Владимир Путин - Рой Медведев

Журнал «Коммерсантъ-Власть», который еще совсем недавно контролировал Борис Березовский, писал, подводя итоги 2000 года: «В минувшем году хозяевами страны перестали быть те, кто давно уже считал ее своей неотъемлемой собственностью, — олигархи. Олигархии больше не существует ни в варианте 1996 года, когда Кремль балансировал между интересами нескольких крупнейших бизнес-структур, ни в варианте 1999 года, когда Кремль рука об руку с дружественными олигархами боролся против недружественных. Ее больше вообще не существует — во всяком случае, в привычном понимании этого слова. На то, чтобы отобрать страну у олигархов, ушло гораздо меньше времени, чем у них в свое время на то, чтобы ее заполучить»[138]. Примерно то же самое говорил и Владимир Путин, отвечая на вопрос главного редактора «Независимой газеты», которая также считалась еще недавно частью медиаимперии Бориса Березовского. «У нас в стране, — сказал Путин, — под олигархами понимали представителей крупного бизнеса, которые из тени, за спиной общества стараются влиять на принятие политических решений. Вот такой группы людей быть не должно. Но представители крупного бизнеса, российского капитала не только имеют право существовать, они вправе рассчитывать на поддержку государства. А вот те, которые влияют из тени, я таких вокруг себя не вижу. Я думаю, что это тоже плюс»[139].

Вряд ли эти слова надо как-то комментировать.

Трагедия в Баренцевом море

Еще не улеглись страхи и страсти, связанные со взрывом в подземном переходе на Пушкинской площади в Москве, как из района морских учений Северного флота в Баренцевом море пришло тревожное сообщение — на связь с командованием не вышла подводная лодка «Курск» — огромный многоцелевой крейсер с атомным двигателем. Он вошел в строй в 1995 году и считался едва ли не самым современным и надежным подводным кораблем в составе российского военно-морского флота.

Рано утром 12 августа «Курск» готовился к учебным пускам торпед и был занят поиском целей. Ни для капитана Геннадия Лячина, ни для командования Северного флота не было секретом, что в районе учений находятся две или даже три подводные лодки стран НАТО. Такая практика существует еще со времен холодной войны, она была тогда взаимной и в международных водах не считалась нарушением международного права, хотя и приводила не только к опасным сближениям подводных кораблей, но даже к их столкновениям.

Подводная лодка «Курск» особенно интересовала разведку и командование НАТО. «Курск» — это мощный военный корабль водоизмещением в 24 тысячи тонн, специально оборудованный для уничтожения авианосцев возможного противника. Это уникальный ракетный крейсер, совмещающий возможности торпедного и ракетного оружия и имеющий ряд важных преимуществ даже перед американскими подводными лодками подобного класса. «Курск» не имел на своих ракетах ядерных боеголовок, но у него были 24 крылатые ракеты комплекса «Гранит», и при необходимости крейсер мог атаковать из глубин океана одновременно множество целей, нанося удары и по наземным объектам, и по одиночным кораблям, и по крупным соединениям. На вооружении «Курска» находились также 28 современных торпед, способных уничтожать и подводные лодки, и надводные корабли.

Еще осенью 1999 года «Курск» совершил длительный автономный поход в район Южной Атлантики и в Средиземное море. В прошлом у Советского Союза в этом районе находилось целое объединение, включавшее системы управления подводными силами, базы для ремонта, отдыха и пополнения запасов. Теперь их здесь не было, и лодка «Курск» должна была впервые за десять лет продемонстрировать не только российский флаг и российское присутствие, но и российские интересы и возможности в Средиземном море. Необходимо было также проверить надежность подводных кораблей нового поколения в сложных условиях противостояния с противолодочными силами флотов стран НАТО. Поход завершился успешно; о его результатах капитан крейсера Г. Лячин докладывал не только главкому ВМФ Владимиру Куроедову, но также и. о. Президента РФ Владимиру Путину. Глава государства был удовлетворен докладом, а командование флота представило Геннадия Лячина к званию Героя России.

Осенний поход «Курска» положил начало большой серии новых учений и маневров. Военный флот не может долго существовать, скрываясь по бухтам и портам. Было принято решение о новом большом походе в Средиземное море, в котором должно было участвовать крупное соединение Северного флота вместе с кораблями Балтийского и Черноморского флотов. Ни Горбачев, ни Ельцин никогда не решились бы на такую демонстрацию военно-морской мощи. Военно-морские учения в августе 2000 года в Баренцевом море являлись частью подготовки к большому и трудному походу, и беспокойство адмиралов и всех служб разведки НАТО можно понять.

И вот теперь именно «Курск» не выходил на связь — и не из Южной Атлантики, а из района, находившегося всего лишь в 90 километрах от российских берегов.

В штабе Северного флота тревога днем 12 августа не была особенно сильной, хотя акустики флагманского крейсера «Петр Великий» и зафиксировали какой-то хлопок. Два хлопка — один сильнее другого — слышали и акустики американских подводных лодок, и это, как сообщалось позже, их обеспокоило, так как характер звуков отличался от звука запускаемой торпеды. Позднее стало известно, что и норвежские сейсмологи зафиксировали около полудня 12 августа два «сейсмических события» — одно «малое», другое, через 2 минуты 15 секунд, более крупное — как раз из района военно-морских учений.

Командующий Северным флотом адмирал Вячеслав Попов отдал приказ капитану «Курска» доложить о своем местонахождении и действиях. Флагман пытался связаться с «Курском» каждые полчаса, но эфир молчал. Поздно вечером подводная лодка «Курск» была объявлена аварийной. По тревоге были подняты поисково-спасательные службы флота и начат поиск подводного корабля. Его безжизненный корпус был обнаружен гидроакустиками около 5 часов утра 13 августа. Рядом не было специальных аварийных буев, которые всплывают автоматически и позволяют сразу же наладить связь с экипажем — такая система помогла спасти во всех флотах не одну подводную лодку.

«Курск» лежал на глубине 108 метров, но крейсер «Петр Великий» пока ничем не мог помочь: водолазы Северного флота не работали на глубинах свыше 60 метров. Ни на одном из российских флотов уже не было специального корабля-базы и глубоководных водолазов, способных работать на глубинах до 250 метров. (Такие группы создаются теперь на морских нефтяных промыслах, но у России на Северном море подобных промыслов нет.)