Магия книгоходцев - Милена Завойчинская

— Доброе утро, адепты, — прошелестела зеленоволосая женщина, проходя к своему креслу.

Ей ответил нестройный хор голосов и чей‑то громкий всхрап. Магистр укоризненно покачала головой, но будить нарушителя не стала. Она вообще сквозь пальцы смотрела на эти наши выходки. Похоже, бедолага понимала, что этих жеребцов фэнтбоев все равно ничему путному не научишь, а так они хотя бы не мешают остальным. Посапывают или похрапывают и этим их вмешательство в учебный процесс ограничивается.

— Начнем мы наш урок с расклада карт. Кто желает сделать это первым? — Магистр обвела наше лежбищем взглядом.

Желающих, как водится, не было.

— Адептка Шамила Дерин, пожалуй, сегодня первой будете вы.

Шамила скорчила рожицу, поднялась с подушки и неторопливо подошла к столу. Села на стул для студиозов и взяла в руки большую колоду. Перетасовала и вынула первую карту.

— Шут, — прокомментировала эльфийка. Вынула вторую карту: — Солнце.

— И что вы скажете, адептка?

— Ну — у, — Шамила подергала себя за косу. — Давайте я лучше сначала выложу все карты.

Магистр величественно кивнула, и студентка продолжила. Вынула еще две карты и уложила их на зеленое сукно.

— Смерть и лягушка, — озадаченно прокомментировала расклад эльфийка.

— Да — да, я внимательно слушаю ваше толкование, адептка Дерин.

— Шут символизирует выбор, шанс, начало чего‑то нового или же простосердечность новой любви. Как вариант — рождение ребенка. Солнце — удачный брак, благоденствие, довольство, счастье, удовлетворение. Карта смерти — намекает, что смерть и жизнь неразделимы, одна обуславливает другую, и не следует считать концом то, что в то же время является началом. А лягушка — это чувствительность, восприимчивость, материнство, удача, метаморфоза, партнерские отношения и сотрудничество.

— Я знаю значение карт, адептка. Но мне хочется услышать ваше толкование именно этого расклада.

Шамила бросила хмурый взгляд в нашу сторону. Ривалис, валяющийся во фривольной позе рядом со мной и Карелом, принялся изображать ей пантомиму, а Шамила, отчаявшись самой разгадать смысл расклада, принялась транслировать жесты Рива преподавательнице.

— Ну… У меня сейчас шанс выбрать что‑то новое. Например — новую любовь, которая имеет высокую вероятность закончиться удачным браком. И хотя брак — это очень несвоевременно и вообще некстати, это начало новой жизни.

Тут Рив показал руками на себе как минимум девятый месяц беременности, после чего изобразил прыгающую и квакающую лягушку. Шамила поперхнулась, вытаращила глаза, но все же произнесла:

— Ожидает радость материнства. Лягушки…

— Что, простите? — от данного толкования магистр даже растерялась. — Вы планируете родить лягушку?

От такого предположения Шамила залилась густым румянцем, а все, кто не дремал, загоготали. Эльфийка жестами показала, что она сделает с Ривалисом после лекции, а магистр тяжело вздохнула и собрала карты.

— Ступайте, адептка. Не хотелось бы вас расстраивать, но никакое удачное замужество вам в ближайшее время не светит, так же как младенец — лягушка. Последнее — особенно, учитывая вашу принадлежность к дивному народу.

Шамила, злющая и смущенная, пулей сорвалась с места и припустила к Риву, но тот дураком не был, а потому тоже подорвался с подушки и заголосил:

— Магистр! Магистр! Я тоже хочу разложить карты!

— Похвальное рвение, адепт. Но для вас, учитывая вашу неспособность сделать и истолковать даже самый простой расклад, у меня другое задание. Присаживайтесь и вызовите мне какого‑нибудь духа.

Ривалис скис. Вызов духов был наиболее близок некромантии, с которой у него были явные проблемы. Он долго и мучительно пытался призвать хоть какого‑нибудь неупокоенного духа, пока Сесилия не потеряла терпение. После Рива сделала расклад карт Ялина. Она училась на жирафу, нежно обожала спиритизм и, хотя особыми талантами не блистала, но карты толковала неплохо. Магистр повеселела и последней позвала меня.

— Адептка Золотова, что вы предпочтете? Расклад или вызов духа?

— Духа! — твердо ответила я. Толкование всех карт я вызубрила назубок, но мне это казалось скучным. А вот дух… глядишь, и призовется кто‑нибудь. Мне ни разу не приходилось этого делать на уроке.

— Прошу вас, адептка. — Магистр расслабленно откинулась на спинку кресла и прикрыла глаза. Достали мы ее, похоже, до самых печенок. Но деваться некуда, приходилось вести предмет.

Я расставила на столе свечи в нужном порядке, так как Ривалис как обычно все напутал, и свечи после его сеанса стояли не так, как требовалось. Нарисовала мелом прямо на сукне маленькую пентаграммку, сосредоточилась, произнесла шепотом нужные заклинания и сделала сопровождающие пассы. И… ничего. Минута, другая… Магистр наблюдала за мной сквозь ресницы, а я заскучала.

Нет, все же обидно. Вот так пыжишься, пыжишься, пытаешься призвать привидение, а оно не приходит. Зато на некромантии вместо зомби явился такой галантный мужчинка. Мысли текли вяло… По помещению плыл дымок от курильниц, насыщая воздух тяжелыми сладковатыми ароматами. Посапывали парни, которые умудрились не просто задремать, а крепко заснуть. Шамила наблюдала за мной со злорадным удовлетворением, мол, не она одна ничего не может по спиритизму.

А вот интересно, можно таким образом вызвать не духа, а джинна, например? Было бы круто! Явится эдакий старичок с белой бородой, просидевший в лампе пару тысяч лет. Он обрадуется, что его нашли. Выполнит три желания…

Перед моим носом что‑то с грохотом шмякнулось на стол. Магистр подскочила от неожиданности, да и я так шарахнулась, что упала вместе со стулом назад: спиной на полу, ногами кверху. Студенты встревоженно зашумели. Кто‑то вскочил, таращась на стол, кто‑то просто тянул шеи. А мне пришлось потратить некоторое время на то, чтобы сползти со стула и встать.

— Это — что, адептка? — сдавленно спросила Сесилия, тыча тонким пальчиком в лежащий на боку большой медный кувшин на столе.

Кувшин явно имел восточное происхождение. Был он старинным, покрытым чеканными каббалистическими знаками (я знаю, видела такие в интернете на картинках) и местами позеленевшим. Узкое горлышко его было плотно запечатано бордовой сургучной пробкой с выдавленным на ней сложным и не очень понятным рисунком.

— Не знаю! — открестилась я.

Магистр Фелир протянула руку и одним пальчиком осторожно прикоснулась к медному предмету, качнула и тут же с вскриком отдернула руку. На нежной коже проступила краснота.

— Что? Что там, магистр? — загомонили подтянувшиеся к столу адепты.