Ядовитая кровь - Тимур Туров

– Да.

– Жаль, я с ним не познакомился.

– И уже, боюсь, не получится.

Влад осторожно встал с дивана, прислушиваясь к своим ощущениям, к голове и ребрам.

– Твою мать... – пробормотал он восхищенно. – Здорово.

– Что?

– Не болит. Вот, смотри. – Влад энергично присел, взмахнул руками, несколько раз наклонился из стороны в сторону. – Не болит. Совсем не болит.

– Он светился, – сказал Руслан.

– Кто?

– Цветочек аленький, блин лохматый.

Влад сунул руку под подушку, вытащил цветок. Хрупкое на вид переплетение тонких нитей. Холодная изящная игрушка.

Лежит на руке, как ни в чем не бывало. А ведь совсем недавно грела эту самую руку. А Руслан говорит, что светился цветочек.

И Руслану нужно верить.

Влад положил цветок на подушку.

– Тебе лучше завтра уйти, с утра пораньше, – сказал Влад. – Лучше бы прямо сейчас, но я не садист.

– Хорошо, – сказал Руслан. – Что делаем?

– В общем, все то же самое. Я пойду к цыганам. Надеюсь, Богдан там не все испортил. Пообщаюсь. А ты... Ты копаешься, ищешь, вспоминаешь... Мы так и не выяснили, кто такой этот наш убивец.

– Отчего же? – сделал удивленное лицо Руслан. – Очень даже выяснили.

Он, не вставая с кресла, дотянулся до стола, взял с него листок бумаги, передал Владу.

– Я правильно все понял? – спросил Руслан, глядя, как Влад рассматривает лист. – Это же о нем?

– Откуда это?

– Значит, Капустян моет куртку, я готовлю ужин, тут в дверь звонок. Я открываю быстро – никого. Я бегом по ступенькам вниз, Капустян, даром что лейтенант, сообразил и рванул вверх, до чердака. Лифт, имеем в виду, не гудит. Я пулей слетел до первого этажа и даже на улицу, Капустян смотался наверх, а потом свесился из окна и внимательно следил, не выбежит ли кто из подъезда.

– И?..

– Никого. Я даже наверх поднялся пешком. Лифт вызвал, осмотрел, и пошел пешком.

– Соседи?

– Ну, я не стал вламываться к спящим людям, но, по моему разумению, если бы кто-то из них баловался, я бы стук дверей услышал. Не было ничего – полтретьего ночи, между прочим.

– И?.. – повторил Влад.

– Возвращаюсь, а Капустян держит в руках листок. На двери висел. Я проскочил, не заметив, а он, как человек обстоятельный, выходя, дверь прикрыл за собой, а, возвращаясь – увидел прикрепленный листок. Взял его, передал мне. А я – тебе. Так это убивец?

– Каменецкий Константин Игоревич, – прочитал Влад вслух. – И с чего мы взяли, что это данные на нашего фигуранта?

– Не знаю. В голову пришло. Божественная интуиция, типа.

– Типа... Почерк такой... Небрежный. Профессиональный...

– Полагаешь, врач? – сообразил Руслан.

– Или медсестра, – задумчиво сказал Влад. – Довольно внятный почерк. Где-то даже женский. Но как-то немногословно...

– Немногословно, – подтвердил Руслан, вставая с кресла. – Я, пожалуй, пойду у себя в Центре переночую. У нас там, знаешь, диван какой?

– Слышал я о вашем диване. Начальник грозился его лично во двор вытащить, порубить и сжечь. Я рядом был – чуть не испугался, так он полыхал. Я имею в виду вашего начальника.

– Фефе у нас такой, он может еще и не так орать. Если нужно. Небось, там дежурный стуканул, что бабу постороннюю туда кто-то из наших водил. Вот Федор Федорович и разорялся. Он сам, если хочешь знать...

– Не хочу. В смысле, сейчас не хочу, потом как-нибудь поделишься компроматом на Федю. А сейчас давай договоримся – сидишь на работе, копаешься в файлах и никуда... слышишь? Никуда не лезешь. Богдана предупреди, что я очень зол. И что мне, в общем, все равно, за убийство кого садиться на пятнадцать суток. Первое, что ты делаешь утром, звонишь мне и сообщаешь все, что есть на этого самого Каменецкого К. И. Вопросы?

– Дверь за мной закрой, – уже из прихожей сказал Руслан. – И никому не открывай. Телефон я свой включу. Запасной тоже. Звони, если что. Контрольный звонок – в семь утра. Завтрак в холодильнике. Не забудь поесть.

Руслан подождал, пока Влад вышел в прихожую, и захлопнул за собой дверь. Постоял на лестничной клетке, дождался, пока в замке повернется ключ.

Детский сад, в общем-то. Если кто-то захочет достать капитана Гетьмана на восьмом этаже, то сделает это легко и играючи.

Влад вернулся в комнату, сел на диван и снова посмотрел на листок бумаги.

Доктор все-таки свое обещание сдержал. Неважно, каким способом, но сдержал. Ладно.

Влад взглянул на подушку – может, снова лечь спать? На этот раз ему просто не повезло – снова приснился старый сон. Привет из солнечного Косово.

И что самое обидное, ведь соврал сон. Не тот зонтик Оле-Лукойе открыл над Владом Гетьманом. Какой-то старый, с прорехами.

Не так все было. Совсем не так.

Влад шагнул к водопаду. Широко, не страхуясь. Лед? Черт с ним. Больше не было сил ни бояться, ни злиться. Он сделал выбор. Он сделает так, как решил. Лучше умереть... и почему вы решили, что он умрет?

Нужно только сделать шаг. И еще один. А если ветер собьет с ног, если лед...

Сердце оборвалось, когда нога скользнула вперед. Он даже успел испугаться... или обрадоваться, прежде чем рухнул в пропасть.

Ледяная рука сжала его запястье, удержала на ногах.

– Я передумал, – прошептал Хозяин, и шепот этот прозвучал громче, чем рев ветра. – Ты мне еще нужен.

Глава 9

Влад ночью так и не заснул. Когда цветок стал наливаться светом, и веки отяжелели, Гетьман вскочил с дивана.

Спать. Лечь и уснуть. Это самое важное сейчас. И единственно правильное. Влад отнес цветок на кухню, подумал и положил его в морозильник.

Глупость, конечно, но так стало гораздо спокойнее. И сон пропал. Наверное, он пропал бы и без морозильника, нужно было просто убрать подарок сатра подальше, но проверять это Влад не стал.

Он включил ноутбук и снова внимательно изучил материалы. Снова и снова – ничего общего. Только убийца.

От того, что Влад выписал все имена на отдельный лист бумаги, ничего не изменилось. Имена, даты, обстоятельства. Из материалов никак не следовало, что все фигуранты списка хотя бы встречались друг с другом. Если бы они были людьми – точно не было шансов для их встречи. Разве что авторитет в девяностые мог крышевать банкира. Или тупо его рэкетировать.

Остальные...

Физик из университета. Фотография четко указывала, что был доцент Часовщиком, ни особыми талантами, ни научными достижениями не отличался. Умер в университете, в своей лаборатории в подвале, что-то там на него опрокинулось тяжелое. Настолько тяжелое, что опрокинуться ну никак не могло. Само не могло. Нужно было подогнать бульдозер и толкнуть эту установку, предварительно зафиксировав несчастного Часовщика.

Бульдозера не было, шума не было, Часовщик не был связан... Списали на несчастный случай. И правильно – не на мистику же с волшебством списывать.