Без лица - Мартина Коул

Мария почувствовала, что готова разрыдаться, но смогла взять себя в руки. Сейчас не время для слез. У нее будет масса времени для этого, когда она похоронит свою девочку… В тот самый момент, когда Патрик в первый раз дал ей наркотики, он подписал ей смертный приговор. По молодости Тиффани не понимала, что если мужчина с легкостью позволяет другим спать с тобой, это говорит только об одном: он презирает тебя как женщину, как человека. Но она не знала, что хорошо, а что плохо. Кэрол Холтер сказала, что Тиффани была хорошей матерью до тех пор, пока не встретила Патрика и он не решил сделать ее товаром. Мария возненавидела Кэрол за все то, что она ей рассказала. Она оставила ее, дав ей немного времени подумать о своей жизни.

Мария улыбнулась. Она отомстит всем, кто причинил горе ее дочери. Она была рада наконец-то хоть что-то сделать для своего ребенка.

Ей нужны были имена мужчин, которых она видела на пленке. И если у них есть дети, она позаботится, чтобы они увидели, на что способны их дорогие папаши. Мысли о детях напомнили ей об Анастасии. Несомненно, она теперь счастлива в приемной семье. Вовремя поданная еда и объятия творят с детьми чудеса. Мария хотела заменить внучке ее покойную мать. Хотела исправить все ошибки, которые она совершила с Тиффани и Джейсоном. Что бы ни случилось, она расскажет девочке, какой хорошей была ее мама. Мысли об Анастасии, ее собственной плоти и крови, единственной ниточке, связывающей ее с дочерью, разбередили душу Марии. Она дала Тиффани слово, что позаботится о ее ребенке, и очень надеялась, что сможет это слово сдержать, если снова не окажется в тюрьме за то, что собирается сделать с Патриком.

Мэйзи знала судей и других людей, которые, как она говорила, могли им помочь. Она даже дала Марии мобильный телефон. Если Патрик появится у Мэйзи, она даст знать об этом Марии. Девочка хочет прибрать себе все, что имеет Патрик, и Марию это устраивало. Только когда Патрик будет мертв, она сможет вздохнуть свободно. Мария знала, что никогда не будет счастлива. Ее счастье умерло вместе с Тиффани.

Мария не спускала глаз со спортивного клуба. Она ждала той минуты, когда сможет посмотреть в глаза Патрику Коннору. Ему предстоит узнать, на что она действительно способна. Месть будет страшной. Мария хотела, чтобы он видел ее лицо, прежде чем она нанесет удар. Хотела, чтобы он точно знал, чья рука свершила правосудие.

Патрик вышел из клуба через заднюю дверь и, усевшись в свой «БМВ», похвалил себя за такую предусмотрительность. Он уничтожил Малкольма Дерби, стер с лица земли Макси и Лероя. Теперь весь Лондон жаждет его заполучить. По поводу полиции он даже не волновался, так как знал, что практически неприкосновенен благодаря своим высокопоставленным покровителям.

Патрик включил музыку. Пела Шадэ, он вспомнил, как любила ее песни Тиффани. Что ж, возможно, они поставят их на ее похоронах. Представив это, он рассмеялся. На миг он вспомнил о своей дочери, но моментально выбросил ее из головы. Сегодня вечером у него намечена встреча, и сейчас он ехал обедать к своей сестре.

Патрик не заметил машину, едущую за ним следом. Он был полностью погружен в свои планы. Он весело крутил руль, напевая мелодию, как человек, совесть которого абсолютно чиста.

Остановившись на перекрестке, Патрик увидел трех молоденьких девушек, сидящих на автобусной остановке. Он заметил, каким взглядом они одарили его. Он улыбнулся им. Если бы у него было побольше времени, он бы остановился поболтать с ними. Притворился, что заблудился, попросил показать ему дорогу, а тем временем внимательно рассмотрел бы их: не созрел ли кто из них для путешествия во взрослый мир удовольствий. Это так забавно. Родители всегда предупреждают своих детей держаться подальше от плохих дядей, не разговаривать с ними, даже если это симпатичный мужчина с широкой улыбкой, большим пакетом конфет и престижным автомобилем. Что ж, он был самым что ни на есть плохим дядей в полном значении этого слова. Самым отвратительным экземпляром, который когда-либо ходил по улицам Лондона.

Одна из девочек была мулаткой, лет около тринадцати, но с уже хорошо оформившейся фигурой. Судя по ее одежде, маленькому обтягивающему топику и легинсам, она уже прекрасно понимала, в чем ее сила. Она была словно создана для Патрика. Немного красивых слов — и она будет его. Он запомнил эту девочку. Они еще встретятся.

Когда Патрик подъехал к дому своей сестры, он пребывал в хорошем расположении духа. Еще сидя в машине, он нюхнул кокаину. Ему нужно было зарядиться. Работа, работа, работа, и в этом он весь.

Патрик запер машину и ухмыльнулся. Нужно придумать, что он скажет своей сестре. Она, конечно, полная дура, с этой своей этнической одеждой и африканским менталитетом. Но она очень хорошая и обожает его. А с чего бы ей не обожать его? Любая женщина, встретившая на пути Патрика Коннора, теряет голову. Он посмотрелся в боковое зеркальце и остался доволен собой. Что ни говори, а Патрик Коннор любит себя.

Мария приехала в дом Мелроузов около половины десятого. Она поняла, что Патрику удалось выйти из клуба незамеченным. Но она знала, что он никуда от нее не денется. Она подождет — ей спешить некуда. Мария не ждала радушного приема в этом доме, но ей на это было абсолютно наплевать. Ей нужно было срочно увидеть сына.

Дверь открыл Осси. Его приветливое лицо говорило о том, что он рад ее видеть, хотя у него был взгляд человека, знающего, к чему приведет приход этой женщины к ним в дом. Осси обнял Марию и улыбнулся. Она почувствовала, насколько силен этот человек, и захотела уткнуться носом в его плечо, чтобы почувствовать себя защищенной. Какой-то частичкой своей души Мария понимала, что пришла сюда, чтобы немного отсрочить то, что планировала сделать. Она была испугана тем, что жаждет убийства. Все эти годы, которые она отдала Ее Величеству, она повторяла как заклинание, что насилием ничего не добиться, что это удел слабых людей. Сейчас все ее убеждения были разбиты в пух и прах, потому что она должна во что бы то ни стало покарать Патрика Коннора за его деяния.

Мария вошла в комнату сына и огляделась — здесь он вырос и повзрослел. «Сколько всего в жизни я пропустила», — подумала Мария.

В эту минуту Джейсон подбежал к ней и крепко обнял. Мария прижалась лицом к его волосам, и это сразу напомнило ей время, когда он был маленьким. Все ее воспоминания, которые касались детей, были только такими.

— Я так хотел, чтобы ты пришла, мам.

Он назвал ее мамой. Умри Мария сейчас, она была бы абсолютно счастлива. Так давно ее никто не называл мамой, что она думала, что уже больше никогда не услышит этого слова. Волна горя снова захлестнула ее, и она зарыдала, отвернувшись от сына. Джейсон плакал вместе с ней.

— Прости меня, Джейсон, за то, что меня так долго не было рядом с вами.

Он слегка улыбнулся, и его красивое лицо озарилось.

— Ты сейчас рядом. И это главное.

Мария поцеловала его снова, но в душе спрашивала себя: «Надолго ли?»

Вербена наблюдала за этой сценой из прихожей. Она не верила своим глазам: ее сын испытывает какие-то нежные чувства к Марии Картер. Женщины встретились взглядом, и враждебность между ними стала практически осязаемой.

— Я что-то не помню, чтобы вы звонили. — Голос Вербены был громким и резким.

— Ваш муж разрешил мне приходить, когда захочу, помните? Мне нужно было увидеть моего сына.

Мария произнесла это слово вслух: «Сын». Слово, которое большинство женщин воспринимает как само собой разумеющееся.

Джейсон держал Марию за руку.

— Я так рад, что ты здесь. Тиффани так же скучала по тебе, как и я. Только она не успела сказать об этом.

— Ступай в свою комнату, Джейсон.

— НЕТ! — громко произнес мальчик.

В глубине души Марии было жаль Вербену.

— Послушай, Вербена, почему бы тебе не пойти и не приготовить кофе или еще чего-нибудь? — сказал Осси и чуть ли не силой выволок жену на кухню. Плотно закрыв за собой дверь, он прошипел со злостью: — Неужели ты не понимаешь, что сейчас она нужна Джейсону как никогда? Она единственная ниточка, связывающая его с сестрой, связывающая его с прошлым.

Вербена хмыкнула:

— Каким прошлым? Мать — наркоманка, нисколько не заботившаяся о своих детях. Убийца двух своих так называемых подруг. Вспомни, каким он был, когда мы привели его в наш дом? Комок нервов, все время плакал, полуголодный!

— Я все помню, Вербена. Я также помню, как он скучал по ней. Вербена, если ты не возьмешь себя в руки, ты уничтожишь его любовь к себе, потому что ты делаешь его жизнь невыносимой! Неужели так трудно найти в себе силы позволить Марии побыть немного рядом с ним?

— Либо я, либо она, выбирай, Осси, — решительно сказала Вербена. — Я не для того растила сына все эти годы, вкладывала в него свою душу, чтобы она просто так пришла и отобрала его у меня. Я люблю Джейсона так, как ей и не снилось. Я сидела у его постели, когда он болел ветрянкой и корью. Я водила его в школу, кормила его, читала ему книжки. Я беспокоилась о том, чтобы он был здоровым и невредимым. Я, а не она! Я следила за тем, чтобы он был хорошо одет и правильно говорил. Я играла с ним и научила читать и писать. Ей нет места ни в моей жизни, ни в жизни моего ребенка.