Украинский футбол: легенды, герои, скандалы в спорах «хохла» и «москаля» - Артем Франков

Во-первых, во всех доступных источниках – до развала Союза, разумеется – не указывалась точная дата «матча смерти». Год – да, 1942-й, иногда месяц, обычно июль, но не дата. Во-вторых, в разных источниках не сходились списки фамилий наших игроков. В-третьих, авторы рассказывали то о поголовном расстреле киевских футболистов, то о казни лишь нескольких из них – то троих, то четверых. Совсем уж подозрительно (для давнего любителя футбольной статистики) было то, что в разных источниках не совпадал счет – то 5:3, то 5:0, то 6:1, не говоря уж об описаниях голов и голевых моментов. Согласитесь, все это было более чем странно, учитывая историческую значимость встречи.

Не давали покоя и многие другие вопросы. Даже такой, казалось бы, крамольный: «А почему гитлеровцы, если уж они так обозлились за проигрыш, расстреляли после матча только четверых, а не всех?»

С кончиной Союза, когда многое тайное перестало быть таковым, вранье, увы, таковым быть не перестало – лишь сменило окраску. Можно ли сказать, что под гниющей пропагандистской шкурой постепенно обрисовался скелет истинных событий? Наверное, да. Только с большой натяжкой и многочисленными оговорками.

Но вот удивительный факт: хотя за последние два десятка лет появилось немало солидных статей и даже исследований по этому поводу, то и дело всплывают перепевы и старых, и новых, но все равно откровенно фальшивых мелодий.

Уже в 1995 году, когда никакая советская цензура над душой не стояла и говорить не рекомендовалось разве только о шубах, один из наших очень известных спортивных журналистов, мучимый «ностальгией по советскому футболу», выпустил книгу, одну из глав которой посвятил «матчу смерти». И что вы думаете – все те же до боли знакомые по прежним временам душераздирающие подробности: красная «антифашистская» форма динамовцев; грозная немецкая команда «Люфтваффе»; офицер гестапо с намеком: «Если победите – пощады не будет»; ни одного запасного на скамейке «Динамо»; жестокое избиение соперниками киевского вратаря Трусевича; явное благоволение к фашистам немецкого арбитра; пушечный удар Кузьменко, позволивший отыграть первый мяч, и долгожданная победа 5:3… А на следующий день – вызов в гестапо, арест, три недели страшных пыток и, наконец, расстрел четверых футболистов – Клименко, Коротких, Трусевича и Кузьменко, как месть за поражение на футбольном поле… Извините, конечно, но здесь кроме красных футболок, конечного счета и расстрела четверых нет ни слова правды!

Скорбно промолчим о тех, кто берется писать на эту тему, но подходит к ней крайне поверхностно, используя лишь чужие публикации, а то и вовсе походя искажая факты. Так, одной газете здорово досталось по суду за то, что она скопом записала игроков «Старта» в полицаи и даже гестаповцы. И мы далеко не безгрешны в этом, но все же рассчитываем на вдумчивого читателя, который понимает – можно прийти к более-менее правдоподобной картине событий, но установить истину… Сверхзадача.

Теперь вот в России собрались фильмом «Матч смерти» разразиться. Не хотим сказать ничего дурного – к моменту сдачи книги в печать у нас еще не было возможности познакомиться с сим творением. Но! В перечне звезд этого фильма на первых местах должны разместиться автор сценария и исторический консультант, а не всем известные исполнители. Остается надеяться, что таковой наличествует и достаточно компетентен, а потому те, кто занимался проблемой, не выпадут в осадок после долгожданного просмотра. Харьков в роли Киева уже слегка напряг, не говоря уже о байках, которые блуждали вокруг съемок…

Буйство фантазии

Первыми о гибели киевских футболистов сообщили «Известия» уже через десять дней после освобождения Киева. Военкор газеты Евгений Кригер со слов очевидца описывал жизнь киевлян во время оккупации и в его статье «Так было в Киеве…» имелись, в частности, следующие строки:

«Дмитрий Орлов привел нас к другой улице, Короленко, к дому № 31 или 33, где помещалось гестапо и рядом гараж. Гараж под немецким конвоем строили юноши, в которых влюблена была вся молодежь Украины. Этих юношей знали в Москве, во всех городах, где устраивались спортивные состязания; во Франции, где юношей встречали овациями. В них видели молодость и силу Советской страны. Это были игроки футбольной команды киевского “Динамо”. Долгое время они скрывались от немцев. Надо было жить, спасаться от голода. Они устроились работать на 1-й киевский хлебозавод. Их обнаружили немцы, загнали в подвалы гестапо. Орлов видел, как они строили под стражей гараж, потом их заставляли асфальтировать улицу перед домом гестапо. Когда работа была закончена, всех юношей расстреляли. В Киеве рассказывают, что известный всей стране вратарь Украины Трусевич перед смертью поднялся навстречу немецким пулям и крикнул: “Красный спорт победит! Да здравствует Сталин!»

О каких-либо матчах в статье не было ни слова.

Но тема была подхвачена и получила развитие. На следующий день, 17 ноября, «Киевская правда» уточнила (со слов бывших узников Сырецкого концлагеря), что команду уничтожили после выигранного у немцев матча: «…Это был больше, чем матч: это была схватка между самовлюбленными, напыщенными насильниками и плененными, но непокоренными советскими людьми. Динамовцы вдребезги разбили отборную немецкую команду. Десятки тысяч людей были свидетелями позора немцев и торжества наших спортсменов… Этот матч стал последним в жизни динамовцев. Их сразу арестовали, а 24 февраля 1943 года на глазах всего лагеря, во время очередного массового расстрела 42-х человек, убили и прославленных футболистов».

Еще через несколько дней газета «Советская Украина» поместила статью Петра Северова «Последний тайм», где содержались уже поистине ошеломляющие подробности – об «установке» на игру, данной начальником концлагеря Паулем Радомеким, и его приказе динамовцам проиграть, указан был счет (5:0), взбесивший «беспощадного палача», который сразу после игры собственноручно расстрелял непокорных игроков.

«Из легковой машины выходит Пауль Радомский, беспощадный, постылый палач. Он останавливается перед вратарем Трусевичем, долго смотрит на него неподвижными туманными глазами:

— Как вы посмели… Испрашиваю… как вы посмели… победить?.. Значит, вырешили опозорить в лице наших спортсменов немецкую расу?..

Радомский вытащил пистолет.

— Приказываю всем лечь лицом вниз.

…Грянул первый выстрел, второй, третий…»

Что означает «постылый палач», оставим на совести автора (надоел, что ли?), равно как и перечень выстрелов. Уточняется судьба заключительного – он направлен в Николая Трусевича. Северов сообщает новую сверкающую версию последних слов голкипера. Обратите внимание, ничего общего с опубликованными несколькими днями ранее в «Известиях» они не имеют: «И все-таки победа будет за нами. Вы не убьете ее, собаки, мы победим!»

В конце статьи Северов совершил на редкость удачное, хотя и вполне объяснимое, продиктованное знанием законов жанра попадание: «Когда отгрохочет война, мы еще увидим их на киевском стадионе. В бронзе и мраморе они будут стоять живыми среди живых».

Стоят… На полузабытом киевском стадионе, который в 1981 году переименовали в «Старт» – в честь команды, которая действительно играла на нем с оккупантами. Печальна судьба стадиона, который то ли уже прикупили под застройку, то ли вот-вот прикупят… Но памятник – в бронзе! Правда, без мрамора – стоит.

В феврале 44-го в Чите в газете Забайкальского фронта «На боевом посту» Александр Борщаговский (не удивляйтесь, что так далеко – именно туда эвакуировали театр Киевского Особого военного округа и его сотрудника, то есть автора) напечатал серию статей «Динамовцы» о матче в оккупированном Киеве. На ту же тему, по слухам, затеялся писать и Лев Кассиль, но, что примечательно, разобравшись в фактах, отказался от замысла. Почему? А нет точного ответа – ни прямого, ни из третьих рук…

Вскоре дело вовсе застопорилось. Эта необычайно выигрышная в пропагандистском смысле тема звучала все глуше, пока совсем не затихла.

Дело в том, что после освобождения Киева в городе повелась активная проверка сотрудниками органов госбезопасности большинства жителей, и в первую очередь – мужчин призывного возраста. Начались допросы футболистов, их родственников, знакомых.

Специальная комиссия собирала материалы и для хроники Великой Отечественной войны – беседа ее представителей с футболистом Михаилом Свиридовским и по сей день служит одним из главных источников бесчисленных публикаций. Все вместе не давало оснований объявить футболистов героями – и работа на оккупантов на хлебозаводе, и их встречи с немцами на футбольном поле, и уж тем более игра плечом к плечу в одной команде с поступившими на службу в полицию (об этом ниже) вполне могли расцениваться как сотрудничество с врагом. Не говоря уже о том, что кое-кто из них мог быть нашим разведчиком, намеренно оставленным для работы в тылу, и тогда мы под видом показаний получали всего лишь очередную байку – так называемую «легенду» с редчайшими вкраплениями правды…