Звезда Аделаида - 1 - GrayOwl

- Выйти из сумрака! Быстро, не то Распну!

- О, Господин, сжалься над бедной старой твоей рабыней Кох`вэ, ибо принесла я домочадцу и брату твоему Квотриусу плохую весть.

- Говори, Кох`вэ, да поскорее. Квотриус спит сейчас, он устал.

- Рабыня твоя, Господин, по прозвищу крестненскому, Нина, а по зовимому имени…

- Я знаю его. Говори, что с ней?

- Нывх`э умерла мгновенно сегодня утром.

Глава 18

- Бабонька помэрла, - с какой-то лёгкостью подумал Снейп

С его плеч словно свалилась гора проблем и неприятностей, объединённых общим именем - Нина. Так вот, что угнетало его, когда рабы увидели Квотриуса, уже почти закончившего делать ему минет. Вернее, кто. И этой «кто» не стало вот так вдруг и сразу, после получения от неё столь необходимой информации.

- Теперь никто не будет промывать мозги моему Квотриусу и пытаться меня убить. Теперь можно спокойно попотчеваться горячим супчиком и вяленой говядиной с хлебами, изготовленными рабами для всех домочадцев, а не месить тесто самому. Вот это жизнь!

Но, как назло, а, может, и к лучшему - быстрейшему возвращению домой - мы отбываем завтра с двумя легионами под предводительством Папеньки…

Но с Квотриусом мы обязательно поедем в одной квадриге, если он согласится стать возничим… Хотя вряд ли всадник возьмёт поводья в руки. Но, всё равно, весь поход он будет ещё со мной, - утешил сам себя Северус.

А потом, потом… расставание навсегда, но как же так?! Я ведь не научил его пользоваться палочкой, а это необходимо уметь каждому магу!

Значит, мне нужно будет подзадержаться в этом времени, уже никого и ничего не боясь, привезти найденного победителя в этот дом и попридержать и его здесь, пока… да, пока Квотриус не овладеет простейшими заклинаниями, облегчающими жизнь волшебника по сравнению с жизнью, вернее, существованием маггла.

А ещё придётся прибегнуть к походно-полевому обучению Квотриуса, например, Аваде. Можно будет даже попробовать дать ему палочку, чтобы он посражался с ней.

Нет, я, конечно, слишком дорожу для этого волшебным оружием.

Пока Северус обдумывал услышанное, Кох`вэ неподвижно стояла перед Господином, боясь лишний раз вздохнуть, не то, что заплакать, ведь Нывх`э была её подругой.

Ещё окружённая роскошью и красивыми нарядами матроны, Госпожа наложница сделала Кох`вэ своей камерной рабыней, а это - великая честь, и, практически, ничегонеделание.

Кох`вэ удосужилась быть не только камерной рабыней и подругой почти что матроны Нывх`э, но и её наперсницей, знающей, каков сегодня Господин был с нею ночью - ласков ли или жаден до плоти; какие наряды предпочитает Нывх`э; из какой ткани; какого цвета.

Знала она многое о жизни сына Нывх`э единородного - наследника и будущего Господина дома Квотриуса.

И тут… явился этот чародей - старший брат от законной жены Вероники Гонории, показавший несколько интересных фокусов Господину дома Малефицию, да поразивший его самого столь жестокой мукой - Распятием. Об этой злой муке позднее рассказывала Нывх`э уже в каморе для рабынь, куда переселил её новый Господин дома - нечестивый колдун Северус, из личной опочивальни. А ведь украшена она шелками иноземными! Кох`вэ по поручению Госпожи, подруги и наперсницы покупала их у смуглых большеглазых, с томной поволокой в больших, накрашенных чёрным, очах, купцов с длинными, вьющимимся, намасленными волосами и бородами.

Кох`вэ вспомнила убранство опочивальни Госпожи Нывх`э, созданное собственными руками и чуть не заплакала - не жить больше Нывх`э посреди шелков. А Госпоже очень по нраву пришлась работа Кох`вэ, и её стали ещё меньше загружать работой. Госпожа наложница оставила Кох`вэ только самое сложное - создание почти каждый день новой причёски Госпоже с использованием шиньонов и цельных париков из выбеленных длинных волос рабынь, да отбеливание волос самой Нывх`э.

Для остальных же поручений использовалась вторая камерная рабыня - молоденькая Вуарх`э, весьма взбалмошная и избаловавшаяся особа, хоть она и занималась одеванием и раздеванием Госпожи, и уборкой в опочивальне - покойная Нывх`э очень любила чистоту и порядок - и покрыванием ложа перед ночью. Но постель Госпожи согревала, по-прежнему, Кох`вэ, выслушивая сначала торопливый, а потом сонный рассказ о том, каким был Малефиций, звавший Госпожу наложницу почти каждую ночь, когда не развлекался с другими рабынями, зачиная им детей.

Лишь под утро приходила Госпожа Нывх`э, зацелованная, с синяками на шее, груди и запястьях, усталая, но счастливая.

Любила Госпожа Нывх`э своего Господина и за дорогие подарки, и попросту - за любовь великую, которую он не уставал ей доказывать всею немеряной мужскою силой своею. Любил и Малефиций свою наложницу, прекрасную собой, которую не знали иные мужчины, любил по-своему, по-солдатски, но крепко.

Наконец, исполнилась тревожного духа Кох`вэ из-за долгого молчания нечестивого Господина, склонившего сводного брата своего, сына Нывх`э, к кровосмешению - великому греху, как считали уэскх`ке, и бывшая Госпожа неведомой христианской веры.

Больше всего и хотела Кох`вэ, и боялась узнать распоряжение нечестивого Господина Северуса о судьбе тела умершей бывшей Госпожи, в последние же дни - неутомимой ткачихи, так и не доделавшей пояс к праздничной шерстяной тунике сына своего. Нина рассказывала, что из всех рабов даже Кырдро, послушного, но слишком любопытного раба, так и не наказали, хотя, по его словам, Господин Северус и разозлился на него, обещая приказать пикту - надсмотрщику Таррве, заняться Кырдро вплотную. Так не высекли Кырдро, и, уж тем более, не Распяли, как это умеет делать Господин нечестивый.

А вот Нывх`э, прекрасную, кротчайшую Нывх`э, Господин нечестивый наказывал дважды сам, с помощью свой деревянной палочки насылая на женщину страшное Распятие, о котором Нывх`э говорила, что никогда не представляла себе боль такой ужасной.

Нужели нечестивый Господин соизволит выбросить тело Нывх`э на городскую свалку или, ещё хуже, прикажет закопать в землю, а не провести обряд уэкх`ке очищения огнём на погребальном костре?!

Дольше Кох`вэ молчать не могла и, собрав всю волю в кулак, спросила:

- О, Господин Северус, что прикажешь делать с телом Нины - Нывх`э?

- А? Что? А, с телом этой шлюхи?

Сегодня я отпускаю всех женщин уэскх`ке по их кочёвкам, вот пусть в телегу и положат с собой ещё одну, слишком надоедливую товарку, и делайте с её телом, что хотите, хоть сожрите его, вы - варвары, дикари!

А теперь сообщи своим соплеменницам радостную весть - с пением первых петухов они вновь обрели долгожданную свободу, такова моя воля.