Хозяин леса - Тимофей Иванов

в поршне пневматического ружья. Техника, которая нашлась у князя Мрэмо в библиотеки была изучена мною и испытана на турах. В индивидуальном бою толк от неё сомнителен, бьёт недалеко, враг ненадолго становится обычным смертным без Кив, ты же вынужден ради этого вложиться целиком и страдаешь от магического истощения. Но вот когда речь о групповой схватке с одним сильным противником, всё немножко меняется. Истощение неприятно, не врага будет кому разделать под орех. Единственное что с противником надо быть в одной весовой категории, чтобы пробить его энергетику и абсолютно доверять соратникам, всё таки перед ними исполнитель данного трюка будет какое-то время беспомощен. К счастью моя семья не дворянский гадюшник, где сын порой может зарезать отца ради скорейшего получения наследства. К сожалению рысь я пробивал что называется на тоненького. Вместо заявленных тридцати секунд у братьев с сестрой скорее всего будет пятнадцать.

Кот, пока шёл к нам, похоже собирался атаковать либо Лизя, либо Рыжую, идущих по краям, чтобы выстроить остальных противников в один ряд хоть не на долго. Но звериным чутьём осознал мою опасность и прыгнул вперёд, на меня. Это с одной стороны было разумно, а с другой глупо. Я чертовски боялся промахнуться своим единственным выстрелом, что должен был стать золотым. Тем паче боялся стать беспомощен не один, а выведя заодно из игры кого-то из волков, когда тот сцепится с котом. Но сейчас цель летела по воздуху на меня по прямой без возможности изменить свою траекторию. И я нанёс удар, пустив вперёд сгусток энергии, что чуть-чуть преломлял солнечный свет и выглядел, как почти прозрачная капля воды, размером с футбольный мяч.

Рысь словил подарок своей широкой грудью и взвыл от удивления, что правда не помешало ему нанести по мне удар, от которого мою ослабшую тушку отбросило назад, как тряпку. Однако братья с сестрой не упустили момент, вцепившись пастями в передние лапы и горло кота. Тот попытался сбросить их, но его мышцы стали мышцами обычного животного, пусть огромного, но не накаченного магией. Они были не в силах ничего сделать с противником, но сами проминались под челюстями волков, как мягкий пластилин и рысь взвыл от боли, получая в разум от Серого команду «Сдавайся, ты уже проиграл! Сдавайся или умри!». Пару раз трепыхнувшись, кот замер, не желая умирать и в шоке не понимая, что с ним случилось. Осознав это, вожак чуть дёрнул зубами на его горле и разомкнул челюсти.

Я же с трудом встал с земли, держась за спину. Ударила эта зараза меня мощно, броня на плече выдержала, но меня после недолгого полёта впечатало в дерево, оказавшееся на пути. Было неприятно, тем более магическое истощение снижает прочность тех, кто идёт Лестницами тела. Не до уровня обычного человека, но всё же. Однако марку надо было держать, так что я встряхнулся, чувствуя, как Кив потихоньку возвращается в тело и отправил коту мыслеобраз, который можно было перевести на человеческий, как «Сегодня не твой день, приятель».

Рысь оскалился, демонстрируя недовольство, но махать когтями после драки не стал, хотя тоже приходил в норму, причём гораздо быстрее меня. Ему ведь энергию под чистую отдавать не пришлось, она в нём просто ненадолго отключилась. Однако он закономерно поинтересовался, какого органа это вообще было. Тут я мог только оскалиться под шлемом и хмыкнуть, что это особые штучки нашей стаи. Освоить в полной мере приём правда кроме меня никто не смог, но замедлять ток энергии особым рычанием в травоядных у волков уже получалось. Это конечно не так эффективно, но зато расход энергии совсем другой, а значит дело куда более безопасное. Так правда пока не получалось делать уже у меня.

Рысь обиженно рыкнул, но признавая своё поражение поплёлся на юг. Я же временно распрощался с волками и зашагал рядом, а на его новый раздражённый звук из глотки кошачьего ответил, что иду забирать свою самку с пестуном с его новой территории. По крайней мере этот перевод был ближайшим аналогом, посланного мной мыслеобраза. У небесных и не только небесных животных как-то не сложилось с акушерами и повитухами, а брата Вэя я наконец вытащил в Смертолесье именно ради этого. Целительной магией я владел, теорию знал, но принимать у Жэндэ роды сам категорически не хотел, предпочитая привлечь опытного профессионала. Он тут конечно много чего увидел, пришлось дать ему переписать свитки для монастыря, но однако есть цели, которые оправдывают средства. Тем более я с священнослужителя я взял клятву о неразглашении того, что должно остаться в тайне. В купе с поддержкой королевского дома и нынешней силой это было сочтено мной достаточной договорённостью.

Рысь же, прошествовав некоторое время молча, снова начал донимать меня вопросами о моём ударе, как собственно и ожидалось. Некоторое время я отнекивался, набивая цену. Но однако в какой-то момент таки «сдался», сообщив, что в теории мог бы кое что рассказать другу и союзнику. Но только другу и союзнику. А это значит как взаимопомощь, так и возможность невозбранно ходить по его земле, как прежде по земле тигра, ну и мою обязанность лечить кошака в случае чего. На это он тут же закинул удочку по поводу его права ходить по нашей земле, на что я ухмыльнулся в добавок к мыслеобразу:

— Ушастый, ты совсем-то не бурей, а? Это вожаку решать, тут вообще без обещаний.

Рысь в который уже раз недовольно рыкнул, но тут мне оставалось только заверить его о том, что я пообщаюсь с Серым на эту тему. Этот вариант был сочтён им приемлемым и мы продолжили путь.

Звери не были склонны ко лжи, так что едва мы договорились о полноценном союзе, как я начал подлечивать ушастого, используя скопившуюся на донышке Кив. Это конечно ослабляло меня, но стоило сразу же показать плюсы взаимовыручки, приведя в порядок спутнику разодранные лапы и покусанное горло. Клыки моих братьев и сестры остры. Нападения же я не боялся ни до, ни после этого, кот признал поражение, а стало быть пока что не будет пытаться нанести вред нашей стае, иное возможно лишь следующей весной.

Идея же дружбы с остальными лесными хищниками пусть не слишком нравилась Серому, который любил более прямые пути, но зато крайне привлекала меня. Волки однажды уйдут, а мне хочется здесь остаться. Охотничьи же угодья друга будут резать не слишком сильно. Поступиться территорией конечно придётся, но для прокорма мне с