Леди Опасность - Сьюзен Робинсон

Лайза устало опустилась на сиденье и равнодушным взглядом окинула бархатную обивку купе, покрытую начищенными медными полосками печь, кожаные чехлы кресел и своего новообретенного мужа. Но он даже не посмотрел на нее. Он сидел, развалившись на диванчике и закрыв глаза.

Одна рука Джослина лежала поверх одеяла, которое он натянул на себя. Длинные и тонкие пальцы были разжаты. Это могла бы быть рука художника, если бы не огрубевшая часть большого пальца, которая часто держала револьвер и тугой поводок лошади. Она вспомнила, какими сильными и вместе с тем нежными были эти пальцы, когда они прикасались к ее щекам. Прикусив губу, чтобы не расплакаться, Лайза отвернулась от него.

— Как долго нам еще ехать, Ник?

— Потерпите, девушка, — игриво сказал он. — Мы прибудем на место вскоре после полуночи.

Ник оказался прав. Они прибыли на пустынную станцию почти в половине двенадцатого. Лайзе не хотелось больше полагаться на Ника, в особенности учитывая тот факт, что он все время настаивал, чтобы она открылась Джослину. В конце концов он оставил эти попытки, когда Джослин проснулся, Как только они вышли на перрон, к ним подъехали две кареты, и вскоре они уже были в пути, оставив Лавдэя на станции для отправки тяжелого багажа. Лайза с мужем ехала в первой карете, а Ник отправился во второй к своему дому. Проехав некоторое время по безлюдной и мрачной сельской дороге, Лайза и Джослин миновали длинный прямоугольный пруд и подъехали к небольшому и хорошо освещенному дому, выложенному из белого камня.

Идея построить небольшой белокаменный дом всецело принадлежала Джослину. Массивные стеклянные двери дома были обрамлены столь же массивными колоннами, отдаленно напоминавшими римские триумфальные арки. За колоннами высился большой купол, под которым, по всей видимости, размещалась гостиная. Двойные изогнутые пролеты ступенек поднимались к входной двери и смягчали довольно строгие линии дома.

Даже пребывая в подавленном настроении, Лайза не могла не отметить про себя умиротворяющую красоту и архитектурное изящество дома в Ревери. При других обстоятельствах она с удовольствием осталась бы в нем. Но сейчас у нее не было на это времени. Она уже твердо решила не задерживаться здесь долгое время.

Из дома вышли дворецкий, управляющий и несколько слуг, чтобы поприветствовать хозяина. Лайза вошла в помещение, которое, как ей показалось, было очень похожим на древнеримский зал. Вокруг стояли алебастровые колонны. Лайза подняла голову вверх и посмотрела на резные потолки. По всему периметру зала висели разноцветные гирлянды. Затем она посмотрела направо и налево от себя. Везде преобладал матовый цвет. Здесь не было никаких узорчатых тканей и изысканных портьер.

Пока она любовалась изящными копиями греческих и римских статуй, Джослин поговорил с дворецким и ушел. Мисс Кеттл, экономка этого дома, провела Лайзу в ее комнату.

Несмотря на усталость, Лайза попыталась высказать несколько комплиментов экономке по поводу внутреннего убранства комнаты. Она высоко оценила приятного цвета лепнину на стенах, с которых свисали изысканные гирлянды. Лайза довольно кивала головой, пока экономка объясняла ей все преимущества небольших колонн, окружавших большую кровать.

После соответствующих комплиментов Лайза отпустила экономку и начала было снимать меховую накидку, когда за дверью послышались голоса. Лайза подошла к двери, широко распахнула обе створки и наткнулась на двух лакеев. Они внесли в комнату тяжелые вещи Джослина и оставили их возле большой кровати из розового дерева.

Лайза хлопнула в ладоши и позвала кого-нибудь. В комнату вошел дворецкий, чтобы лично убедиться, что вещи распакованы правильно.

— Вам что-нибудь необходимо, миледи?

«Откуда они все узнали, что я вышла за него замуж?» — подумала Лайза. Она хотела расспросить его, как вдруг вся комната наполнилась слугами. Вскоре показался Джослин — его волосы были растрепаны, и отдельные пряди спадали на лоб. Лайза испуганно отпрянула назад, туда, откуда она вышла. Затем она прикрыла дверь, моля Бога, чтобы он не последовал за ней. Увидев в замке ключ, она повернула его и облегченно вздохнула. Потом она подбежала к другой двери, ведущей на площадку, и также заперла ее на ключ.

Через секунду она уже расстегивала свое вечернее платье, бормоча себе под нос:

— Он не одурачит меня. Набрался как сапожник. Чтоб его тошнило, как беременную женщину рано утром! Чтоб его рвало до тех пор, пока все его внутренности не вывалятся наружу! Чтоб его голова высохла, как тыква!

Она вдруг перестала расстегивать платье. Что она делает? Он же может попытаться войти в комнату! Он все может сделать в таком состоянии. Интересно, сколько он выпил? Она стала быстро застегивать платье, прислушиваясь к голосам за дверью. Вскоре все лакеи ушли, но из комнаты все еще доносился голос Лавдэя — спокойный, вежливый и твердый. Она слышала, как ему что-то возражал Джослин. Затем снова последовал спокойный ответ Лавдэя. Часто слышались звуки выдвигаемых и задвигаемых ящиков. Через секунду хлопнула дверь, и наступила тишина.

Лайза ждала, боясь даже вздохнуть. В мучительном ожидании прошло несколько минут. Она больше не могла выносить этого тягостного ожидания. Лайза на цыпочках подошла к двери, отперла ее и слегка приоткрыла. В комнате было темно. «Хорошо», — подумала она.

Отсутствие света в комнате подбодрило ее. Она тихонько вошла внутрь, прислушиваясь к звукам тяжелого дыхания Джослина. Он дышал глубоко и хрипло. Лайза вздохнула и вошла в полосу света, проникающего из ее собственной комнаты. Этим же светом были освещены обнаженные рука и плечо Джослина. Он пошевелился, и она чуть было не вскрикнула от страха. Затем она сообразила, что он повернулся на бок лицом к ней. Он лежал, положив голову на руку, и она удивилась тому, насколько беспомощным он выглядел. А ведь она хорошо знала, что он может быть безжалостным и бесчувственным.

Пока она наблюдала за ним, он неожиданно открыл глаза, и Лайза вскрикнула от неожиданности. Она уже собиралась выскочить из комнаты, как он вдруг заговорил:

— Сожалею, что должен разочаровать тебя, дорогая, — сказал он слабым голосом. — Но если я притронусь к тебе прямо сейчас, то меня вырвет.

Лайза вихрем вылетела из комнаты и заперла за собой дверь. Пока она возилась с ключом, из-за двери послышался смех Джослина, приглушенный подушками. Лайза стояла под дверью и прислушивалась к шорохам в соседней комнате. Отблески молний периодически освещали ее испуганное лицо.

Она всеми силами старалась побороть в себе страх, что он может неожиданно наброситься на нее. Затем она почувствовала все нарастающую злость из-за того, что она позволила запугать себя. Наконец ей удалось взять себя в руки, и подхватив свечу, она широко распахнула дверь в комнату Джослина. Он не должен обращаться с ней, как с неудобным для него ботинком.