Замок серебряной розы (СИ) - Снегова Анна

Это было как нырнуть в горячую ванну после того, как долго мёрзнешь. Каждая мышца блаженно расслабилась. Я перестала дрожать. И вместо этого…

Боль отступила, вместо нее накатило наслаждение. Острое, невыносимо сладкое, упоительное.

Пытливый чёрный взгляд в мои распахнутые от удивления глаза.

И новый толчок.

Подвеска снова задевает мои губы.

Я закрываю глаза и вся отдаюсь ощущению неимоверной полноты и целостности, которое лишь усиливается с каждым новым движением, которое всё быстрее и быстрее разгоняет кровь в моём теле.

Судорожно сбитое дыхание быстро становится стоном, напряжение – растаявшей мягкостью и податливостью, деревянная скованность в каждом уголке моего измученного организма – яростным стремлением стать ещё ближе, как можно ближе, податься навстречу, поймать ритм.

Ричарду не надо спрашивать, как я и прошла ли боль. Всё моё тело – как разбуженное после долгой зимней спячки растение, в котором движение жизненных соков весной вызывает бурный рост и непреодолимое стремление стать как можно ближе к солнцу.

Переплетая наши пальцы, он вдавливает их в камень.

Где-то там, на краю безумия, я с восторгом ощущаю, как выдержка и осторожность изменяют моему мужчине. Как он стремительно теряет остатки сдерживающих мыслей о том, что у меня же первый раз, и со мной надо как с трепетной фиалкой, или хрустальной вазой, или что он там себе вообразил…

Потому что меня сейчас не нужно беречь. Я хочу сжигающего дотла огня из недр вулкана. И я его получаю сполна.

Мы отталкиваемся от берегов вместе и теряем ощущение времени и пространства, я твёрдо уверена, что сейчас мы оба уплываем куда-то за грань безумия - словно мы потеряли границы меж нашими телами и я откуда-то знаю, что чувствует в этот момент мой мужчина.

Кажется, под нами плавится камень.

Я не могу найти другого объяснения, потому что определённо то, на чём лежу сейчас – оно мягкое, как тёплая глина, и начинает принимать форму моего тела. Что не может не радовать, потому что иначе, учитывая ту голодную ярость и мощь, с которой вбивается в меня Ричард, лечить бы мне множественные переломы в самых неожиданных местах.

Но потом что-то вдруг коснулось моей ноги – как-то странно. Такое… прохладное прикосновение, что было странно вдвойне.

И не то, чтобы я отвлеклась от процесса – тут отвлечёшься, как же! – но не заметить было трудно.

Правда, в этот момент Ричард вспомнил, что давно не проверял, как там мои комплексы по поводу груди, и моё внимание снова как-то само собой расфокусировалось.

Но всё-таки, реальность оказалось трудновато игнорировать, когда витой бледно-зелёный стебель оплёл мою левую руку, бессильно откинутую на камне. Выпустил мелкие узкие листки в серебристой опушке. А потом и крупные полупрозрачные бутоны. Которые в момент особенно острой волны моего наслаждения распахнулись пышными серебряными лепестками – собравшими и отразившими рассветные лучи.

Судя по всему, на моей правой ноге сейчас творилось то же флористическое безобразие. Хорошо хоть без шипов, иначе в нашу с Ричардом страсть добавились бы уж совсем пикантные ноты.

И хотя он меня всячески отвлекал, и мозги никак не желали собираться из того желеобразного состояния, в котором они пребывали, я сочла своим долгом всё же просветить своего мужчину.

- Эм-м-м… Ричи?.. ой, прости, ты же не любишь, когда тебя так называют…

- Тебе можно, Лягушонок… ты – единственная, кому можно… Что ты хотела?

- Ох… А я что-то хотела? М-м-м…

Меня изогнуло дугой под его пальцами.

- Да.

- Да? А, точно. Тебе не показалось, что… ах!.. на нас что-то растёт?

Колкий поцелуй впился в сгиб моей шеи. Снова толчок – на этот раз неторопливый и томный, – и я снова забываю, что хотела.

- Это, моя сладкая… всего лишь наш собственный Замок пророс… в прошлый раз не дался мне в руки, ждал тебя… я разве не рассказывал?

- Нет… о-о-ох…

Я не представляю, как что-то или кто-то может не дасться в эти руки.

Горячие пальцы двинулись по моему телу вниз, и проблемы несанкционированного роста волшебных каменных сооружений как-то снова отступили на второй план.

Тем более, что внутри меня тем временем творилось особое волшебство, и я как могла всем телом изгибалась, подавалась навстречу, прижималась как можно теснее, чтобы прочувствовать его сполна.

Каждое движение, каждый толчок, каждый вздох и каждый удар сердца.

Всё быстрее и быстрее, сбиваясь с ритма, впиваясь друг в друга губами, руками, сталкиваясь телами, вжимаясь друг в друга так, чтобы раствориться без остатка в любимом человеке.

Исступлённо, забывая обо всём вокруг. До темноты перед глазами, до крови на искусанных губах.

Он терял контроль.

Терял контроль со мной без остатка.

Почему-то я особенно счастлива была именно из-за этого. Потому что хотела, чтобы он любил меня до умопомрачения, так же безумно и позабыв всякий голос разума, как любила его я.

И кажется, я своего добилась.

Потому что когда Ричард с протяжным стоном вдавил меня в расплавленные камни последний раз… когда придавил всем весом, замирая и вздрагивая крупной дрожью, словно огромный загнанный зверь…

Я поняла, что ничегошеньки из его сверх-благоразумного плана не вышло.

И тихо рассмеялась, уткнувшись ему в плечо.

- Первый и последний раз, - проворчал Ричард, переводя дух. Он всё ещё сжимал моё тело руками, и пульс у нас бился в унисон, словно мы и правда стали единым целым. – В следующий раз я не потеряю голову.

- Угу-угу, как скажешь!.. – я уткнулась в его тугое и невероятно вкусно пахнущее плечо поплотнее, чтоб он не оскорбился тем, как я укатываюсь со смеху. Просто мне было так светло и легко, так невероятно счастливо… что я не могла удержаться.

Ричард скатился с меня и улёгся рядом – там оставалось еще немного места на самом краю. Крепко сжал мои пальцы в ладони.

Волна безумия схлынула, как уходят волны от берега, и на песке драгоценными дарами остались тепло и тихая нежность.

Мы просто лежали и вместе смотрели вверх – туда, где над нашими головами буйствовало розовыми и зелёными красками рассветное небо.

А потом Ричард повернул лицо ко мне. Я встретила его взгляд. И нам снова были не нужны слова.

Наконец-то. Мы это сделали, да?

Он нежно погладил тыльную сторону моей ладони большим пальцем.

Я счастливо вздохнула, вытащила руку из его хватки, кое-как подтянула порванный лиф на грудь и села. Перед глазами сперва заплясали чёрные мушки, пришлось проморгаться. Потом долго откидывать с лица перепутанную лавину волос. Не представляю, как это безобразие потом расчёсывать.

Впрочем, представляю. Надо просто вернуть им привычную длину. Всё это для балов отрощенное буйство жутко непрактично. Особенно, если он меня продолжит и дальше валять по разным близлежащим поверхностям, какие только под руку подвернутся. А он продолжит, судя по его пальцам, которые уже снова добрались до моей поясницы и лениво выписывали по ней круги – в том самом месте, где платье было безнадёжно порвано вдоль крючков.

Но в этот конкретный момент мне захотелось осмотреться.

- Кхм… Ричи.

- Да, любовь моя?

- Тебе надо на это взглянуть.

- Непременно. Иди ко мне.

- Да я не о том! Вот же… дорвался, искуситель. Я говорю, сядь и посмотри, что мы с тобой натворили! Своим… своими… ну, в общем…

- Тем, что два одарённых в чёрт знает каком поколении мага решили заняться любовью в таком месте?

- Ох… да. Ты уловил мою мысль.

Со стоном, который символизировал его нежелание вставать, Ричи всё же принял вертикальное положение и кое-как уселся рядом со мной.

Посмотрел.

Потом протёр глаза и ещё посмотрел.

Мы переглянулись.

- Гаяни, я вижу то же, что и ты?

- Угу. Мы разбудили целый город.

На самом деле, мы давно бы уже заметили дрожь земли, если бы сами не…

В общем, ну, не были так заняты.

А посмотреть было на что.