Настоящие индейцы - Олег Дивов

– Так, секундочку, – спохватилась Дженни, – а что здесь делают слуги? Сказать-то не проблема, но нас же разоблачат!

– Не-ет, – Санта чуть улыбнулась. – Слуга делает то, что велит господин. Только спать на постели господина нельзя, и есть раньше него. Я научу.

– А что, выход, – сказала Дженни. – Дел, тебе лишняя служанка в моем лице не пригодится? Если что, я дипломированная медсестра с опытом работы. Запросто можно сказать, что ты – женщина-воин, а я знахарка из твоей свиты. А могу быть секретарем, стаж пять лет в корпорации, рекомендации в порядке. Образование у меня нефедеральное, но зато два диплома, а еще я старательная и быстро адаптируюсь.

Я не могла выдавить ни слова. У меня не было даже права упрекать их в том, что они не сомневаются: я обязана принять и вытерпеть грядущее унижение. Потому что для них это единственный шанс спастись от казни, несправедливой и жестокой.

– Хорошо, – проскрипела я, – когда меня спросят, я скажу, что вы пятеро – мои слуги.

– Я ослышался, или на женской половине полным ходом идет набор персонала? – слабым голосом окликнул Гай Верона. – А какие вакансии?

Я чуть откинула голову, чтобы слышали все:

– У меня нет особого выбора, что делать. Удавиться или лечь под царя. Но можно воспользоваться ситуацией и выторговать для всех помилование. Все, кто хочет назваться моим слугой и придумать, чем он у меня занимается, считаются моим приданым, а потому казни не подлежат.

– Ага, – заинтересованно протянул Гай и подвинулся ближе. – Я не ксенофоб, осуждать не стану, опять же, тут другие вопросы решаются…

– Даже не надейся, что я стану тебе прислуживать, – горделиво заявила Ида. – Я знаю, зачем ты все это затеяла. Готова даже индейской подстилкой быть, лишь бы меня унизить. Только не дождешься. Я из хорошей семьи и жена благородного человека. Не тебе, быдлянка, мной командовать.

Я вздохнула. Удивительный все-таки человек Ида Рафферти.

– Дел! – окликнул Макс. – Имей в виду. Хоть командиром личной гвардии, хоть навигатором. Правда, Патрик сильно пожалеет об этом решении. Я отсюда не стронусь, пока ты не уедешь. А держать в непосредственной близости от себя дерьмо вроде меня… опасно для царского здоровья.

– Макс! – оскорбленно воскликнула Ида. – Ты что?! У тебя совсем нет гордости?!

– Ида, помолчи, – осадил ее Макс. – Дел, за Иду не беспокойся, я объясню ей.

– Ты уже ей объяснил! – не выдержала я. – Сейчас были бы в сотне километров отсюда, если б ты умел объяснять!

– А если она такая гордая, пусть отправляется на казнь, – заявила Дженни. – Что за дела, она такая вся из себя, ее тут на руках должны носить и спасать, всячески ублажая ее самолюбие?!

– Меня, в отличие от вас, не казнят, – с торжеством сказала Ида. – Мне так и сказали. Потому что я ношу ребенка, зачатого на священной земле.

– Конечно, тебя не казнят, – ответила Санта. – Ты родишь, через год ребенка отберут и заколют на алтаре, а тебя удавят и выбросят в лес.

У Иды вытянулось лицо, пошло красными пятнами.

– Что вы меня тут запугиваете?! Да вы сговорились! Вы нарочно треплете мне нервы, чтобы я скинула ребенка! У вас такой план! Я в суд подам, как только прилетят спасатели! Я вас всех засужу! Всю жизнь по тюрьмам таскаться будете…

– Заткнись, – велела ей Санта таким тоном, что Ида действительно заткнулась. – Если кто-нибудь из пленных возьмет тебя в жены по нашему обычаю, то ты будешь принадлежать ему, а он – служить Делле. И Гаю не надо ничего говорить, потому что он был рабом и принадлежал Монике, потом Кер назвал его слугой по слову, а Кер будет служить Делле.

У меня внезапно закружилась голова, мир перед глазами качнулся и поплыл. Голоса женщин куда-то удалились, вместо них появился однотонный звон в ушах. Я вдохнула раз, другой…

На лицо упали капли. Я моргнула несколько раз, заставила себя вынырнуть из мглы, в которой не было ни боли, ни страха, ни дурноты, ни самого страшного – всепобеждающего идиотизма. Надо мной на корточках сидела Моника с баклажкой воды.

– Пей, – сказала она.

Я сделала несколько жадных глотков. Желудок отозвался коликой, но я заставила его удержать жидкость.

Чуть поодаль Санта, уперев руки в бока, ругалась со стражей. Она говорила так быстро и с такой экспрессией, что я не разбирала и трети ее слов. Слева, демонстративно сжав губы, восседала Ида с мокрыми от слез щеками.

– Санта отняла у нее воду, – рассказала Моника. – А коммандер не позволил ей драться. Теперь она плачет и твердит, что мы убили ее ребенка, которому нужна вода. Ты ушла в гости к Духам. Это опасно, если уходишь надолго. Если человек долго гостит у Духов, он может остаться там навсегда, и тогда его надо позвать обратно, и для этого нужна вода.

– Обморок, – односложно объяснила Дженни. – У тебя был обморок. А Санта рассердилась и пошла ругаться со стражей. Кажется, она хочет, чтобы позвали Нуна, того индейца, который знает федеральный. Не знаю зачем.

Зато Санта отлично знала, зачем ей Нун. Через полчаса ругани она добилась своего: охрана криком вызвала мальчишку из ближайшего шатра и послала его за Нуном.

Суета усилилась, потому что Иде принесли еду и свежую воду. Она с довольным ворчанием развернула салфетку, и я едва успела повернуться на бок. Меня вырвало. Господи, они выдали ей кусок непрожаренного мяса. Мяса с кровью, свежего, и меня от этого запаха вывернуло, как тогда в лесу.

– Что это с ней? – я обнаружила над собой одного из стражей.

– Мясо, – зачем-то прохрипела я. – Ненавижу этот запах.

– Мясо? – простодушно удивился индеец. – А что же ты ешь, если не мясо?

– Я тебе говорю, она колдунья, – затрещала Санта. – Ей надо все по-другому. Придет Нун, у него спроси. Ей нельзя мясо, а можно толстых червей, и овощи, и крутую кашу. А мясо ей Дух запретил, вот поэтому она не может даже нюхать.

Страж скривился.

Пришел Нун. Стража, которую никогда не дрючили Уставом, столпилась рядом со мной.

– Да! – твердил Нун. – Колдунья! Могущественная! Я сам видел! Она превратила женщин в мужчин, а мужчин в женщин! По одному слову сбылось так, что женщины стали мужчинами, а восемь сильных мужчин превратились в женщин и позволили себя зарезать! Те восемь даже не ранили никого, сами поглядите – на пленных нет ран от оружия! Да все уже знают, все старухи только и говорят, что надо задобрить колдунью!

– Ты лжешь как трус! – вопил в ответ страж. – Ты глупый степняк, не бывает женщин, чтобы колдовали как мужчины!

– Она мужчина, а не женщина!

– Так она в женском платье!

– Она делает то, что велит ей Дух!

– Никакой Дух не станет помогать женщине убивать мужчин!

И вдруг стало тихо. Очень тихо.