Создатели Империи - Франс Гампл

Этот факт тем более примечателен, что к тому времени борьба франков и саксонцев еще не была закончена. Карл, как истинный государственный деятель, еще во время войны думал о мире и шаг за шагом его подготавливал. Ему содействовало более молодое, уставшее от бесконечных войн и уже христианизированное поколение.

Война постепенно угасала. Примечательно, что срок ее окончания до сих пор оспаривается в научных исследованиях. Кажется противоречивым, что, с одной стороны, в 803 г. в Зальце на франкской Заале был заключен мир, а с другой стороны, Карл Великий в 804 г. предпринял поход на Северную Эльбу, который повлек за собой еще одну большую депортацию. Это противоречие нельзя разрешить, подвергнув сомнению Зальцский мир. Хотя о нем известно из источников более позднего времени, они базируются на достоверных сведениях. Дело в том, что последний поход касался только племенных округов Северной Эльбы, которые, как это было недавно обнаружено, Карл не включил во франкское объединенное королевство. Значит, если был заключен настоящий мир (в пользу чего говорят многочисленные факты), то он касался только больших племенных групп вестфальцев, энгров и остфальцев.

В знаменитой фразе своего «Жизнеописания Карла» Эйнгард называет условие, при котором была закончена война. Оно состояло в том, чтобы «саксонцы приняли христианскую религию и стали с франками одним народом». Таким образом, более чем тридцатилетняя война закончилась не только покорением саксонцев, но и их включением в великое франкское королевство. Саксонцы стали настоящими подданными Карла, и искусственно привитое христианство пустило глубокие корни. Конечно, вера их отцов, которую они упорно защищали, была подавлена насилием. Однако едва ли можно сомневаться в том, что она не имела бы будущего в случае свободного развития. Вряд ли саксонцы поступили бы иначе, чем остальные германские племена, которые все без исключения добровольно приняли христианство. Карлу Великому помогла одержать победу не только военная мощь, но и исторические обстоятельства. Именно в этом заключается его историческое значение: он распознал могущественнейшие силы своего времени, объединил их под своей властью и проложил им путь в будущее.

Присоединение Саксонии и основание средневековой империи имело далеко идущие последствия. Это было важно для королевства, которое расширилось теперь далеко на восток и достигло Рейна. Для саксонцев это означало вхождение в большое сообщество христианской Западной Европы, каковым являлось королевство Карла. Кроме того, Карл создал первые предпосылки для возникновения Германской империи, объединив под своей властью север и юг. До этого они шли разными путями и фактически не имели шансов объединиться.

ПРИСОЕДИНЕНИЕ БАВАРИИ И ОСНОВАНИЕ БАВАРСКОЙ МАРКИ

Италия и Саксония дольше всех целиком занимали Карла и потребовали от него огромных усилий, в связи с чем он оказал на них самое длительное воздействие. Но было бы несправедливо не отдать должное также и другим его инициативам. Карл проводил военные операции не только в Саксонии и Италии, но и в Испании, в Баварии, в районе среднего Дуная и на датской границе: это только наиболее важные, но отнюдь не все направления его деятельности. Нужно учитывать то, что Карл никогда не мог посвятить себя одной задаче и довести ее до конца, но всегда, порой десятилетиями одновременно занимался многочисленными большими конфликтами. Его итинерарий (маршрут передвижений короля) дает представление о том, как он без передышки переезжал из одного конца своего королевства в другой, появлялся то в Аквитании, то в Италии, то в Саксонии или на Среднем Рейне. Часто вызванный с одного театра военных действий на другой, спеша от одной акции к другой, Карл при этом оставался хозяином положения, так как, занимаясь одним делом, не упускал из виду всего остального. Если какое-нибудь предприятие необходимо было прервать в связи с отбытием в другую часть королевства, он при первой же возможности доводил его до конца. Карл знал свои возможности и свою цель, шаг за шагом приближался к ней, всегда уверенный в ее достижении и глубоко убежденный в том, что этим он выполняет Божью волю.

Карл действительно рано или поздно доводил до успешного конца задачу за задачей. Все эти задачи он или унаследовал от своего отца и продолжил, или же принимался за них по мере необходимости. С аварами и датчанами он воевал из-за Баварии и Саксонии, в обоих случаях реагируя на враждебные действия. Сам он умышленно не спровоцировал ни одну из своих войн. Правда, мощная концентрация власти оказывала сильное влияние на окружающие страны, и само ее существование в непосредственной близости вызывало противодействие. Но Карл преднамеренно не обострял это противодействие. Например, в отношении полабских славян он не вел активную завоевательную политику, а только по обычаю своего времени для защиты границы создал предполье, жители которого платили ему дань.

Ввиду такого соотношения сил было совершенно исключено, чтобы территория, зависящая от франкского короля или принадлежавшая его королевству, могла бы снова отделиться. Поэтому баварский герцог Тассило с самого начала переоценил свои возможности, предприняв попытку отделиться. К тому же этим он ставил себя вне закона, так как с 757 г. (то есть со времен Пипина) был вассалом франкского короля. Сами баварцы уже давно попали под франкское влияние, среди феодалов и особенно в баварской церкви были силы, поддерживающие тесные отношения с франкским королевством. Пока лангобардский король Дезидерий, тесть Тассило, был у власти, Тассило мог искать у него поддержки и этим создавать противовес франкскому влиянию. Но с 774, несчастливого для лангобардов года, этой возможности уже не было, и Тассило, который даже не осмелился прийти на помощь своему тестю, не мог бросить вызов франкскому королю, открыто нарушив вассальный долг. Так в 778 г. он в помощь Карлу послал в Испанию баварский отряд и таким образом сохранил свободу действий внутри страны, воспользовавшись тем обстоятельством, что Карл был занят саксонской войной. Благодаря поощрению миссионерской деятельности Тассило удалось укрепить свое положение и расширить свою власть. По-видимому, успехи вдохновили его проявить большую самостоятельность. Правда, он снова перешел на примирительную позицию, когда Карл пригласил его в 781 г. на Королевскую Курию в Вормсе. Он повторил свою присягу, но если франкские источники, на которые мы опираемся, не лгут, он вовсе не изменил своего поведения. Хотя подробности нам неизвестны, ясно одно: отношения между Карлом и Тассило остались напряженными и даже ухудшились. Карл никогда не доверял баварскому герцогу, занимавшему в его королевстве особое положение, да еще и бывшему в родстве со свергнутым лангобардским королем и с враждебно настроенным к франкам герцогом Арихизом Беневентским. Когда Карл в 787 г. в период саксонского перемирия принял решительные меры против Арихиза (через год после того как прекратились баварско-франкские сражения у Бозена), Тассило имел все основания опасаться за свое положение. Поэтому он обратился к папе с просьбой о посредничестве, но добился лишь недвусмысленного напоминания о клятве, которую он дал Пипину и Карлу.

После покорения Беневенто Карл Великий направился в Баварию, чтобы прояснить там обстановку. Когда Тассило не явился по его вызову, он с тремя войсковыми соединениями с севера, востока и юга вошел в Баварию. Это была безвыходная для герцога ситуация, тем более, что его собственные войска перешли на сторону франков. Тассило сдался, это еще раз спасло ему герцогство, правда, при одном условии: после того как он символически вернул («поручил») свои владения в виде увенчанного орлом жезла, он снова произнес вассальную клятву и отныне правил ими как королевским леном. Таким образом, он был связан с королем не только как вассал, но и как ленник.

С учетом ситуации Тассило мог бы быть доволен таким решением. Но этого не случилось. Он поставил на карту свою власть по своей же собственной глупости. Подстрекаемый женой, дочерью Дезидерия, он не только позволил себе оскорбительные высказывания в адрес своего сюзерена, но и установил контакт с аварами (с которыми он прежде воевал), чтобы любой ценой освободиться от навязанных ему обязательств. Вместо освобождения он добился своей гибели.

Карл начал действовать еще до того, как Тассило смог реализовать свой план. В 788 г. на королевском совете в Ингельгейме он предал Тассило суду, на который герцог был доставлен уже как пленник. Обвиненный своими же собственными баварскими вельможами, он был осужден вместе с женой за нарушение клятвы, за подстрекательство к отколу от короля и за сговор с аварскими врагами королевства. Обвинения, конечно, соответствовали действительности, так как начавшиеся вскоре нападения аваров, явно были связаны с заговором Тассило. Судьями были саксонские, франкские и баварские феодалы; они приговорили его к смерти. Карл заменил казнь на пожизненное содержание в монастыре. Примечательно то, что приговор, как можно было ожидать, основывался не на свежих фактах нарушения клятвы и договора, а на давно минувшем поступке: на дезертирстве, которое совершил Тассило в 763 году в Аквитании. Смещение акцентов столь же удивительно, сколь и непонятно. Но так как речь шла об обычном судопроизводстве, можно предположить, что определяющим моментом для такой мотивировки был труднодоступный современному мышлению формализм средневекового процессуального права. Как бы то ни было, Тассило на законных основаниях потерял свое герцогство. С ним закончилась власть над Баварией его рода Агилофингов.