Дипломаты в погонах - Михаил Болтунов

Теперь в деревни, которые попадались по дороге миссий, ходили поручик и его бойцы. Они возвращались с тяжелым рюкзаком, где были продукты.

Однажды они сказали, что нашли заброшенный шахтерский поселок и там можно укрыться. Миссии поселились в поселке.

26 ноября Грину сообщили, что руководитель английской миссии Сегмер, который ушел после захвата немцами Банска-Бистрицы, возвратился в Словакию. Они встретились. Сегмер сообщил, что поддерживает связь с Бари из села Поломки, где сейчас находится его группа. Грин тут же вызвался проводить Сегмера до села и попытаться связаться со своим руководством на базе. Они ушли, а через два дня немцы напали на шахтерский поселок. Погибли несколько десятков бойцов бригады, а остальные с боями отошли в направлении горы Дюмбиер. Вместе с ними отступили и сотрудники миссии. Потом ночью пришлось вернуться, а утром двинуться в сторону села Поломка, куда недавно ушли Грин и Сегмер.

Сотрудники англо-американской миссии воссоединились в горной местности севернее села Поломка. Они поселились в горном отеле «Велький бок». Местные жители помогали американцам и англичанам выкладывать, а ночью поджигать сигнальные костры. Офицеры миссии ждали прилета самолетов с продовольствием, оружием, боеприпасами.

24 декабря все вместе отпраздновали сочельник. Они еще не подозревали, что их уже выследили фашисты. Рано утром раздалась стрельба. Немцы, власовцы окружили отель.

Майор Станек был ранен. Американцев и англичан взяли в плен. Среди них оказались и руководители миссий капитан Джеймс Хольт Грин и майор Джон Сегмер.

Их сначала доставили в Братиславу, а потом в лагерь Маутхаузен. Здесь на допросах били, пытали, издевались. Потом по указанию Гиммлера арестованные были повешены.

Так погибли от рук фашистов руководители и сотрудники английской и американской военных миссий в Словакии.

Начштаба — майор Студенский

Партизанская доля — тяжкая доля. Бои, переходы, вновь бои. В ноябре, уходя от превосходящих сил фашистов, партизаны карабкались к вершинам горы Хабенец. Немцы преследовали их по пятам. Надо было спасти главный штаб партизанского движения, бойцов для будущих боев.

Отход прикрывали десантники полковника Пршикрыла. Скрипку волновало одно — еще не вернулась разведка, и они не знали, что ждет их впереди. К счастью, убитых и раненых среди партизан не было. Спасал густой лес. Немецкие минометчики и артиллеристы не видели целей и поэтому били по площадям. А от такого огня толк небольшой.

Внизу, откуда уходили партизаны, каратели поджигали дома, сторожки, строения. Скрипка шел рядом с руководителем партизанского движения Словакии полковником Алексеем Асмоловым. Полковник поднимался в гору тяжело, мучила одышка. В свои тридцать восемь лет он надорвал сердце и теперь держался, пожалуй, на силе воли.

Гора Хабенец встретила партизан сильным ветром и снегом. Это было какое-то царство метели и холода. Днем потемнело, словно сгустились сумерки. Выяснилось, что никто не знает этой местности, даже словаки. Сюда в мирное время редко кто забредал. А теперь вот жизнь заставила.

По приказу Асмолова Скрипка вместе с капитаном Кухтой ушли вперед, в голову колонны, чтобы выбирать дорогу.

В такую пургу ни компас, ни карта не помощники. Путь нащупывали длинной палкой. Откровенно говоря, никто не знал, правильно ли они идут. Но главное было идти, двигаться, бороться с пургой. Как-то в проблеске снегопада увидели группу немцев. Сбросили с плеча оружие, но выстрелов ни с той, ни с другой стороны не прозвучало. Автоматы и винтовки замерзли, затворы не открывались. Разумеется, у фашистов было то же самое.

Вновь налетел вихрь, стало темно. Партизаны вытащили ножи, примкнули штыки. Казалось, сейчас каратели нападут, но те словно исчезли.

Шли более десяти часов. Чувствовалось, скоро начнет смеркаться. Стали спускаться вниз и вскоре увидели очертания долины. Партизаны находились на южных скатах горы Хабенец.

Спуск оказался не легче, чем подъем. Но вот все страдания позади. Уставшие, мокрые, ослабевшие люди вступили в долину. Где-то там впереди должен начаться лес. Однако уже стемнело, и где он, этот лес, можно было только догадываться. Через полчаса пути, у ручья, появились первые деревья. Все остановились. Руководство собралось вместе — Асмолов, Сланский, Пршикрыл, Скрипка с Кухтой.

Асмолов, оглядев всех, спросил своего начштаба:

— Иван, а ты не видел Шверму?

Все тревожно посмотрели друг на друга. Шверма шел где-то в центре колонны. Он был очень болен, а тут такой переход. Устали все, но полковнику Пршикрылу пришлось найти несколько человек покрепче и послать их на поиски Швермы.

Скрипка вместе с Марцелли занялись выставлением постов. Лес ожил, запылали костры. Начштаба знал: опасно зажигать костры, но и без них нельзя. Спасало то, что на лес опускался густой туман.

Сам Иван Иванович, сделав свою первоочередную штабную работу, присел у костра, где сушил одежду порученец Сланского немец-антифашист Мартин Вайкерт. Присел и тут же провалился в сон.

На рассвете все узнали: погиб, замерз при переходе Ян Шверма — один из руководителей компартии Чехословакии, добрый, жизнерадостный человек. Его окоченевший труп отыскали в снегах десантники Пршикрыла.

11 ноября партизаны похоронили Шверму в верховьях Ломнистой долины со всеми воинскими почестями. А дальше стали подсчитывать потери. 90 партизан погибли во время этого ледового перехода.

Руководители стали думать, как жить и бороться дальше. Пршикрыл предлагал рассредоточить силы, мол, концентрация частей затруднит маскировку и снабжение. Скрипка не согласился с комбригом. Надо быть вместе, в едином кулаке, а вот местность и обстановку следует изучить получше. «Кстати, следует сразу провести рекогносцировку и организовать круговую оборону», — резюмировал начштаба партизанского движения.

Руководство партизанского движения согласилось с мнением Скрипки. Было принято решение установить место расположения главного штаба, наладить связь с партизанскими отрядами и бригадами, консолидировать действия.

Не откладывая надолго, организовали группу под командованием Ивана Ивановича, и она отправилась на рекогносцировку. По дороге встретились незнакомые люди.

Оказалось, это командир партизанского отряда Константин Данилов со своими бойцами. Несколько дней назад они вышли в Ломнистую долину и уже приступили к оборудованию своего расположения.

Данилов ушел к Асмолову, Скрипку с товарищами проводили к домикам, в которых расположились партизаны— даниловцы. Здесь он познакомился с помощником командира отряда Франтишеком Шадеком. Тот на время стал экскурсоводом по партизанскому расположению. Словом, вскоре определились, где будет квартировать штаб, где разместятся радисты. Некоторых бойцов отряда Данилова решили поселить в нижнем домике. Десантникам Пршикрыла придется передислоцироваться в соседнюю долину Вайсковскую.

Спланировали размещение боевого охранения: где поставить секреты, где — огневые точки. Хотелось обеспечить крепкую оборону всей долины. Надоело бегать от фашистов. Сделать это казалось вполне возможным: Ломнистая долина тянулась на десяток километров с севера на юг. От северных ветров ее прикрывал высокий хребет Хабенец, на юге словно сторожевая застава подход охраняло село Ясене. Важно, что сельчане всей душой восприняли словацкое восстание и были готовы помогать партизанам.

Через долину протекал ручей, который впадал в реку Грон. По берегам ручья — густые хвойные и лиственные деревья, вдоль него — каменистая гужевая дорога. По ней до войны вывозили лес. Теперь она была в запущенном состоянии, телеги пройти по ней не могли, но для передвижения людей оставалась вполне пригодной.

Строений в долине оказалось не много — два лесных домика, несколько сараев для хранения сена.

Первым делом партизаны принялись за строительство землянок. Делать это было непросто, поскольку наряду со строительством постоянно вели разведку. И если внизу, в долине, снега почти не было, то в горах он выпадал практически каждый день. Порой за ночь наметало сугробы в два-три метра. Потому разведчикам приходилось несладко, проходы пробивали в глубоком снегу, утрамбовывали, и только потом по ним шла разведка. Так, дорога от лагеря партизан до южной точки долины села Ясене занимала несколько часов. Тем более что партизаны никогда не шли налегке, с собой приходилось брать оружие, боеприпасы, взрывчатку.

Думали и о безопасности лагеря, чтобы партизанские тропы не стали демаскирующим фактором для фашистской авиации.

Главный штаб партизанского движения жил своей обычной каждодневной напряженной жизнью: специально посланные группы искали связь с соседними отрядами, разрабатывались операции по диверсионной деятельности в горных условиях, зимой шел поиск способов передвижения партизан по снежной местности, подхода их незамеченными к вражеским гарнизонам.