Пламенный цветок (СИ) - Мира Ризман

— Он мне и не нравится, — пробубнила Нэйдж, но Зарина вновь не обратила никакого внимания на произнесённую реплику.

— Я так и знала, что твоё увлечение этими треклятыми романчиками не доведёт ни до чего хорошего! Вот и пожалуйста, теперь ты повторяешь глупости за теми похотливыми пустоголовыми девицами!

Очередное упоминание о книгах заставило Нэйдж задуматься.

«Интересно, она так бесится из-за этих похабных историй, потому что сама подозревает Этьена во всех тех непотребствах, которые там описаны, или же её смущают слухи, что так считают другие?»

Посмотрев на продолжавшую бушевать Зарину, Нэйдж не нашла ответа, но ей стало жаль бедняжку.

«Правда точно разобьёт ей сердце» — мысленно посочувствовала она, а тем временем старшая принцесса, излив всю накопившуюся злость на эльфийские романы, переключилась на платья.

— Я понимаю, новые платья очень красивые, но, сестрица, их же сшили тебе, как приданое, чтобы ты их носила после свадьбы!

— А какая разница, когда их надевать? — не выдержала Нэйдж. Ханжество Зарины начало её утомлять.

— Целомудрие одно из главных достоинств девушки! — напустив на себя самый серьёзный вид, выдала та, на что Нэйдж едва не расхохоталась. Старшая принцесса, насупив брови и сжав тонкие губы, выглядела особенно комично. Словно нахохлившаяся индюшка! Однако, понимая, насколько такое поведение будет неуместно, Нэйдж честно пыталась сдержаться. Вот только смех так и рвался наружу, невольно вызывая слёзы.

— Рада, что ты начинаешь осознавать, — вдруг смягчилась Зарина, а затем и вовсе подошла к Нэйдж и приобняла её. — Ну-ну, не плачь! Все мы в молодости совершаем ошибки, но я всегда надеялась, что именно ты будешь самой благоразумной из нас!

Нэйдж чуть было не прорвало. От усилий она принялась дышать глубже и даже несколько раз дёрнулась в объятьях старшей принцессы, но та, похоже, вновь приняла всё это за рыдания, потому как, нежно погладив ей спину, отстранилась и ободряюще добавила:

— Не убивайся, сестрица! Слава Виру, что традиции у этих бэрлокцев настолько странные, и они толком ничего не поняли! Но от барона тебе всё же следует держаться подальше, всё же он мужчина и мог понять тебя неправильно!

«Увы, названная сестрица, Витор всё понял более, чем правильно!» — хотела возразить Нэйдж, но, желая поскорее избавиться от Зарины, благоразумно промолчала.

Зато теперь ей было неловко перед старшей принцессой.

«И как меня только угораздило снова разрушить семью! Я точно буду проклята на следующую сотню жизней!» — мысленно укоряла она себя, пока Этьен удерживал её. Было в этом его жесте нечто безумное и совершенно бесстыдное, заставляющее Нэйдж чувствовать себя, как не в своей тарелке. Вопреки уколам совести и лёгкому стыду, в крови предательски продолжало бурлить неутолённое желание, которое лишь сильнее разгорелось, когда Этьен произнёс:

— Я приду…

К счастью, он её отпустил, и Нэйдж сама не своя буквально взлетела по веревочным ступенькам обратно в покои. Она опасалась, что вот-вот разразиться настоящий скандал, который разбудит весь замок, и её коварный план с проучиванием барона потеряет остроту и внезапность. Однако Этьен быстро увёл жену, и абсолютно ничто не нарушало ночной покой.

— Ваше Высочество, это вы? — донеслось из соседней комнаты, и в спальню вбежала встревоженная Сэлина.

— Со мной всё в порядке, — поспешила успокоить её Нэйдж, тщетно пытаясь усмирить свои разгорячённые чувства.

— Слава Виру! — обрадовалась служанка и засеменила к окну. Она уже начала вытягивать лестницу, когда Нэйдж запоздало вспомнила об Этьене. А что если он и в самом деле придёт? Не будет же он ломиться через главные двери, у которых полно стражи! И как тогда быть с Сэлиной? Та ведь не в курсе, что так опекаемая ей принцесса всего лишь подмена!

— Подожди, — остановила Нэйдж служанку, торопливо ища достойный предлог, который, впрочем, быстро нашёлся: — Разве мальчик уже вернулся?

— О, Ваше Высочество, Барта давно отправили на кухню! Принцессе Зарине плохо спалось, и она как раз прогуливалась по саду, когда наткнулась на него…

«А Зарина не так и проста, как кажется», — хмуро подумала Нэйдж, подходя к служанке.

— Я уберу сама, а ты можешь, наконец, отдохнуть.

— Мне только в радость, Ваше Высочество! — выдала Сэлина, вновь начав сворачивать лестницу. Мозг Нэйдж лихорадочно соображал, ища способы избавиться от служанки. Просто приказ точно не сработает, а значит, надо было придумать какое-то небольшое представление.

— Прости, — упавшим голосом начала Нэйдж. — Сегодня было столько переживаний, и мне… Мне надо побыть в одиночестве…

Она перехватила свёрнутую лестницу у служанки и, скорчив опечаленную гримасу, демонстративно всхлипнула.

— О… — опешила та, но тут же опомнилась: — Простите, Ваше Высочество, я и не думала вам досаждать! Я оставлю вас, и для вашей безопасности и спокойствия велю усилить охрану!

— Благодарю за понимание, — прошептала Нэйдж и с облегчением закрыла за служанкой дверь.

«Даже если он и не придёт, мне и в самом деле стоит побыть в одиночестве», — подумала она, вновь сбрасывая из окна верёвочную лестницу.

* * *

«Я веду себя нелепо!» — мечась по спальне из угла в угол, думала Нэйдж. Она всё ещё не закрывала окна, хотя взошедшая на небо желтолицая Эрна намекала, что время близится к рассвету.

— Он не придёт, — прошептала Нэйдж, стараясь отбросить сожаления. Однако с каждой минутой во всполошённом сердце стремительно зрела горькая обида. Её гордость оказалась задета. Прежде никто, кроме её дражайшего супруга, так с ней не поступал. Мужчины летели к ней, позабыв о чести, морали и принципах, и это она решала, как с ними быть дальше. Разрешить ли ухаживать за собой, или же выгнать взашей, как паршивую собаку. Сейчас же она не могла ничего решать! Только тупо ждать!

— Значит, помирился с женой, — принялась вслух рассуждать Нэйдж, нарезая очередной круг по комнате. — Даже удивительно! Неужели она такая дура и простила измену? Или всё дело в ребёнке? Всё-таки она носит под сердцем полукровку, и ей без помощи мужа светит дорога на кладбище. Но я же не собираюсь забирать его навечно! Хотя…

Она поймала себя на совершенно дикой мысли, что Этьен, в отличие от прочих её увлечений, вызывает у неё другие, более сильные и глубокие чувства. Едва ли любовь, но страсть такую неистовую, что грозила свести с ума. И Нэйдж с ужасом осознала, что она уже на грани. Это было крайне неприятное откровение, но поразмыслить над ним ей не удалось. Он всё-таки пришёл!

Глухо сдвинулась панель у камина, и в комнате появился чуть запылившийся Этьен.

— Так ты всё-таки ждала, — расплываясь в улыбке, заметил он, и ей нечего было ему возразить. Она так и не удосужилась сменить платье на ночную сорочку,