Сдаю комнату в коммунальной квартире (СИ) - Ната Николаева

— Тогда выполняйте!

Болотник взял лежавшую на столе папку, поправил форменную черно-белую набедренную повязку и удалился из кабинета. Заместитель прокурора проводил его злобным взглядом.

«Вот так всегда! — горько подумал он. — Деньги — прокурору, а разговоры с идиотами — мне!»

Болотник покинул здание прокуратуры и уселся в служебную машину. Неразборчиво пробурчал шоферу ненавистный ему адрес и откинулся на сиденье. Нельзя сказать, что его плохо принимали в доме лорда. Нет, слуги оказывали ему подобающее уважение, как представителю прокуратуры, но…

Обычно болотник не чувствовал никаких комплексов, находясь рядом с одетыми людьми. Представители его расы покрыты жесткой чешуей и прекрасно обходятся без тряпок, в которые надо заматывать тело. А лапы с когтями все равно невозможно запихнуть в обувь. Рвется обувь. Моментально.

Но лорд всегда окидывал его таким проникновенно-сочувствующим взглядом, что чешуя топорщилась. Ласково спрашивал, не надо ли принести какую-нибудь накидку — ветер на террасе, ветер… И представителю прокуратуры становилось как-то неловко сидеть в кресле в набедренной повязке.

Допросы на дому проводились в связи с травмой лорда. Голем действительно сломал ему только ребра. Но причиной этого были не счастье и редкостное везение — с големом такие вещи не проходят. Обратившийся в свою вторую форму лорд Феликс ослепил его, вырвав глаза. Воистину, возможности исчадий Прорвы безграничны! Ослепить голема… Бр-р-р…

Болотник поднялся по ступеням и уставился на пустые кресла на террасе. Возле кресел мгновенно материализовался один из слуг и провел его в спальню лорда. В воздухе витал запах сердечных капель. Прикроватный столик был уставлен рядами пузырьков и флакончиков. Сам лорд возлежал на кровати в халате, удерживая компресс на лбу. Вокруг него суетились два врача — толстенький человек и миниатюрный богомол. Третий врач — крепкий бородатый человек — стоял у открытого окна и с интересом следил за их действиями.

Болотник сухо представился, положил папку на приготовленный для него столик и начал вести протокол допроса.

— Я, представитель королевского прокурора… — монотонно бубнил он. — С позволения и согласия… в присутствии представителей врачебного консилиума… Ваши имена, господа?

— Артур Корнеплод, терапевт, — с достоинством представился толстячок. — Семейный врач, к вашему сведению.

— Свист Цокот, психоаналитик, — прошелестел богомол.

— Ваше имя? — повысил голос болотник, обращаясь к стоящему у окна здоровяку.

Тот отчеканил:

— Питер Грабовский, патологоанатом! К вашим услугам!

«Не врет, — понял болотник, мгновенно отличавший правду ото лжи. — Но зачем им патологоанатом понадобился?»

— А вы, собственно… — пробормотал он.

— Что вас не устраивает? — взвился толстяк, роняя какой-то пузырек на голову лорду Максимилиану. — Трое врачей? Трое! Пишите протокол!

Лорд убрал пузырек с подушки, выглянул из-под компресса и слабым голосом сообщил:

— Питер — мой бывший одноклассник. Я ему очень доверяю!

«Чем же он богомола подкупил? — призадумался болотник, до которого дошла расстановка сил. — Небось, тоже какой-нибудь товарищ по детским играм…»

Прерываясь на охи, вздохи и причитания семейного врача, болотник начал слушать новые показания лорда. Были они скудными и насквозь лживыми. Выходило, что после того, как леди Джилла сообщила ему о разрыве отношений, он потерял дар речи, память и ориентацию в пространстве. И не представляет, где он был до сегодняшнего утра. Только сегодня, придя в себя в спальне в окружении врачей, он узнал, в чем его обвиняют, и поспешил…

— Позвольте! — завопил возмущенный болотник. — Мы с вами беседовали восемь раз, и все это время вы рассказывали мне совсем другое!

— А ну не шуми у постели больного! — цыкнул здоровенный Питер. — Ему покой нужен! Еще раз голос повысишь, я тебя по стене размажу.

«Третье предложение — чистая правда!» — понял болотник и притих.

— Прежние показания лорда Максимилиана — следствие амнезии и шока, вызванного беспричинным нападением голема, — пояснил болотнику психоаналитик-богомол. — Будучи дезориентированным в пространстве и времени, он не смог противиться произволу властей и беспочвенным обвинениям. Милорд, повторите еще раз, как все обстояло на самом деле.

Лорд Максимилиан снова завел песню об уязвленном сердце и нервном потрясении. Скрипя зубами, болотник принялся записывать всю эту бредятину, причем семейный врач все время заглядывал в протокол и заставлял его правильно выводить медицинские термины типа «амнезия» и «речевой паралич». Лорд Максимилиан время от времени выглядывал из-под компресса и хитро посматривал в их сторону.

Промучившись около получаса — сами показания заняли чуть больше страницы, болотник утер вспотевший нос. Врачи торжественно расписались под протоколом. Питер помог лорду Максимилиану приподняться, вложил в пальцы ручку и дождался, пока тот выведет свой размашистый росчерк. Затем отдал болотнику папку и вручил свою визитную карточку.

— Это еще зачем? — удивился тот.

— Вдруг вам врач понадобится! — проникновенно улыбнулся патологоанатом. — Я беру недорого.

Испытывая огромное желание принять ванну и смыть с себя пережитый позор, болотник захлопнул папку.

— Минуточку! — встрепенулся сидевший в уголке Свист Цокот. — Возьмите врачебное заключение. Вы должны передать его своему начальству.

Он протянул болотнику лист бумаги. Тот мельком пробежал строчки и нахмурился.

— Что значит — просим содействовать созданию условий для возвращения памяти? Что?! Вы хотите, чтобы прокурор помогал ему… — Взбешенный болотник ткнул в лорда пальцем. — Помогал ему получить доступ в тот закрытый мир? Для того чтобы к нему там память вернулась?

— Я тебе уже сказал… — шагнул вперед Питер.

Но сделать что-либо он не успел. Дубовые двери спальни потряс удар. Створки распахнулись. В комнату влетела знакомая болотнику мохнатая псина, неизменно присутствовавшая на всех прежних допросах — прилипла к лорду в закрытом мире, патрульные отогнать не смогли! Залилась бешеным лаем и кинулась на него, пытаясь ударить лапами в живот. Вот уж кого тут не хватало, так это сучки с отвратительным характером!

— Уберите ее! — взвыл болотник, закрываясь папкой. — Отзовите ее, милорд! Это нападение на работника прокуратуры!

— Найда! — радостно заорал больной, отбрасывая компресс. — Девочка моя! Прогулялась? Иди сюда! Иди моя хорошая, брось его. Сейчас завтракать пойдем! Будешь печенку кушать? Будешь?

Наглая тварь сменила тональность лая, встряхнулась. Загремел серебряный ошейник, украшенный драгоценными камнями. Лорд расхохотался и поманил ее к себе. Собака вспрыгнула на кровать, безжалостно царапая когтями шелковое покрывало с вышивкой. Болотник утер вновь вспотевший нос и постарался выровнять дыхание. Ведь прекрасно знает же лорд, что у его расы врожденная боязнь простых собак!

— Медицинское заключение не забудьте! — напомнил болотнику богомол. — Передадите начальству.

Болотник кивнул и, пятясь, пошел к двери. Прощаться с ним никто и не подумал. Лорд Максимилиан тискал мохнатую тварь, а врачебный консилиум дружно умилялся.

Покидая негостеприимный дом, болотник задумался: «На что рассчитывает лорд Максимилиан, передавая прокурору эту липовую бумажку? Хоть сколько денег плати, разрешение посещать закрытый мир никто не даст. Все