Зона 17 или… - Виктор Сергеевич Мишин

– Этот знак я понял так, что он меня хорошо знает, – ответил Джон.

– Можно мне добавить? – спросил аналитик.

– Конечно, – ответил босс.

– Его подмигивание означает, что он не только хорошо знает Джона, но и знает, кто он такой. И поэтому он дает понять о том, что знает, что Джон никому о воровстве не скажет.

– А вы знаете, что я тоже кое-что знаю. Я, например, знаю, что по этому поводу скажет Андрей, – сказал босс, поворачиваясь к нему. – Что непредсказуемые и сверхлюбопытные русские могли это нам устроить.

– Почти, – начал возражать Андрей.

– Все, хватит. О русской душе поговорим отдельно, – сказал босс. – Продолжай, Джон.

– Есть, сэр. Пострадавшего привели в сознание и повели под руки на выход. Охранник взял свой пиджак и пошел в зал. Возникла некоторая заминка. После паузы все потянулись к своим столам. Минут пять все рассаживались. Руководительница объявила о продолжении конференции. К микрофону стали приглашать медицинских светил. Я так понял, что каждый хотел выпендриться перед русскими, и это было противно. Еще я понял, что у них зарплаты будут большие. Все умничали и говорили о больших проблемах перед всем человечеством. Говорили о выпуске новой, измененной формулы аспирина. О запуске оборудования, которое будет производить совершенно новые операции на мозге. Все хлопали. Чем дальше шли речи, тем больше были проблемы человечества, которые надо решать. Ничего особенного больше не происходило. Был еще большой перерыв, и снова ничего не произошло. Снова горячие речи и снова о необходимости их решения. У меня все, сэр.

– А какое сложилось общее впечатление о наших визави? – спросил босс.

– Получается, что русских там было трое. Поэтому могу сказать только о них. Руководительница, ее заместительница и охранник. Главная, сразу видно, большой спец. Говорит красиво и убедительно. Улыбается практически по-американски. Даже жесты и мимика полностью по-американски. Заместительница ничем не выделялась. Простая и незаметная. Выражение лица ничего не говорит. Охранник практически ничего не делал. Стоял и пялился на присутствующих. Да, еще болтал по рации постоянно.

– Да, мы знаем. Эфирный литературный кружок, – сказал босс.

– Сэр, простите? – спросил Джон.

– Если бы ты слышал, о чем они там говорят, ты бы еще больше удивился, – усмехнулся босс. – Если вкратце, то они оказались литературными знатоками и литературными критиками. А прочитали они, похоже, полбиблиотеки Ленина.

– Ого, – сказал Джон.

– Ладно, продолжим, – сказал босс. – Восемнадцать ноль-ноль. Конференция закончилась. Все выходят, – на главном экране пошло видео. Люди выходили довольные и медленно направлялись к выходу. Возле выхода стояла руководительница. Она провожала гостей, что-то им говорила и жала руки.

– Сэр, у них на послезавтра запланированы встречи с претендентами на должности. Видите, они вручают пригласительные, – сказал Джон, указывая рукой на главный монитор.

– Ясно, – сказал босс. – А завтра у них что по плану?

– У них завтра свободный день и шоппинг, – сказал Джон.

– Понятное дело, – усмехнулся босс. – Вот это точно русские.

Через непродолжительную паузу сказал:

– Продолжаю. Хотя что тут продолжать. Девятнадцать ноль-ноль. Ужин в отеле. Отдельный далеко стоящий столик. Мы опять ничего не слышим и только видим, как они набивают желудки. И это обжорство длилось почти два часа. Мы все рады, что у них с пищевым трактом все в порядке. Да, там был один момент. Майкл, доложите.

– Понимая, что мы опять останемся без прослушки, мы вызвали специалиста по чтению по губам.

– Продолжайте, Майкл. Повеселите нас.

– Читаю прямую речь, – начал отчет сотрудник: – «У лукоморья дуб зеленый с золотой цепью. По этой цепи ходит кот. Рассказывает сказки и поет».

– Все, хватит сказок, – резко остановил доклад босс. – Я этот бред уже не могу слушать. На сегодня с меня литературного кружка хватит. И все, что мы могли полезного узнать вечером, так это про нового русского кота с золотой цепью в период весеннего обострения, который орет не с крыши, а забравшись на дерево. Веселый вечерок получился.

В помещении повисла тишина.

– Аналитики, ваш анализ происходящего, – босс явно нервничал.

– Разрешите, я начну, – сказал аналитик, почесывая затылок. – Первое. Русские подготовлены лучше нас. И я даже не буду говорить, на какой порядок. Мы явно к этому не готовы. Второе. Я даже не могу понять порядок знаний, какими они обладают. Это информация о сотрудниках. Это информация о наших спецсредствах. Это касается даже тех средств, которые являются засекреченными. Я даже не понимаю, есть ли ограничения в их знаниях. Третье. Наш сервер наверняка взломали тоже они. Все, что там было секретного, таким уже не является. Четвертое. Если наши возможности для них не представляют секрета, то их возможности для нас – полная загадка. Случай, когда упал наш сотрудник, пытаясь зайти на конференцию. Мы так и не поняли способ воздействия. Там был еще подобный случай. И снова та же история. Мы не знаем, почему они падают. Полных данных у нас еще нет, но я думаю, что и не будет. А ситуация с наблюдением и прослушкой! Я не буду комментировать их радиообмен, но складывается впечатление, что мы видим и слышим только то, что нам дают увидеть и услышать. А что нашли наши айтишники? Нашли то, что им дали найти. И что в итоге мы имеем в сухом остатке? Они, получается, белые и пушистые. Законопослушные и добропорядочные. И у нас нет ничего против них. Мы никак не сможем на них повлиять. Ни запугивать, ни шантажировать. Они не в нашей власти.

– Да. Опустил ты нас ниже пола. Что, по-вашему, нам остается делать? – спросил босс, уже практически выходя из себя.

– Я думаю, эта ситуация должна поставить целый ряд вопросов и, главное, их реальных решений. Первое. Что это за новейшие и секретные технологии, которыми мы пользуемся? Это они по документам такие секретные? А я вот вижу, что для русских это далеко не так. Второе. Что за системы защиты данных стоят у нас? Они такие же секретные, как и наше оборудование? Надо эту проблему решать, и как можно быстрее. Третье. А у нас что, наступил режим экономии на таких вопросах, как безопасность? Почему у нас так мало данных о русских? Что мы о наших визави знаем? Что один из них стал мусульманином, а второй имеет проблемы с женщинами? Да уж. Эти данные, конечно, сильно нам помогли. Не пойму только, в чем. Нет, я знаю, в чем помогли. Помогли, только не нам. Мы уйму времени потратили на проверку и перепроверку этих данных. У нас нет людей в разных странах, чтобы найти больше данных? Резюмирую. Работу, конечно, надо продолжать, но,