Пророчество. Часть четвертая - Василий Горъ

Пару раз глубоко вздохнув, чтобы отогнать подступающее бешенство, баронесса подошла к развалившемуся в кресле барону и процедила:

- Будь вы МУЖЧИНОЙ, я бы с удовольствием скрестила с вами мечи, невежа… Но унижаться до дуэли с быдлом - ниже моего достоинства. Поэтому имею честь повторить вам еще раз - вы арестованы. И БУДЕТЕ доставлены в городскую тюрьму. В ЛЮБОМ состоянии…

- Ну, это мы еще посмотрим… - встав на ноги, хмыкнул посол и тут же рухнул на пол, сбитый ударом локтя в переносицу:

- Капитан Солвин! Распорядитесь арестовать всех тех, кого укажет господин Бобр. И доставьте их в тюрьму… Всем стоять!!! Любое неповиновение власти будет расцениваться, как посягательство на жизнь наместника королевства Аниор, укрывательство опасного преступника и соучастие в преступлении… Есть тут человек, который сможет выполнять обязанности посла в отсутствие этого быдла? Вы? Как вас зовут?

- Лукки де Ольво… - растерянно поклонился баронессе молодой, лет двадцати - двадцати двух, довольно скромно одетый мужчина.

- Отлично. Я бы на вашем месте отправила подробный рапорт королю и попросила дальнейших инструкций. Кроме того, мне бы хотелось, чтобы вы присутствовали на судебном разбирательстве - дожидаться прибытия представителя вашего короля мы НЕ будем. Впрочем, если у вас есть другие, более важные дела, то копии протоколов будут доставлены прямо к вам в посольство… После вынесения вердикта…

- Н-нет… я буду обязательно…

- Вот и отлично… Будьте любезны, заберите оружие у арестованных…

…- Рассмотрев все обстоятельства дела, суд решил следующее: барон Эльен де Компф де Мионд де Онору виновен в совершении изнасилования и причинении тяжкого вреда здоровью девицы Лесии Вион, иначе прозывающейся Лаской. И приговаривается к смертной казни через повешение. Приговор окончательный и обжалованию не подлежит…

…- Виконт Лумор де Орс де Гошшар виновен в совершении изнасилования и причинении… - вполуха слушая приговор суда, Клод внимательно смотрела в зал, в котором, кроме представителей посольства и семьи обесчещенной девушки собралось человек двести обычных горожан - ремесленников, торговцев, зевак. На лицах большинства из них было написано мстительное удовлетворение. И только Лукки де Ольво, сидящий прямо напротив судьи, находился на грани обморока - смотреть на его бледное, как полотно, лицо было даже немного смешно…

…- Питто де Конс, не совершавший насилия, но присутствовавший при оном и не воспрепятствовавший его совершению, приговаривается к году заключения и будет препровожден на рудники… После отбытия наказания он будет выдворен за пределы королевства Аниор и лишится права въезжать на его территорию пожизненно…

- Я требую, чтобы меня депортировали из страны и передали мое дело суду королевства Спаттар! - перебив глашатая, заорал барон де Компф. - И потом как можно дворянина приговаривать к казни через повешение?

- Дворяне - люди чести. И понятие 'дворянин' не совместимо с понятием 'насилие'… Так что ваши титулы были зачитаны только для идентификации вас, как личности… - не дожидаясь ответа судьи, рявкнула баронесса. - На вашем месте я бы умерла от стыда… Не дожидаясь позорной смерти на веревке… А передачи дела не будет. Приговор будет приведен в исполнение еще до заката… Господин Лукки де Ольво! У вас есть замечания по поводу справедливости вынесенного приговора? Как, по-вашему, обвинение привело суду достаточно аргументов, свидетельствующих о виновности ваших сограждан?

- Но… казнь…

- Я задала конкретный вопрос! Есть ли у вас сомнения в виновности обвиняемых?

- Нет, баронесса… - закрыв лицо ладонями, прошептал исполняющий обязанности посла.

- Ясно. Я не знаю, как вы составите рапорт своему королю. Но хочу заметить, что решение суда НЕ зависит от политической ситуации. А королевство Аниор всегда готово как к миру, так и к войне… Заседание окончено…

Глава 48. Беата.

Горы на Глазе Ночи Творец создал с дичайшего похмелья и, видимо, из того, что ему подвернулось под руку там, где он пришел в себя. Ну, представьте себе тропические деревья, от корней и до вершин увитые лианами, непонятно как цепляющиеся к безумной мешанине граней отвесных скал, к краям трещин, глубоких и не очень ущелий. Прибавьте к картине осыпи, красные потеки содержащей железо воды из пробивающихся там и сям родников. А потом украсьте получившийся вид сырым серовато-белым туманом, отчетливо пахнущим серой. Стоило бросить на это 'великолепие' взгляд, как все желание изображать из себя покорителя вершин пропадало раз и навсегда. После второго взгляда появлялось желание повернуться и уйти туда, откуда пришел. После третьего - находило поддержку у не желающего переться туда - не знаю куда организма: сразу начиналось головокружение, появлялось чувство тошноты и жуткой усталости… Только вот моему брату на это было наплевать: стоило нам выбраться из такого 'гостеприимного' леса на обрывающуюся пропастью под ногами 'опушку', как он повернулся к мрачно уставившимся на горы ребятам и улыбнулся во все тридцать два зуба:

- Добрались! Теперь будет немного легче!

- Чем это? - удивленно спросил Кормухин.

- Коряги тут не водятся… И 'львы' - тоже… Правда, хватает 'змей', всякой мелкой дряни и чего-то типа наших ворон, но с этим придется смириться…

- И долго нам по ним херачить? - мрачно спросил Кузьмич.

- Трое суток. Если не будем хлопать ушами, а начнем движение прямо сейчас… Во-он за тем хребтом есть милое ущельице, в котором, вроде бы, можно будет провести ночь… Правда, чтобы успеть туда до заката, надо будет поднапрячься и шевелить конечностями немножечко пошустрее… Не вижу радости на лицах! Не так много и осталось…

- Ну, да, немного… - злобно пробормотал кто-то из кормухинцев. - Километров триста с хреном… И нахер мне это было надо?

- Рот закрой, Пена! - расслышав последнюю фразу, Кормухин вышел из себя: - Че разнылся-то? Спецназовец херов… Как не у жены под юбкой, так поджилки трясутся? Че встал? Иди вон, помоги подвесной мост организовать, плакса…

- Минус один… - подумала я, поймав взгляд, брошенный на генерала оскорбленным до глубины души солдатом. - Я бы к нему теперь спиной не поворачивалась… Особенно в бою…

Чтобы перебраться через пропасть, понадобилось минут пятнадцать. И только потому, что дальний край был выше, чем тот, на котором мы стояли. Так что рюкзаки и Кольена пришлось подтягивать веревкой, подвесив их на карабины. А вот потом начался сущий ад - Ольгерд ломанулся практически вертикально вверх, и кормухинцам пришлось в спешном порядке вспоминать азы альпинизма. Брат лез по скале так, что создавалось ощущение, будто не существует ни вываливающихся из под рук камней, ни тяжеленного рюкзака за спиной, ни сырой пленки испарений, покрывающей всё и вся. Точно так же двигался и Дед. Ну, и я, наверное - когда-то, в далеком детстве, бегая хвостиком за Ольгердом, я повторяла за ним все, что он делал под руководством Мериона. Лазал он по стене Обители или часами отрабатывал какое-либо перемещение. Не делала я только одного - не таскала на себе Госпожу Этель - бревно весом с взрослого мужчину. И то только потому, что просто не могла его поднять… Будь у меня возможность немного подрасти - я, наверное, попробовала бы и это, но… в Аниор пришел Орден, и… мне стало не до Этель…