Золото русского эмира - Виталий Сертаков

– Что же нам делать? – Советники непроизвольно схватились за оружие.

– Поднимайте всех, кто способен драться. Открывайте полицейские арсеналы. Мы будем их убивать или сами погибнем в бою, – твердо заявил халиф.

…Спустя два часа. Доха.

Правый фланг войск коалиции завяз в позиционный боях. Катар успел стянуть значительный силы. Впервые за время кампании Коваль столкнулся не с буйной ордой, а с регулярными обученными войсками. Даже дивизии Карамаз-паши и немецкие стрелки не могли поспорить с армией катарского халифата в дисциплине и слаженности.

Наступавшие вдоль берега моря танки постоянно вязли в сложной системе рвов и надолбов. Генерал Борк следом за танками пустил польскую и словацкую пехоту. Из-за того, что правый фланг отставал, зачищая побережье, ломалась вся линия фронта. К счастью, параллельно берегу шли корабли поддержки и поливали огнем яростно обороняющихся пограничников.

Украинская конница в центре постоянно вырывалась вперед, увеличивая угрозу окружения. Арабы медленно отступали, накапливая силы, иногда устраивая дерзкие минометные атаки. Когда броневик вползал на очередную возвышенность, президент с тревогой глядел в бинокль и видел, как грамотно и четко перестраиваются арабские полки. Они упорно не входили в соприкосновение с захватчиками, они накапливали силы и, похоже, ожидали подкрепления.

Он видел Доху, белые здания тонули в зелени садов, над городом кипели влажные радуги. Там искрились цветы в роскошных клумбах, по прекрасному асфальту носились открытые автомобили, стройные яхты покачивались на бирюзовой глади моря. Фонтаны извергали тонны воды, на шпилях вычурных минаретов играли солнечные лучи, слышалась музыка…

Цивилизация. Замечательная цивилизация, осколок прежней, настоящей жизни, которую предстояло разрушить. У Коваля першило в горле от песка и слезились глаза. Он наблюдал, как мирные жители лихорадочно покидают город. На запад тянулся бесконечный поток транспорта, автомобили и повозки, запряженные усталыми животными, возницы безостановочно махали кнутами. Бесцеремонно раздвигая поток эвакуированных, навстречу армии захватчиков ревел поток военного транспорта. Здесь было собрано всё, что успели купить арабские богачи на военных салонах двадцатого века. Многоосные грузовики с зенитками, самоходные пушки, гаубицы, джипы с пулеметами, машины самого разного назначения… Дважды подлетали вертолеты, но не решались приближаться. С броневиков их начинали обстреливать легкие зенитки.

Паровики не выдерживали местного климата, изнутри к броне машин невозможно было прикоснуться. Среди солдат, сидевших снаружи, начались обмороки и тепловые удары. Несколько раз к Артуру подъезжали взмыленные командиры и жаловались, что даже лошади отказываются идти дальше. Солнце раскаляло металл, расчеты орудий обматывали руки тряпками.

На левом фланге танковые колонны не успели развернуться в боевой порядок. Внезапно загрохотали взрывы, арабы обстреливали левый фланг из минометов. С гиканьем и ревом откуда ни возьмись появилась орда на верблюдах, песочный смерч закрыл половину неба. Датские и шведские стрелки организованно встретили опасность, ощетинились штыками, но арабы исчезли так же быстро, как появились. Зато усилился минометный обстрел. Люди гибли десятками. Генерал Борк приказал войскам максимально рассредоточиться. Скорость наступления еще больше снизилась.

– Савва, голубчик, передай Марине – пора! – Президент повернулся к колдуну. Тот хмуро кивнул, удалился за перегородку броневика. Озерник не любил, когда его разглядывали во время сеансов связи.

Правый фланг арабской армии снова перешел в атаку. Одновременно двинулась вперед масса людей численностью не меньше трех дивизий.

– Боже ж ты мой… – зашептал кто-то за бортом президентского броневика. – Защити и сбереги нас… Как же выстоять-то?

Арабы катились, как лава, поднимая за собой сплошную пелену песка.

– Господин президент, их тысяч двадцать на горбатых, не меньше…

– Спокойно, спокойно. Герр Борк, передайте приказ – остановиться и окапываться. Окапываться, конечно, не очень получится… но ближе к городу не идем. Пулеметчики вперед. И – высылайте парламентера…

Громадная людская масса еще несколько минут двигалась по инерции, затем замерла. Коваль терпеливо ждал, пока Савва выйдет на связь. И дождался.

На борту «Авангарда», в роскошной адмиральской каюте, молодая Озерница Марина открыла глаза. И произнесла всего три слова.

– Патронов не жалеть…

Эти три слова немедленно передали командующему эскадрой. В трех километрах от берега над водой показался мокрый стальной бок субмарины. Адмирал Пасконе предпочитал использовать «Гарпуны» в надводном положении.

Три ракеты малого радиуса действия вырвались из шахт и, оставляя за собой ослепительные белые хвосты, понеслись к городу. Артур смотрел в бинокль. Между Дохой и армией союзников неколебимой громадой застыла армия катарского халифата. Пополнения прибывали и прибывали. Казалось, они не закончатся никогда. Наконец объявились и танки итальянского и российского производства.

Почти одновременно, как по мановению волшебного дирижера, десятки тысяч мужчин задрали лица к пылающему небу. Первый «Гарпун» с воем рухнул на город. Артур лишь на секунду прикрыл глаза, а затем снова прирос к окулярам бинокля.

Грандиозный сияющий отель, расположенный в самом центре города, превратился в огненный шар. Огонь поднял за собой грибовидное облако песка, накрывшее сразу несколько кварталов. Следующая ракета упала менее удачно, с большим перелетом, в район дорогих вилл. Там тоже моментально возникли пожары.

– Вы отправили парламентеров?

– Так точно, мой президент. Наши условия им уже переданы. Если они немедленно не сложат оружие, подводная лодка даст залп по Эр-Рияду.

– Господин президент, – начальник штаба вежливо повернул бинокль Коваля на тридцать градусов к западу. – Там на подходе еще штук двадцать бронетранспортеров. Если мы не продолжим атаку, они нас окружат. По моим оценкам, не меньше сорока тысяч только пехоты…

Третий «Гарпун» врезался в самую гущу противника. Рассматривая грандиозную воронку, от которой во все стороны хлынули тысячи фигурок в одинаковой форме, Артур мысленно вознес молитву всем богам. Наводчики на британской подлодке сумели верно прицелиться, но баллистическую ракету им не запустить. Ни о каком обстреле столицы речи быть не могло – без спутниковой координатной привязки.

– Они бегут, мой президент!

– Передайте приказ – танкам в атаку. Начинайте артподготовку.

Коваль помнил, что у Пасконе на «Авангарде» осталась последняя противокорабельная ракета. Дальше блефовать не получится. Если Карапуз не успел добраться до Медины…

– Господин президент! Они тоже выслали парламентеров!

– Что они хотят? Эй, переводчика сюда!

Появился Расул Махмудов, лицо закутано, из-под чалмы видны одни глаза. Коваль заранее просил своего лучшего агента спрятать внешность. На всякий случай, может, еще придется работать «под прикрытием»…

Войска снова замерли, разделенные тремя сотнями метров раскаленного песка. Привезли троих парламентеров. Высокие бородатые мужчины в белых одеждах с откровенным страхом разглядывали «русского эмира».

– Судья Касим просит о перемирии, – перевел узбек. – Они просят прекратить обстрел. Они готовы заплатить выкуп, чтобы мы не трогали город. Они готовы отсыпать золота и драгоценных камней столько, сколько увезут десять верблюдов. Они говорят, что аравийский халифат никогда не желал войны с русским эмиром…

– Передай им, что нам не нужны их сокровища. Переведи, что переговоров о перемирии не будет. У них десять минут, чтобы принять наши условия. Иначе я отдаю команду, и с подводных лодок будет произведен залп по Эр-Рияду, Мекке и Медине, – Артур демонстративно поднес к уху трубку отключенного телефона. – Ракеты с ядерными зарядами. Они должны знать, что такое ядерное оружие. После нашего залпа переговоры потеряют смысл…

– Но… разве русскому эмиру неизвестно, что Медину уже бомбят с воздушных шаров? – сердито спросил посланник.

Артур еле сдержал счастливую улыбку. План удался, Орландо и Карапуз успели!

– Это всего лишь пристрелка, – небрежно бросил он. – У нас десять подводных лодок, и на каждой – по шестнадцать ядерных ракет.

– Господин президент, они просят этого не делать, – повторяя торопливую речь парламентеров, забормотал Расул. – Эмир Саид предлагает вам посетить его дворец и поговорить, как подобает двум монархам…

– Я поеду. Но с тремя условиями, – Коваль с каменным лицом принялся загибать пальцы. – Первое. Полное разоружение всех военных формирований на территории халифата. Это касается регулярной армии и ополченцев. Всё оружие и боеприпасы будут сданы нам. За исключением гладкоствольного охотничьего. Второе. В Дохе останется наш гарнизон. Третье. Все регулярные части будут выведены из города под нашей охраной. Они будут содержаться во временном лагере для военнопленных. Женщинам будет разрешено привозить еду и воду. До окончания переговоров.