Агония и смерть Адольфа Гитлера - Коллектив авторов

Весь день огонь почти не прекращался, одна за другой объявлялись тревоги. В ставке Гитлера находились кроме него некая Эва Браун, Кейтель, Борман и Йодль. Гитлер никак не мог решить вопрос о том, оставаться ему в Берлине или нет.

В 5 часов 30 минут вечера в ставке состоялось совещание, в котором приняли участие Кейтель, Борман и Йодль. Тогда Гитлер впервые сказал о том, что он потерял надежду на победу Германии. Мы не можем победить, сказал он, это конец Германии. Я уже не верю более в силы армии, авиации и войск СС.

Вслед за этим Гитлер приказал Кейтелю, Йодлю и Борману немедленно покинуть Берлин. Он повторил это приказание по крайней мере 10 раз. Однако Борман и Кейтель отказались выполнить его приказ. Только Йодль заявил, что он не может более находиться здесь, и сейчас же уехал.

Телефон в ставке непрерывно звонил. Позвонил Де-ниц. Гитлер выслушал его и, ответив — спасибо, господин гросс-адмирал, повесил трубку.

Затем позвонил Риббентроп, который сообщил, что в ближайшее время ожидается раскол между западными державами и Востоком. Гитлер также поблагодарил его и прекратил разговор.

Вскоре в ставку явился Геббельс со своими детьми. Он заявил Гитлеру: может быть, мы повернемся спиной к западу и будем продолжать борьбу против русских. В этом нет никакого смысла, ответил Гитлер, мы погибли.

22 апреля в 1 час 45 минут Гергезель покинул Берлин на самолете, в котором находились жены гитлеровских штабных офицеров и лейб-медик Гитлера Морелль. Что произошло в ставке Гитлера после его вылета, он уже не знает.

16 мая 1945 года (ТАСС)

Ф. К-1 ос, оп. 4, д. 17, л. 1

(машинописный экз.)

ПОКАЗАНИЯ СТЕНОГРАФИСТОВ О ПОСЛЕДНИХ ДНЯХ ФЮРЕРА

Специальный корреспондент агентства Рейтер Ок-шотт, находящийся в Берхтесгадене, пишет:

Последние свои часы в Берлине Гитлер был уже совсем больным и разочарованным человеком, с трясущимися руками. Шагая из угла в угол в своем бомбоубежище под зданием имперской канцелярии в Берлине, ночью 22 апреля он кричал: «Я потерял доверие к армии, к авиации. Я остаюсь в Берлине до конца, потому что, убив столько генералов за отступление, я сам не могу отступить. Если я покину Берлин, то он пропал». Он настаивал на этой точке зрения, несмотря на уговоры фельдмаршала Кейтеля, генерала Йодля, Мартина Бормана, Риббентропа и Геббельса. Они пытались убедить его отступить на юг и продолжать борьбу за каждый клочок германской земли.

По словам официальных стенографистов, которые в течение многих лет записывали все разговоры между Гитлером и его генералами и от которых я узнал все это, Гитлер, возможно, убит штурмбанфюрером СС Гюнше, командовавшим обороной имперской канцелярии. Этот Гюнше — мрачная личность, которому была поручена задача обеспечить, чтобы Гитлер действительно умер.

Последняя встреча между Гитлером и генералами произошла в 15 часов и длилась до 19.30. Во время встречи Гитлер то и дело выходил из комнаты, звонил по телефону, читал донесения о положении и консультировался. Шагающий из угла в угол с растрепанными седеющими волосами, он совсем не был похож на Гитлера прежних дней. На нем была серая полевая форма без знаков различия, но с планкой Железного креста, и без знака свастики на рукаве. Он казался морально и физически опустившимся. Левая его рука была заложена за спину и дрожала, а кисть руки казалась парализованной. Его волосы казались гуще, чем раньше, и были зачесаны назад, и на глаза не свисал обычный чуб.

Во время этой встречи Гитлер раз двадцать повторил: «Я собираюсь остаться в Берлине, я не покину Берлин». И он все время повторял эту фразу на разные лады. Он также весьма драматично заявил: «Я паду перед дверью канцелярии».

В 17.30 он увел Кейтеля, Йодля, Бормана и стенографиста, который мне все это рассказывал, в другую комнату, сказав всем остальным, что он хочет побыть с ними наедине 15 минут. В ответ на его неоднократные заявления о том, что он собирается остаться в Берлине, Кейтель, поддерживаемый Борманом, сказал: «Мой фюрер, вы нам не то говорили несколько месяцев тому назад, тогда вы сказали, что будете бороться до тех пор, пока последний клочок германской земли будет оставаться у нас. Вы говорили, что вы заставите трижды убить себя, прежде чем откажетесь от этой мысли».

Кейтель и Борман говорили ему, что если бы он поехал на север, на юг или на запад, то он бы смог контролировать положение, поскольку у него еще было достаточно войск.

Но Гитлер сделал драматический жест и сказал: «Нет пути обратно. Если я покину Берлин, то он погиб. Я потерял доверие к армии, к авиации, я потерял также доверие и к СС».

Один из стенографистов, присутствовавших при этом разговоре со мной, сказал: «Он терял веру в авиацию в течение нескольких лет и был очень недоволен Герингом».

Группенфюрер СС Штейнер сказал ему, что он намерен бросить две дивизии в контрнаступление севернее Берлина, но когда это контрнаступление не удалось, Гитлер совсем разочаровался. После этого Гитлер приказал своим генералам отправиться на юг и создать новое правительство во главе с Герингом, сказав: «Геринг будет вести переговоры в будущем».

Некоторые думали, что Гитлер говорил это саркастически, но ни один из них позже не верил, что Гитлер предложил арестовать Геринга, как утверждал последний.

Встреча между Гитлером и тремя нацистами закончилась тем, что Гитлер выбежал из комнаты. Кейтель сказал: «Гитлеру невозможно оставаться в Берлине. Нам надо будет увезти его силой».

Затем разговор прервался.

Все были страшно напуганы разрывами русских снарядов, которые стали падать на соседней улице; русские войска уже находились в 20 минутах ходьбы от канцелярии. Геббельс заявил Гитлеру, что глупо оставаться далее в Берлине, добавив: «Если вы погибнете, то вся война проиграна». Он предложил перебросить армии с запада для борьбы против русских, но Гитлер воскликнул: «Нет, это будет капитуляция на западе, а я отказываюсь от этого».

21 мая 1945 года ( ТАСС)

Ф. К-1 ос, оп. 4, д. 17, л. 2-2 об

(машинописный экз.)

СВИДЕТЕЛЬСТВО ЛЕЙБ-МЕДИКА ГИТЛЕРА О ФЮРЕРЕ

Лондон, 21 мая. Специальный корреспондент агентства Рейтер, находящийся в Берхтесгадене, передает рассказ лейб-медика Гитлера Мореля о Гитлере. «Морель рассказал мне, — пишет корреспондент, — что перед падением Берлина Гитлер переживал припадки ярости и смятения и боялся, чтобы его не усыпили и не вывезли силой из столицы.

Морель не верит тому, что Гитлер покончил с собой, потому что, по его мнению, Гитлеру не были присущи черты, свойственные самоубийцам. Морель, ежедневно наблюдавший за здоровьем Гитлера в течение последних девяти лет, был изгнан Гитлером в последние дни, так как Гитлер начал подозревать, что врач собирается дать ему морфий. Гневное молчание Гитлера, говорит Морель, было ужаснее, чем вспышки его гневного многословия. Гитлер становился белым как полотно, крепко сжимал челюсти и широко раскрывал глаза. Всех окружавших охватывала паника, так как эти приступы обычно заканчивались приказом о чьей-нибудь отставке или казни».

21 мая 1945 года (ТАСС)

Ф. К-1 ос, оп. 4, д. 17, л. 3(машинописный экз.)

Одна

из

фотогра

фий

Гитлера, по которой проводшась идентификация его трупа

СТАТЬЯ Р. БЕЛФОРДА «ГИТЛЕР - ТРУП ИЛИ ЛЕГЕНДА?»

Приводим перевод переданной агентством Рейтер нижеследующей статьи Рональда Белфорда, озаглавленной «Гитлер — труп или легенда?»:

В тишине своих лабораторий патологи Объединенных наций заняты разрешением одной из величайших загадок, с которыми приходилось встречаться человечеству, — загадки фюрера Германской империи Адольфа Гитлера.