у тебя? Полагаю, что это происходит почти так же у меня. Если бы я знала, где спрятана эта книга «Секреты Силы Боевого Мага», или могла хотя бы предположить, как её найти, я бы обязательно тебе сказала.

Ричард вздохнул и встал.

— Знаю, Шота. Спасибо за всё, что ты рассказала. Я постараюсь обдумать твой рассказ, ведь ты пыталась помочь.

Шота сжала его плечо.

— Мне пора. Я должна разыскать ту ведьму. По крайней мере, я знаю её имя. Спасибо Никки.

Ричард не сумел сдержать любопытства.

— Интересно, почему такое имя — Сикс?

Лицо Шоты помрачнело.

— Это — оскорбительное имя. Ведьма многое провидит в потоке времени, в том числе и о дочерях, которые могли бы у неё родиться. Седьмой ребёнок для ведьмы особенный. Дать ребёнку имя «Шесть» значит дать всем понять, что она неполноценна. Это — открытое оскорбление из-за того, что ведьма предвидит в будущем характере дочери. Это — признание факта, что её дочь рождена с изъяном. Назвав её таким именем, мать, скорее всего, обеспечила собственную смерть от руки дочери.

— Тогда зачем мать открыто объявила об этом? Почему бы не назвать дочь как-то иначе и избежать опасности быть убитой?

Шота рассматривала его, грустно улыбаясь.

— Потому, что ведьмы всегда на стороне правды, ведь она помогает людям избегать опасностей. Ложь для ведьмы несёт гораздо больше неприятностей. Для таких, как я, правда — единственная надежда на будущее. А будущее и есть наша жизнь.

— Ну, судя по тем проблемам, которые из-за неё возникли, она вполне соответствует своему имени.

Грустная улыбка Шоты исчезла. Нахмуренные брови сделали тёмный взгляд жёстче. Она предупреждающе подняла палец.

— Эта женщина могла легко скрыть своё имя. Так змея маскирует обнажённые клыки. Ты позаботься обо всём остальном, а её оставь мне. Эта ведьма слишком опасна.

Ричард слегка улыбнулся.

— Как и ты?

Шота не ответила на улыбку.

— Как и я.

Ричард в одиночестве стоял рядом с фонтаном, и смотрел, как уходит Шота. Никки, Кара, Зедд, Натан, Энн, и Джебра собрались в сторонке, шёпотом переговариваясь между собой. Они не обратили никакого внимания на Шоту, когда она проплыла мимо, подобно бесплотному духу.

Ричард последовал за ней. На пороге Шота обернулась и замерла, держась за дверной косяк. Очерченный светом силуэт в дверном проеме и в самом деле был похож на призрак.

— Ещё одно, Ричард. — Шота мгновение изучала его глаза. — Когда ты был ребёнком, твоя мать погибла при пожаре.

Ричард кивнул.

— Да, так и было. Какой-то человек затеял драку с Джорджем Сайфером — он вырастил меня, я с детства считал его своим отцом. Во время драки со стола опрокинулась лампа и дом загорелся. Мы с братом спали в задней комнате. Пока отец дрался во дворе с тем человеком, мама успела вытащить меня и брата из горящего дома.

Ричард сглотнул комок в горле, вспоминать о том дне было всё ещё больно Он помнил мимолётную, полную облегчения, улыбку мамы, когда они оказались в безопасности, и последний торопливый поцелуй в лоб.

— Убедившись, что мы в безопасности, мама снова побежала внутрь. Она хотела спасти что-то — мы так никогда и не узнали что именно. Её крики привели мужчину в чувство. Они с отцом пытались спасти её, но не смогли… было слишком поздно. Пламя было слишком жарким — они не могли помочь ей. Поняв, что он натворил и, чувствуя свою вину, тот человек побежал прочь. Он рыдал и кричал, что сожалеет обо всём. Это была ужасная трагедия. В доме же не было больше никого! Там не было ничего, что стоило бы её жизни. Моя мама умерла зря.

Казалось, Шота целую вечность стоит в дверях и смотрит на него. В её позе, во взгляде миндалевидных глаз было что-то тревожное — словно она собиралась сообщить ему ужасную весть. Ричард молча ждал. Наконец ведьма мягко проговорила.

— Твоя мать не была единственной, кто погиб в том пожаре.

Ричард почувствовал, как мурашки побежали по рукам и ногам. Всё, что он знал всю свою жизнь, от этих слов, казалось, мгновенно вспыхнуло, словно от удара молнии.

— О чём ты говоришь? Что тебе известно?

Шота печально покачала головой.

— Клянусь жизнью, Ричард, я больше ничего не знаю.

Он шагнул ближе и схватил ведьму за руку, стараясь не причинить боли. В его состоянии это было вполне возможно.

— Что значит, ничего больше не знаешь? Ты намекаешь на нечто невообразимое, и затем только и можешь утверждать, что больше ничего не знаешь! Ты говоришь о смерти моей матери такие вещи и больше ничего не знаешь? Это бессмысленно. Ты должна знать что-то ещё.

Шота поднесла руку к его лицу.

— Придя в последний раз в Предел Агаден, ты кое-что сделал для меня. Ты отклонил моё предложение, ты сказал, что я стою большего, чем обладать кем-то против его воли. Ты сказал, что я заслуживаю кого-то, кто будет ценить меня такой, какая я есть.

В тот момент я была в ярости, но твои слова заставили меня задуматься. До того дня никто и ни в чём не отказывал мне. Никогда. А ты это сделал. И сделал это ради меня — потому что ты заботился обо мне и хотел, чтобы у меня было то, что сделает мою жизнь осмысленной. Ты заботился обо мне настолько, что готов был рискнуть и вызвать на себя мой гнев.

Когда я приняла облик твоей матери, дар каким-то образом повлиял на поток информации, поступающей ко мне. И сейчас, только что, когда я собралась уйти, в моё сознание вошла эта мысль: твоя мать не была единственной, кто погиб в том пожаре.

Как и всё, что я выхватываю из потока времени, это пришло ко мне, как своего рода интуитивное видение. Я не знаю, что это означает. Я вообще не знаю об этом больше ничего. Клянусь, Ричард, не знаю.

При обычных обстоятельствах я бы не заговорила об этом — фрагмент информации совсем небольшой и вызывает кучу вопросов и предположений. Но обстоятельства сейчас вряд ли обычные. Думаю, тебе следует знать то, что знаю я. Мне кажется, любой клочок информации, известной мне, должен знать и ты. Не всё из того, что я вижу в потоке времени, полезно знать — именно поэтому, я не всегда рассказываю людям всё. Знание вроде этого, я скрываю. Однако, в данном случае, думаю, тебе следует знать обо всём. Тем более, что это касается чего-то очень для тебя важного. Возможно, такая информация может хоть как-то помочь тебе.