Долететь и вернуться - Владимир Перемолотов

— Оружия нет, — заметил инженер. — Прямо идиллия какая-то: мирные туземцы.

— Паломники, — напомнил о себе Хэст. — Они не опасны.

Рыцарь посмотрел на них, прикидывая, что может означать эта встреча, и добавил:

— Мешки еще полные. Скорее всего идут в один из монастырей Братства.

— Нам по дороге? — неосторожно поинтересовался Сергей.

— А вот сейчас узнаем…

Благородный рыцарь плечом раздвинул «новгородцев» и, не посоветовавшись ни с кем, поперся прямо на огонь.

— Куда он? — шепотом удивился инженер.

— У него спроси… — раздраженно ответил Мартин. — Нас тут, наверное, с собаками ищут, а он…

Кто бы ни были эти люди около телеги, но на людей, посланных на их поиски, они никак не походили. Вели они себя уж слишком беспечно — на Хэста обратили внимание только тогда, когда он почти добрался до телеги. Его окликнули, но не грозно, как ожидал Мартин после всего того, что было, а весело. Рыцарь перекинулся парой фраз с караульщиком и остановился в круге света от ближайшего костра. Через десяток секунд «новгородцы» увидели, как из телеги вылез здоровенный туземец в длинной коричневой куртке, мешком висевшей на нем. Туземец, узнав Хэста и поклонившись ему, отвел того подальше от костров и людей. В тени повозки почти ничего не было видно, и Сергей спросил:

— Оружие у этого толстого есть? «Довела планетка инженера, — подумал Мартин. — Первый вопрос уже не „что это?“, а про оружие». А вслух сказал:

— Наверное, Хэст знает, что делает.

Сергей помялся в кустах и вдруг облегченно вздох нул. Разговор у Хэста с незнакомцем шел явно мирный.

— Да… Конечно. Если б что не так, то он его уже зарубил бы…

Разговор там шел своим чередом, и Хэстов собеседник дще дважды поклонился рыцарю. Тот провернулся к «новгородцам» и махнул рукой.

— Нас зовет, — сказал Сергей. Мартин ничего не ответил, но из кустов не вышел. Рыцарь махнул рукой еще раз, уже с раздражением — идите сюда!

— Обездвижить их? — спросил Сергей, нерешительно поводя стволом разрядника. Предложение было заманчивым, но…

— Подожди пока, — остановил его штурман. — Сам же говорил «информация, информация»… Пусть хоть расспросит человека.

Чародеи трусливо жались к кустам, по наивности думая, что за редкими ветками их никто не увидит. Хэст еще раз призывно махнул им, чтобы выходили.

Младший брат Така, выглянув из-за рыцарского плеча, обеспокоенно спросил:

— Кто там у тебя? Воины?

— Нет.

Чуть слышно монах вздохнул, и Хэст усмехнулся, почувствовав себя лучше. Несмотря ни на что, Брат по Вере боялся его.

— Рабы? Просвещенные?

Монах боялся силы и настороженно смотрел в темноту.

— Нет.

Хэст весело, во весь рот улыбнулся, когда в голове мелькнула мысль, что монах даже представить не может, что могут те двое, что сейчас стоят за его спиной.

— Ни те ни другие… Это путешественники из далекой страны…

Младший брат напрягся:

— Чужие?

Хэст слышал уже о нелюбви Братьев ко всему чужому и покривился.

— Ну и что, что из чужой страны?

— Альригийцы? Из-за леса?

Врагов Императора брат Така знал наперечет и искал их происки, где только мог. И то — года два назад альри-гийцы устроили покушение на Императора Мовсия, и если б не чудо, то кто знает, чем бы все это закончилось.

— Из-за моря.

— Ага! — значительно сказал монах. — Оттуда, значит!

— Ну и что? Раз есть чужие страны, значит, должны быть и чужие люди, чтобы ее населять.

— Вот именно! Чужие!

Он посмотрел на осторожно идущих от кустов Хэстовых спутников.

— Враги скорее всего…

Хэсту надоел бессмысленный разговор.

— Мне — нет, — высокомерно сказал он. — Мне они помощники.

Шум шагов заставил монаха замолчать, но не переменить мнение.

— Идите к костру! — сказал рыцарь чужакам. — Я сейчас приду.

Младший брат недовольно покачал головой и потянул рыцаря в повозку. Внутри на узком откидном столике стояли кубок и кувшин вина. У Маввея запершило в горле, и Младший брат, словно угадав, что сейчас нужно рыцарю, достал второй кубок и поставил перед Хэстом.

— Кругом ведь враги! Батюшку-то своего не забыл? Как он смерть-то принял? Не от своих ведь, а тоже от заморских.

Хэст отмахнулся:

— Не чуди, монах. Или сам не помнишь, какими те рыцари были?

Брат Така поперхнулся вином, закашлялся, налился кровью, но через силу просипел:

— Размер! Размер не тот, а суть… Лицо Брата по Вере налилось кровью и в свете слюдяного фонаря показалось рыцарю уродливым и глупым.

— Хватит! — остановил он его. — Мои гости — мое дело! Рассказывай, куда идешь? Что по дороге видел?

Брат Така несколько раз вздохнул тяжко, но успокоился. Ссориться с благородным Хэстом Маввем Керрольдом ему не хотелось. Даже сейчас, когда он лишился замка, это могло плохо кончиться.

— Иду в Саар. Веду паломников.

— Что на дорогах?

— Войска.

Монах понимал, чего ждет от него рыцарь.

— Солдаты Трульда везде. Потому я и пошел через лес. Маввей немного помедлил, но все же спросил:

— Видел кого в лесу?

Монах покачал головой:

— Не попадались.

— А где сам Трульд?

— Не знаю. Ваша ссора к Братству дела не имеет. Мирские дрязги…

Хэст зло усмехнулся:

— Не имеет? Ну… может быть, и не имеет. Тогда другое скажи. На чьей стороне будет Братство?

Монах задумался всего на несколько мгновений.

— Конечно, на стороне сильного и справедливого. На чьей же еще?

Хэст сразу понял, что имеет в виду Брат по Вере. Только время может определить, кто окажется сильнее и справедливее в его схватке с Трульдом. И только тогда Братство выскажется о воле Кархи. Точнее, они объяснят, что все, что произошло, по его воле.

— Я понял, — медленно сказал Хэст. — Я понял тебя. Может быть, ты тогда выполнишь мою просьбу?

— Охотно, если это не повредит Братству и Императору.

— Я хочу, чтобы Император как можно быстрее узнал о том, что тут происходит. Така перебил его:

— Старший брат Атари уже отправил сообщение в Эмиргергер. Так что Император уже знает о ссоре своих вассалов.

Хэст повесил голову. Он долго молчал, и монах возобновил разговор:

— И куда ты теперь?

Подозрение поднялось в затравленном обстоятельствами рыцаре, но после мгновенного колебания он отбросил настороженность. Чем мог помешать ему затерянный в лесу монах, тем более направляющийся прочь из этих мест? Хэст был уверен, что скажет правду, но губы сами собой солгали.

— Спрячусь где-нибудь. Дождусь императорского решения…