Драконий родич - Энн Маккефри

Киндан с готовностью согласился, и они свернули к северу от главного шахтного ствола, направляясь ко второй улице. Пока они шли по тайному ходу к шахте, Киндан учился считать шаги непрерывно, даже во время раздумий и разговора — главным образом, благодаря тому, что Нуэлла больно била его в бок каждый раз, когда он забывал о счете.

— Киндан, да ты еще слепее, чем я! — громко выкрикнула Нуэлла, когда он в очередной раз признался, что сбился со счета. — Вот именно! Вот и будешь ходить слепой, с завязанными глазами, — объявила она. — Тогда уж тебе придется полностью положиться на Киск и на твой счет шагов, чтобы не наталкиваться на все вокруг.

Она вручила ему грязный шарф, которым завязывала рот и нос, пытаясь защититься от неистребимой шахтной пыли.

— Вот, можешь взять это.

Когда же Киндан начал протестовать, она сказала совершенно серьезно:

— Представь себе, что случился обвал или что-то в этом роде и ни одной зажженной лампы не осталось. Что ты в таком случае станешь делать? Если ты знаешь счет шагов и хорошо ориентируешься в темноте, то не впадешь в панику. А если не впадешь в панику, то сможешь помочь другим.

Ее слова убедили Киндана. Он завязал глаза и двигался вслепую вплоть до того момента, когда они благополучно вышли из подъемника на нижнем горизонте шахты. И остался совершенно невредимым, если не считать того, что несколько раз очень чувствительно ушиб голень. Впрочем, ушибов становилось всё меньше и меньше по мере того, как он учился считать шаги и доверять своей памяти. Но себе он откровенно признавался, что та карта, которую он видит мысленным взором, и близко не сравнится по детальности и точности с воображаемой картой Нуэллы.

Киндан шел, нащупывая осторожными прикосновениями стойки крепи — после первой попытки ему пришлось развязать глаза, чтобы вытащить несколько крупных заноз, — и его движения постепенно становились всё более легкими, приближаясь к свободному изяществу движений Нуэллы.

Когда дети дошли до второй улицы — штрека, от которого расходились забои бригады Тарика и по которому вывозили к подъемнику добытый уголь, Киндан ощупал одну, потом другую сторону прохода в поисках крепи. Нуэлла, которая уже успела наскоро изучить подземный перекресток, терпеливо ждала.

— Я готов, — сказал Киндан.

Он обернулся, не отрывая правой руки от стены туннеля, быстро нашел поворот на вторую улицу и начал считать шаги, ожидая почувствовать под рукой шершавую древесину стойки крепи. Пройдя четырнадцать шагов — десять метров, обычное расстояние между опорами крепи, — он почувствовал растерянность, а через двадцать один шаг — тревогу.

— У тебя есть стойки? — спросил он Нуэллу, которая шла по противоположной стороне штрека.

— Нет, — ответила она; в ее голосе тоже слышалась тревога. — Может быть, вернемся и проверим снова?

Киндан почувствовал острое желание снять закрывающую глаза повязку, но, вспомнив о несравненном слухе Нуэллы. подавил этот порыв. Она сразу же узнает, что он сжульничал, — его выдаст хруст задубевшей от пыли пересохшей материи.

— Да, — сказал он, опуская руки, сами собой взлетевшие к лицу. Нуэлла хихикнула.

— Ты хотел снять повязку, верно?

Вместо ответа Киндан лишь тяжело вздохнул. Считая шаги, он вернулся к входу в штрек и снова пошел вглубь, пытаясь нащупать стойки. Первую остановку он сделал, пройдя девять шагов.

— Я что-то нашел, но это совсем не похоже на нормальную крепь, — сказал он.

Бревно, попавшееся ему под руку, было тонким, а подняв руку к потолку, Киндан нащупал не мощную балку, а лишь тонкую слегу, пересекавшую штрек.

— Да, оно недостаточно толстое, — согласилась Нуэлла. — И недостаточно широкое.

— Не больше половины, а то и четверти от обычного бревна, — сказал Киндан.

Точно такими же были крепи на всем протяжении туннеля. По мере того как дети уходили дальше по штреку, тревога Киндана усиливалась. В обе стороны от штрека уходили многочисленные забои — намного чаще, чем, по его представлениям, положено.

— Можно подумать, что Тарик начал выбирать здесь целики, — сказал Киндан.

Из многочисленных разговоров — это ведь была главная тема для всех обитателей кемпа — он знал, что предполагалось тщательно исследовать пласт на большом удалении от стволов шахты и только после этого приступать к активной добыче угля, и что камерную, как называли ее горняки, добычу следует начинать в дальних концах штреков. Это существенно снижало опасность завалов и многократно облегчило бы работу спасателей в случае обвала, которого горнякам приходилось опасаться постоянно.

— Это плохо, — добавил он.

— Да, — согласилась Нуэлла. — Отец наверняка ничего не знает — он не разрешил бы такого.

Когда они закончили исследование второй улицы и пересекавших ее проспектов, нервы у обоих были натянуты, как струны. Нуэлла не возражала, когда Киндан предложил во время следующего спуска в шахту обследовать первую улицу.

Киндан не забыл о своем намерении обучать стражей порога спасению людей и поэтому стремился использовать любую возможность, чтобы проверить способности Киск или научить ее чему-то новому.

Но когда он сказал, что хотел бы посмотреть, как Киск будет выкапывать заваленное тело, Нуэлла резко воспротивилась.

— Ну ты пойми, что хочу всего лишь засыпаться углем и сделать так, чтобы Киск раскопала меня, — возразил Киндан, когда Нуэлла напрочь забраковала его идею.

— А что, если ты что-то повредишь себе? — сурово спросила девочка. — Что мы тогда будем делать?

Как ни старался Киндан убедить ее, что затея совершенно безопасна, она наотрез отказалась соглашаться. Но еще больше удивило его то, что Нуэллу поддержала Киск. До сих пор он был уверен, что страж порога должен соглашаться со всеми его приказами без возражений.

— Хорошо, хорошо, мои леди, вы победили, — проворчал он в конце концов и заработал от Нуэллы точный удар по ребрам.

— Дурак, дело не в том, что мы леди, а в том, что у нас обеих есть головы на плечах! — рявкнула она, а потом вздохнула и добавила: — Если ты так уж настроен учить Киск искать и откапывать тебя, то давай сначала попробуем в сарае, а потом уже отправимся под землю.

Киндан нехотя согласился.

Благополучно доставив Нуэллу домой, Киндан и Киск вернулись в сарай. Киск всё еще пребывала в игривом настроении. Киндан изрядно устал, но ему необходимо было утомить Киск, и он решил научить стража порога игре в прятки. Он закапывался в солому и лежал неподвижно, безмолвно, почти засыпая, а Киск искала его.

Киск просто замечательно удавалось находить его. Киндан заставил ее поворачиваться к нему спиной, когда он прятался, и велел «не подслушивать», хотя, впрочем, не слишком надеялся, что она выполнит и это требование. Чем дольше они играли, тем больше он придумывал разных усложнений, например запасался камешками и кидал их в разные стороны, чтобы Киск было труднее найти его по слуху.