Грешник - Маргарет Мэллори

— Так чего ты хочешь, жениться на ней? — спросил Алекс.

— Все, о чем я в этой жизни мечтаю, — это жениться на Уне. — Питер неотрывно смотрел на девушку, которая вместе с братом выходила за ворота замка. — Я просил ее руки у ее отца, но он не принимает меня всерьез, хотя я могу обеспечить ее лучше, чем он.

Алекс встречал отца Уны и Шеймуса, и на вид он ему не понравился. Он не удивился, услышав, что тот плохой кормилец: хотя он был крепкого сложения, у него была репутация лентяя и большого любителя виски.

— Ее отец уже обещал Уну какому-то другому мужчине? — поинтересовался Алекс.

— Нет, он просто себялюбивый мерзавец! Говорит, что Уна нужна ему, чтобы вести дом, потому что его жена умерла.

Алекс вздохнул, вспомнив о своей роли «свата».

— Хочешь, чтобы я поговорил с ним?

— О, я был бы вам благодарен всю жизнь! — Питер посмотрел на него умоляющим взглядом. — Кроме Уны, мне никакая женщина не нужна.

«Да, парень крепко влип».

Несколько дней спустя, ночью, когда Алекс и Глинис уже лежали в кровати, он сказал:

— Сегодня я увидел отца Уны и Шеймуса с рыбаками на берегу и спустился с ним поговорить. Разговор прошел не очень хорошо.

— У тебя есть полномочия вождя клана, так что ты можешь приказать ему выдать дочь замуж, — сказала Глинис. — Но, наверное, это было бы не слишком мудро, во всяком случае пока.

Если бы он выдал девушку замуж против воли ее отца, это бы вызвало ропот среди его людей. Алекс был рад, что Глинис это понимала.

— В свое время я об этом позабочусь, конечно, если Уна тоже этого хочет, но моя главная обязанность — защищать Макдоналдов на Северном Уисте. А чтобы я мог управлять своими людьми, я должен завоевать их доверие.

— Я бы пошла за тобой куда угодно, — сказала Глинис и поцеловала его в щеку. — Большинство из них уже знают, что ты хороший человек и авторитетный лидер, и скоро все остальные будут тебя уважать.

От этого комплимента грудь Алекса раздулась, словно он был зеленым мальчишкой, а не закаленным в боях воином. Пока Глинис в него верит, он может все.

Неделей позже Алекс проводил со своими людьми учения во внутреннем дворе замка, когда заметил, что у Шеймуса синяк под глазом. Парнишка все время отворачивался, по-видимому, не желая, чтобы его синяк кто-то увидел.

— На сегодня хватит! — крикнул Алекс своим людям. — Хорошая работа.

Он подошел к Шеймусу, который стоял, прислонившись к стене замка, и спросил:

— Ты подрался?

Обычно мальчишки гордятся, когда есть что показать после драки, но Шеймус еще ниже опустил голову и вжал ее в плечи.

— Ну, расскажи, что с тобой приключилось.

Шеймус крепко сжал губы и замотал головой. Тогда Алекс положил руку пареньку на плечо.

— Что бы это ни было, я тебе помогу, поверь.

Шеймус с опаской покосился на Алекса.

— Только никому не говорите, — прошептал он. — Пообещайте, что никто не узнает.

— Даю слово, — сказал Алекс. — На, возьми мой щит, и мы пойдем в оружейную.

Как только они остались одни в оружейной, Алекс сел рядом с мальчиком на низкую деревянную скамью. Делая вид, что разглядывает боевые топоры и другое оружие, развешанное на каменной стене, он ждал, когда Шеймус заговорит. Наконец мальчик пробормотал:

— Это из-за моей сестры.

«Понятно, семейные проблемы. Скучное дело».

— Что из-за сестры?

— Мой па… мой па…

Шеймус все никак не мог произнести нужные слова, и в голове у Алекса завертелись самые разные мысли, одна другой неприятнее.

— Твой отец ее ударил? — спросил он.

Шеймус кивнул, не поднимая глаз.

Алекс сделал над собой усилие, чтобы говорить спокойно.

— Как я понимаю, ты заработал синяк, пытаясь ее защитить?

Когда мальчик снова кивнул, Алекса обуяла такая ярость, что он стиснул зубы, чтобы сдержаться. Отец Шеймуса на фут выше и раза в два тяжелее мальчика. У Алекса возникло желание проучить этого типа.

— Я знаю, что такое сердиться на отца, — сказал он, хотя его отец поднимал на него руку, только когда Алекс того заслуживал, а такое, что греха таить, случалось нередко. — Что он сделал твоей сестре?

Алекс сделал вид, что не замечает слез, которые полились из глаз мальчика, и глубоко вздохнул. Дело оказалось еще хуже, чем он предполагал поначалу.

— Ты храбрый парень, но пока маловат, чтобы справиться с этим делом, — сказал он. — Когда вождь нашего клана повелел мне быть хранителем замка Данфэйлиг, он назначил меня ответственным за безопасность всех членов клана на этом острове, включая тебя и твою сестру. Ты должен рассказать мне, что случилось, чтобы я мог выполнить свой долг.

Шеймус заерзал на скамье.

— Я точно не знаю. Он напился и выгнал меня из коттеджа, а дверь запер на засов, чтобы я не мог войти. Но я слышал, как сестра визжала.

Алекс грустно вздохнул. О Боже, сколько еще в этом мире зла.

— Когда он меня впустил, — сказал Шеймус еле слышно, — Уна лежала на кровати и плакала. А папа велел ей закрыть рот, а не то он проучит ее снова.

Этому мерзавцу следовало бы поскорее отправиться прямиком в ад, и Алекс не прочь поторопить его в этом путешествии.

— Ты правильно сделал, что рассказал мне, — произнес он. Плечи паренька заметно расслабились, словно он избавился от непомерной тяжести. — Я собираюсь нанести визит твоему отцу.

— Он отправился на рыбалку, — сказал Шеймус. — Вернется не раньше чем через несколько дней.

«Хоть бы он там утонул и избавил меня от хлопот», — подумал Алекс.

— Вам с сестрой нужно остаться в замке до тех пор, пока я не решу это дело с вашим отцом. Сейчас мы пойдем за Уной и вашими вещами.

— Не знаю, согласится ли она, — засомневался Шеймус. — Уна боится мужчин. Лучше мне сначала с ней поговорить.

— Я возьму с собой жену, — пообещал Алекс. — Она сумеет уговорить Уну.

Мальчик запаниковал:

— Но вы дали слово никому не говорить! Я же просил!

Алекс поднял руки, успокаивая мальчика.

— Хорошо, я пока не буду говорить моей жене. Иди домой, поговори с Уной, и после ужина я приду за вами обоими.

Алекс рассудил, что раз ее отец в море, несколько часов ничего не изменят.

Глава 42

В конце ужина Алекс сказал:

— Мне надо уладить дело с одним арендатором. — Он встал и поцеловал жену. — Это не должно занять много времени, но ты ложись, не дожидайся меня.

Ветер колыхал высокую траву, и она волновалась, как море. Алекс шел через поле в сгущающейся темноте, ориентируясь на тусклый свет в окошке маленького коттеджа на берегу моря. Его соломенная крыша, казалось, горестно поникла.