Гимн Беглецов - Павел Шабарин

Одним взглядом мужчина велел Сэму сесть на пол и сдаться. Парень поймал себя на том, что уже начал опускаться. Нет, нет, я должен спасти ее! Что-то взревело у него внутри – взревел и сам Жнец. Нестерпимая боль пронзила все тело, и он бросился вперед.

Сэм ожидал, что враг отступит, что он попытается заслониться от удара рукоятью молота или даже нанесет ответный удар. Он был готов ко всему, ему нужно было лишь добраться до незащищенного лица – лапами или пастью. Но его противник просто взмахнул рукой, выпуская из зажатого в ладони мешочка горсть какого-то белого песка. Сэм даже не успел вскрикнуть, когда его ударила невидимая сила и отбросила на десяток метров. Песчинки моментально въелись в кожу и стали жечь все нутро Жнеца.

– Кто ты такой? – взревел он, пытаясь подняться.

– Тот, кто хочет тебе помочь.

Мужчина шел вперед, выставив вперед свой молот: не занеся его для удара, а просто выставив вперед. Руны, высеченные на рукояти оружия, пульсировали синим светом, и эта пульсация отзывалась болью во всем теле. Но боль не убивала Сэма, наоборот, он вдруг стал ощущать невероятную ясность в голове. Голос, требовавший крови, отступал.

Сэм видел, как красные наемники этажом ниже пытаются подняться к ним, но что-то, какая-то невидимая преграда не пускает их.

– Сейчас ты уйдешь отсюда, – сказал мужчина, приближаясь, – ты спрячешься в городе, а затем найдешь меня в таверне «Пьяный купец Монтгомери». Мое имя Эрик, но ты будешь искать меня по имени Денерим. Я могу тебе помочь.

На секунду Сэм почувствовал облегчение. Кем бы ни был этот человек, он и правда мог бы ему помочь. Те силы, которыми он обладал, – это ли не настоящее колдовство? Быть может, он сумеет объяснить, что с ним происходит? Быть может, сумеет вылечить? Боль сходила на нет, Сэм почувствовал облегчение… И вдруг вспомнил, зачем он тут.

«Ты должен спасти ее, – четко прозвучало у него в голове. – Он стоит у тебя на пути. Убей его».

Огонь вспыхнул во всем теле Жнеца, боль была бы нестерпимой, если бы он мог ее чувствовать. Едкий пороховой дым заполнил его легкие, и туман вокруг окрасился чернотой.

– ТЫ НЕ ОСТАНОВИШЬ МЕНЯ! – взревел Жнец, и от его крика по всему дому взорвались окна. Древесина в стенах ожила и пришла в движение. Пол ушел из-под ног врага, и Жнец вдруг почувствовал свободу. Он вскочил на лапы и уже собирался наброситься на своего противника, когда до его слуха долетел крик Катрин – она кричала где-то вдалеке, вне дома.

– Я найду тебя и прикончу, – прошипел он и бросился бежать.

Но даже покинув дом, он все еще ощущал на себе осуждающий взгляд синих глаз.

Томас

Покинув таверну через окно, старый вор тут же обнаружил слежку. Несколько человек, минимум трое, патрулировали переулки за «Пьяным купцом». Томас успел хорошо изучить из окна все прилегающие крыши и первую половину своего пути спускаться с них не собирался. Поначалу он двигался совсем медленно, украдкой перебираясь от козырька к козырьку, прилегая к черепице, замирая на долгие секунды и моментально переносясь к следующему укрытию. В один момент его чуть было не заметили – один из патрульных занял позицию на крыше. Но в старом теле еще оставалась нужная прыть. Услышав приближающиеся шаги по черепице, Томас быстро проник в чердачное окно, чтобы спустя секунды бесшумно выскочить с другой стороны дома. Дальше дорога его была спокойной. Если не считать одного-единственного раза, когда краем глаза он увидел тонкую фигуру на одной из отдаленных крыш. Впрочем, стоило ему взглянуть в ту сторону, и фигура исчезла. Быть может, это ему привиделось? С годами зрение затуманивалось, как и разум.

Решив не плутать по Змеиному переулку, Томас вышел на Ремесленную улицу, подошел к первой попавшейся лавке – в ней торговали кожей и разными поделками из нее – и стал торговаться за небольшой кусок выделанной кожи. Бросив пару быстрых взглядов через плечо, вор обнаружил в толпе и Эрика с Алисой, и приставленных к ним соглядатаев. Понаблюдав немного за происходящим и убедившись, что у его подельников все в порядке, он расплатился за кожу и пошел своей дорогой. Сейчас Томас был просто человеком в толпе. Даже если у людей, которые его искали, и было его словесное описание, пусть даже портрет, – обнаружить его они уже не смогли бы. Слишком большим был город Кретч, слишком оживленными его улицы.

И все же в какой-то миг ему вновь предстала та же тонкая фигура – она двигалась где-то позади него, на большом отдалении. Никто бы не стал следить за ним с такого расстояния, уверял себя старик, никто бы и не смог.

Но все же пока дорога вела его в сторону храма, беспокойство старика только нарастало, вместе с усиливающимся дождем. Он стал чаще смотреть по сторонам, оборачиваться. В мыслях он ругал себя – нельзя вести себя подозрительно, нельзя привлекать внимание! Но ничего поделать с собой не мог. Его затылок буквально буравил взгляд чьих-то глаз. Опыт говорил, что никто не мог следить за ним сейчас, особенно под дождем. Инстинкты говорили обратное.

Томас резко, даже слишком резко, свернул с дороги к храму и устремился к забору особняка Гирхарт. Нужная ниша притаилась в переулке меж двух домов. Один был жилым, а второй чем-то вроде склада. Дорожка проходила меж двух дверей и упиралась в каменный забор. Там и располагался тайный проход. Взглянув на него, обыватель подумал бы, что раньше в нише стояла статуя или даже фонтан, но Томас знал, что, даже несмотря на имеющийся там постамент, ниша всегда пустовала. Ему не составило большого труда отыскать нужный камень и, нажав его, привести в действие скрытый механизм. Дверь открылась почти бесшумно. Но даже этого «почти» было слишком много. Томас нервно оглянулся, но переулок за ним был пуст.

Он быстро проскользнул внутрь и спустился по узкой лестнице в темноту, на ходу зажигая переносной фонарь. Одна из ступеней щелкнула под ногой, и дверь сама начала закрываться позади него. Томас сразу же ощутил значительное облегчение. Вскоре он оказался в просторной сводчатой галерее, тянущейся на десятки метров вперед. Большинство арок пустовало, хотя там и имелись крепежи под картины и гобелены. Под некоторыми арками располагались двери. Должно быть, в былые времена это помещение производило мощное впечатление. Безусловно, этот проход использовали не только для встреч с куртизанками, но и для тайных переговоров. Быть может, в этих стенах когда-то решалась судьба всего города. В дальней стороне галереи виднелась лестница, судя по всему, ведущая к дому.