Дети Неогеи - Ирина Булгакова

"Да ладно тебе…", — раздались привычные мысли Аслана.

"Он перестал себя контролировать!".

"С кем не бывает…".

"С ним не должно быть! Он мог убить её! Он посадил её в шкуру оленя, он заставил её быть ним, он чуть не поменял сущности!". Мира ударила кулаком по дереву. Рука заболела, но тут же перестала. Ребята молча, но с недоумением переглянулись.

"Не кипятись, я думаю, у него были на то причины…".

"Ты, или недопонимаешь, или не хочешь понять!.. Причины… — проворчала она про себя. — Ладно, я подожду его объяснений…".

*******************************

— Значит, они получили талисманы…

— Да, мой господин.

— Один из них видел воинов…

— Да.

— И ничего не сделал?..

— Не смог.

— Не-е-т. Не захотел. Или не понял, с кем столкнулся.

— Не знаю, мой господин.

— Расскажи, как было дело…

— Воины начали пить, они уже почти заканчивали утолять голод, как из ниоткуда вышло двое. Один в облике оленя, другой вёл первого, и наблюдал. Именно он наткнулся на воинов и поднял ураган…

— Вот, значит, как… Но это меняет дело… Ты знаешь, кто этот второй?..

— Думаю, Тёмный… Только осмелюсь перечить, это ещё ничего не меняет. По крайней мере, не многое.

— Ты прав… частично… Этот Тёмный очень силён. Очень… Он открыл временную клетку, привёл с собой ещё одного, вторгся в воспоминания и чувства животного, поднял бурю… И всё же не стал трогать воинов… Вот это-то меня и интересует.

— Возможно, он не захотел их трогать, почувствовав, что они тоже Тёмные?..

— Нет, голубчик. Здесь что-то другое… Ведь Луллий привёл их к месту четырёх сил… Но, похоже, не объяснил, что именно они получат и вынужден был уйти… А посему, скорее всего, они просто не знают, что за сокровища у них в руках. И скорее поэтому Тёмный не стал трогать наше войско.

— Вы гений! Только ведь и мы точно не знаем, какой силой они владеют…

— Как ни прискорбно это осознавать, но ты прав… Но! Зато мы знаем, что они стали опасны. А значит…

— … пришло время их убрать.

— Убивать рановато… Мы ведь тоже не знаем точного действия их силы… Нужно нечто иное… Впрочем, я вижу, что у тебя есть какой-то план…

— Да.

— Тогда — действуй. И не забудь, что один из них находится под действием Поводка… Будешь докладывать обо всём!

— Слушаюсь, мой господин. Да пребудет с нами Зло!

— Оно с тобой. Ступай, дитя.

********************************

Винар был подавлен. Ребята на него злились, и правильно. Но это пустяки. Всё пустяк по сравнению с тем, с чем он столкнулся. Пока Мила жила недолгое время жизнью оленя, он пробирался к поляне… Ужом, зайцем, лисицей, снова зайцем. Даже мышью не побрезговал. Было неприятно, каждый раз, когда животное умирало, он переживал это с ним. Он был их частью, ними самими. Только не это его беспокоило. Больше его беспокоило увиденное. На поляне находилось четыре существа. По-другому их назвать было нельзя. Они были похожи на людей, только ничего человеческого в них и подавно не ощущалось… Его браслет загорелся синим свечением. Один из них повернул голову. Все они были одеты в длинные тёмные балахоны, лиц за капюшоном Винар разглядеть не мог. Они его заметили… По телу прошла волна боли, силы начали его покидать… Сорвался ветер. Неведомая сила крушила всё вокруг, ломала ветки, рвала траву. Но подобраться, или даже сорвать капюшон, она не могла. Винару было очень плохо. Вдруг он вспомнил про Милу. Но сил на её освобождение у него не осталось. Он ускользал… Как вдруг его что-то с силой швырнуло прочь от поляны. Перед глазами предстала усатая морда барса с почти человеческими глазами, а позади отдалялся крик: "Скоро!..".

Мира на него злилась. Она убрала боль и рану, но оставила огромный синяк. Да… Рука у Аслана тяжёлая… Винар вздохнул. Он чуть не погубил Милу.

— Извини меня, — подошёл он к Миле. Она спокойно посмотрела на него.

— Да я на тебя не злюсь… Я почти ничего не помню.

— Зато остальные волком смотрят, — вздохнул друг.

— Поговори с ними.

— … - Винар помолчал. Затем вздохнул, собрался, и подошёл к ребятам. Все трое сидели у огня, и хмуро переговаривались.

— Э… Привет, — он не знал с чего начать, зато чувствовал, как кипели Мира и Анри. Было странно, но Аслан, похоже, не злился на него. Или очень хорошо себя контролировал. Ребята продолжали молчать. — Послушайте, я пришел извиниться. Не знаю, как это всё вышло.

— Не знаешь, как вышло?! Очень хорошо. Мо-ло-дец!.. А ты знаешь, что Мила уже второй раз при смерти была. Второй, между прочим, по твоей вине!

— Знаю, — виновато опустил голову Винар.

— Знает он! Мира нам всё объяснила. Ты мог погубить её!.. — похоже, разгон продолжался… Анри продолжал кричать, Мира злилась, но молчала. Аслан только внимательно смотрел на него. Анри продолжал распыляться…

— Хватит, — устало потёр лоб Аслан. — Он виноват лишь частично. Я прав?

— Да, — опустил голову Винар.

— Что ты увидел?

— Не знаю…

— Как это "не знаю"? — зло и недоверчиво покосился на друга Анри.

— Обыкновенно. Я не помню.

— Да, что ты начинаешь!

— Я не помню!.. Ну, не помню и всё! — стоял на своём Винар.

— Плохо, — ответил Аслан, продолжая внимательно смотреть на друга. — Значит, мы так и не узнали, что произошло, зато здорово рискнули вашими жизнями… Как челюсть, не болит? — Винар отрицательно покачал головой.

— Слушай! — осенило Анри. — Ты можешь считать карту памяти, как когда-то сделали с Луллием?

— Нет, — твёрдо ответил Аслан, едва Анри успел закончить свой вопрос.

— Почему, мой повелитель? — спросила Мира.

— Потому что это слишком серьёзно… и опасно.

Возникла небольшая пауза. Винар молчал, уткнувшись взглядом в землю. Анри сидел, зло и сердито косясь на друзей. Мира как-то съежилась, и тоже молчала. Аслан сидел, как бы раздумывая над происшедшим. Внезапно раздался робкий голос Милы.

— Винар, ты совсем ничего не помнишь? — он мотнул головой. — У меня остались частичные воспоминания. Но я не знаю, как это всё описать… В голове такой каламбур. Даже не знаю, с чего начать… — Мила обвела взглядом друзей. Внезапно Мира обратилась к подруге.

— Ничего, госпожа, я помогу. Для начала расслабься, и смотри на меня, — Мила сидела напротив Миры. Она посмотрела в глаза подруги. Мира встряхнула руками, поводила ними перед собой, как будто вытирая зеркало, или стекло, и открыто посмотрела на Милу. Посмотрела, и замерла.

— Куэльё Санби Ргомах Прумина Саах, Мила, вспоминай. Ты в лесу…

— Я в лесу… — послушно ответила подруга. Действительно, она снова в шкуре оленя. Она — это он. — Запах вкусной травы, какое-то мычание… Вокруг сплошная сумятица, гибнут другие… Снова мычание, но уже сильнее. Хочется спать… Кружится голова, подкашиваются ноги… На поляне находятся некто… Они очень, очень страшные, они чужие… Это они мычат… И из-за их мычания уходят силы. Быстрее, быстрее отсюда! Я бегу, но слабею… Я иду, но сил почти не осталось… А они всё мычат и мычат… Спать… Хочется спать… — Мира ввела подругу в транс. Мила сидела, широко раскрыв зелёные глаза. Она говорила медленно, подбирая слова, и как будто вспоминая нечто очень серьёзное. То, что стало забываться… — Они уже не мычат… Я… умира…