Новая жизнь 5 - Виталий Хонихоев

запись есть. Хотя, о чем я — точно есть. Надо только голову поправить после сотрясения, а так сегодня день зря не прошел. Как говорят в утренней детской передаче по воскресеньям — сегодня мы многому научились.

— Аки-кун, пошли — говорит Наояма: — у нас с тобой нерешенные финансовые вопросы есть, сразу и рассчитаешься. Плюс премия.

— Премия-то за что?!

— А как же. Насчет психа не договаривались. Ты же видел — он меня чуть не убил…

— За какую девочку ты дрался в этот раз, Кента-кун? — спрашивает Мидори, внимательно осматривая мое лицо: — я начинаю ревновать. Ты обещал подождать пять лет, а сам только и делаешь, что дерешься и девочек охмуряешь.

— Ну так… это чтобы через пять лет у меня был хоть какой-то опыт — оправдываюсь я: — все только для вас. Но мы же можем и прямо сейчас…

— Как бы ты мне не нравился, Кента-кун, но увы. Вот переведут тебя в Академию — приходи, поговорим. А пока… пока постарайся голову поберечь и больше не драться. У тебя явно сотрясение. Вот как ты умудряешься все время так по голове получать?

— Видели бы вы того мальчика — ворчу я.

— Видела — кивает Мидори: — ни царапинки. Как раз у ворот с ними столкнулась. Правда не из нашей школы.

— Здоровенный такой — продолжаю я: — амбал просто, а ручищи…

— Видела я его. Он тебя меньше чуть ли не на голову — улыбается Мидори: — мелкий такой и сухопарый. Видать за свою любовь дрался, а ты Кента — его девушку увел. Вот и поделом тебе.

— Неправда! Он — злобный наемник-профессионал, а я его девушку не знаю даже!

— Вот! Кента-кун, куда ты докатился, ты девушек соблазняешь и даже их имен не спрашиваешь! Познакомился бы хоть…

— Мидори-сан! — возмущаюсь я: — вы все переиначили!

— Человек в гробу — только тогда правда на миру — поднимает палец Мидори и достает какие-то лекарства: — вот, принимай по таблетке в день после еды.

— И что, от сотрясения поможет? — удивляюсь я.

— Ой, какой ты смешной, Кента-кун — Мидори и правда смеется, а я смотрю, как колышутся ее … достоинства от смеха. Завораживающее зрелище, я вам скажу.

— Это витамины. Чтобы крепче стал и не давал себя каким-то мальчикам из другой школы в обиду.

— Это не мальчик. Это наемник-профессионал... — ворчу я, взяв таблетки.

— К сожалению от головы у меня ничего нет — разводит руками Мидори: — ничего такого, чтобы ты фантазировать перестал или девушек соблазнять. Это называется здравый смысл, и он у тебя или есть или нет. Вот у тебя нет, потому пей витамины. Не поможет, но и хуже не сделает.

Глава 23

Смотрю в потолок. Потолок как потолок, и откуда Синдзи-кун столько экспрессии находил в простом потолке? «Опять незнакомый потолок». Вот знакомый он или нет, дело десятое, мне потолки неинтересны, был бы я строитель… или инженер. И почему я не инженер? Инженер — было бы круто. Может быть, в этом мире не открыли какие-нибудь клапаны Мазоха-Захера с двойной системой фильтрации и можно там запатентовать и деньги грести лопатой? Или еще какие технические возможности есть… а я и не в курсе. С другой стороны, будь ты хоть десять раз инженер — все равно придется с людьми общаться, без социума никак, и в конфликты придется встревать и союзы заключать… так что и хрен с ним с инженером.

Лежу и смотрю в потолок. Где-то там, за задернутой занавеской что-то пишет Мидори-сан, я отсюда слышу, как шуршит бумага, когда ручка скользит по ней. Здесь в медпункте есть четыре кровати, разделённых занавесками, видимо как раз для таких вот как я. Сначала я испытывал смутную надежду, что Мидори наконец плюнет на все эти правила и прочие формальности, закроет медпункт на ключ и скинет свой белый халатик… но увы мне. Мидори-сан последовательна и правильна, она уложила меня на койку, пристроила на лоб холодный компресс, велела не шевелится без нужды и удалилась за свой стол, предварительно задернув занавеску.

Лежу, смотрю в потолок и размышляю о том, что Наояма сказал напоследок. И еще о том, как именно он меня так сделал, как сумел из поля зрения на пару секунд исчезнуть. Ясно, что он быстрый, но все же — как? Причем ладно, если разок, тут много вариантов, человеческое зрение не такой уж и острый инструмент, а уж восприятие и вовсе шуточки с нами шутит, можем увидеть то, чего нет или наоборот — не видеть того, что на виду. Вот, например — Шизука. До момента, пока она меня ножом пырнуть не попыталась — я и не замечал ее в классе. Тут волевое усилие нужно, чтобы ее заметить, настолько она кажется неинтересной, сливающейся с общим фоном. И только когда знаешь, что Шизука — ни черта не скучная а вовсе даже опасная, а человеческий мозг приучен искать опасный объект и успокаиваться только когда постоянно держит его в зоне внимания. Например — это верно с большими кошачьими, обезьяны прочно входили в рацион всех этих смилодонов и ягуаров… только потом мы перешли на котиков. Вот и чем я занимаюсь? Давно бы открыл котокафе, таких тут еще нет, вот он мой Клондайк и завоевание мира «мягкой силой»! Ни один человек на свете не устоит перед котиками. Я буду править планетой, а в бунтующие регионы высылать спецназ из самых милых котиков и люди сразу сложат оружие и будут целыми днями гладить котиков и возносить хвалу моей мудрости.

— Знаешь, вот так, со стороны — кажется, что тебе совсем мозги выбили — раздается голос откуда-то сбоку. Я поворачиваю голову. Занавеска, отгораживающая меня от соседней кровати, отодвинулась и видны серьезные глаза Натсуми. Вот так сюрприз. Наверное теперь ясно, почему Мидори не скинула свой белый халатик и не оседлала меня, размахивая револьвером и ковбойской шляпой — на соседней койке тут Натсуми лежала. Ну… помимо того, что это должностное преступление и ей в тюрьму не охота, а также не видит она во мне пока мужчину. Пять лет. Но Натсуми что тут делает?

— У меня болезнь такая — говорит Натсуми: — иногда слабость охватывает.