Урод - Константин Соловьев

— Их было трое, — поправил Крэйн. — Двоих мне приписали.

— Это не играет роли.

Крэйн взглянул в глаза Хеннара, неподвижные и казавшиеся выцветшими под жарким светом Эно. То, что он увидел, заставило его вздрогнуть. Ему доводилось знать шеерезов, погубивших десятки жизней, у которых взгляд был куда человечнее. От странного нанимателя веяло силой и опасностью.

Смотреть на него можно было только снизу вверх, даже если стать рядом с ним во весь рост. Крэйн внезапно почувствовал себя неуверенным и хилым ребенком.

— Но почему… кх-м… урод? — пробормотал он непослушными губами.

— Потому что это вызывает ненависть, — просто пояснил Хеннар. — Такого урода, как ты, каждый захочет приложить палкой. А это деньги.

— Большие?

— Зависит от сборов. Но сер двадцать за выступление ты получать будешь. Как я уже говорил, я берусь тебя вывезти из Триса, кроме того, еду будешь получать вместе со всеми, как и одежду. В твоем положении это далеко не худший вариант.

— В таком случае я подумаю.

— Нет. Ты должен дать ответ сейчас и уйти либо со мной, либо остаться здесь. У тебя нет времени на раздумье. Что ты решаешь?

Крэйн ответил не сразу. Некоторое время он смотрел в небо, потом перевел взгляд на собственную руку — худую, как обтянутая кожей ветка, серую, с выпирающими костями. Ему было холодно — несмотря на выпитый фасх, отравленный тайлеб снова проникал внутрь. Его мутило. Человек, назвавшийся Хеннаром Тильтом, молча стоял рядом, ожидая ответа.

— Да, — сказал наконец Крэйн. — Думаю, мне это подходит. Я с вами. Калькад так калькад.

— В таком случае тебе придется узнать два условия. — Хозяин балагана, казалось, ничуть не обрадовался своей удаче.

— Об условиях уговора не было… Я слушаю.

— Ты бросишь тайлеб.

— Это невозможно. — Крэйн поперхнулся, словно из его рта вылетели не слова, а хитиновые осколки. — Вы не понимаете, о чем говорите, господин Тильт.

— Я — понимаю. — Лицо Хеннара приблизилось, пустые провалы глаз зависли прямо перед ним, пугая светом холодной отрешенности. — Тебе придется бросить, если ты хочешь принять мои условия. Возможно, несколько Эно тебе будет очень худо, но ты все еще крепок, ты сможешь перебороть себя. Губы, конечно, останутся черными, тайлеб уже въелся, но ты не сгниешь заживо, как остальные нелюди…

— Если не отгрызу себе голову до этого… Что второе?

— Послушание. Полное и всеобъемлющее. Ты будешь слушать меня и выполнять все, что будет поручено. Я не могу взять в калькад человека, который мне не подчиняется. Ты понимаешь.

— Да. Я принимаю ваши условия.

— Это хорошо.

— Но вам, наверное… следует знать. По крайней мере я должен вас предупредить. Любые люди, которые становятся ко мне близки, рано или поздно погибают. Это из-за старого проклятия. Вы можете не верить, но…

Хеннар Тильт холодно улыбнулся.

— Насчет этого как раз можешь не беспокоиться. В моем калькаде тебя будут ненавидеть достаточно сильно.

Калькад господина Тильта состоял из трех крытых нальтов. Они вытянулись небольшой цепочкой сразу за валом и налетевший с приходом Урта ветер беспощадно трепал их старые прохудившиеся навесы. В каждый было впряжено по хеггу. Животные были далеко не молоды, оконечности их передних лап и край панциря давно потускнели, но они были еще достаточно крепки, чтобы тащить нехитрый груз калькада.

Возле нальтов, привалившись к мощным высоким полозьям, чтобы защититься от ветра, сидели остальные члены калькада, кажущиеся с расстояния щуплыми и маленькими. Едва Крэйн и Тильт миновали вал, ступив на участок озаряемой факелами стражи багровой земли, фигурки напряглись, кто-то встал.

— Ингиз, как всегда, волнуется, — пробормотал Тильт словно сам себе и повернулся к Крэйну. — Твое освобождение уже обошлось мне в полтора десятка сер.

— Это ваши расходы, — проворчал Крэйн, озабоченный пока только тем, чтоб свет факелов не падал на защищенное капюшоном лицо. Капюшон был почти новый и нещадно натирал шею, зато к нему прилагался целый однослойный вельт и прилично запорошенные пылью и узкие в коленях штаны.

Вещи принес с собой Тильт, кому они принадлежали до этого, Крэйн благоразумно решил не спрашивать.

— Расходы калькада — общие расходы. Как и доходы. Я вычту эти полтора десятка из твоего заработка. Если, — конечно, у тебя не лопнет голова до того, как ты сможешь дать первое представление.

Он был прав — тайлеб, отступивший было утром, снова вернулся затхлой головной болью, от которой пробирало каждый позвонок и руки казались бесполезно висящими плетьми. Стиснув почерневшие зубы, Крэйн упрямо шел вперед, на свет зажженного кем-то вига и лишь время от времени оступался, когда тропу под ногами укрывал густой плотный туман. Он смотрел себе под ноги, равномерное колыхание земли приглушало боль.

К калькаду они подошли неожиданно. Нальты, казавшиеся еще минуту назад крохотными коробочками, возвышались над головой, сложенные из тонкой древесины бока заметно качались на ветру. Казалось, огромная повозка вот-вот рухнет боком наземь. Внутри было темно, оттуда доносился запах дороги — смесь пыли, пота, печеного тангу и чего-то еще, тоже знакомого.

Огромные полозья, каждое не меньше человеческого туловища, натужно скрипели.

— В сборе, — коротко сказал Тильт, останавливаясь и пропуская на шаг вперед Крэйна. — Чего вы вылезли?

— Воздух, — также коротко ответил худой невысокий человек, держащий еще трепыхающегося вига. — Вздохнуть охота.

— Приманите шеерезов уличных… Лайвен!

— Господин Тильт?..

— Что с хегтами?

— Мы набрали корма. Можно трогаться, как только будем готовы. У переднего потерлась нога, его немного клонит, но сотни две этелей должен еще пройти.

— Сотни две, — проворчал Тильт, пристальным взглядом окидывая всех собравшихся возле нальтов. — Их должно хватить на пять! Мы не сможем найти до Себера ни одного хегга, даже по тысяче сер за штуку.

— В самом городе можно найти, — неуверенно возразил низкий женский голос. — Хотя сейчас и не время, но…

— Лайвен, твой заработок не окупит и двух лап хегга. Нерф, провизию набрал?

— Да, господин Тильт. На два десятка Эно хватит.

— Если не хватит, я отдам на корм тебя! Впрочем… Там будет видно, возможно, наш калькад и подсократится к этому времени. Чтоб не терять времени, представлю нашего нового участника. Крэйн! Брось укрываться, сдерни эту тряпку!

Крэйн покорно откинул капюшон, порыв ветра вырвал ткань из его потных рук и швырнул за спину.

Людей было восемь. Они стояли полукругом, сгрудившись у последнего нальта, и смотрели на него. Спокойно, молча. Увидев так много человеческих глаз одновременно, Крэйн дернулся, но усилием воли остался на месте. Люди не смеялись, не тыкали в него пальцами, что было непривычно, они просто стояли и смотрели. Тем не менее Крэйн успел заметить, как они вздрогнули в первое мгновение.