Мужчина из научной фантастики - Наталья Косухина

– Как скажете, сэр.

– Скажите, Мельник, а можно вам задать личный вопрос?

Я замерла. Интересно, о чем он спросит? По его лицу понять было ничего невозможно, но, зная адмирала без малого четыре года, я готова была поспорить, что он забавляется.

– Спрашивайте, сэр. Но отвечать не обещаю, если это касается очень личных вопросов.

Ремарк усмехнулся.

– У вас настолько ограничен словарный запас, или вы мне только так коротко отвечаете, когда в конце практически всегда добавляете «сэр»?

– Я делаю что-то неправильно? – ответила я вопросом на вопрос.

– Ну что вы. Вы да неправильно? Не обращайте внимания, это был риторический вопрос.

Ага, риторический. Он меня за дуру держит? Подколол вопросом, и потом не обращайте внимания?

Переварив неприятный момент, я спросила:

– Я могу идти, сэр?

Вздохнув, адмирал ответил:

– Можете.

Встав, я направилась к выходу. На душе скребли кошки.

В бокс я зашла злая как черт, а в гостиной меня ждали друзья. Взглянув на мою недовольную моську, Джим спросил:

– Плохие новости для нас или для тебя?

– Для меня.

И, присев, теперь уже я поинтересовалась у обоих:

– Ну и что у нас происходит?

На это оба сидящих напротив меня обормота якобы в недоумении приподняли брови.

– Может, хватит? – разозлилась я. – Трудно объяснить, что случилось?

– Вообще-то это мы ждем от тебя объяснений, – наконец-то подала голос Кира.

– Каких? – устало спросила я. Если год так начался, то чего ждать дальше?

– Ты никому не позвонила, пока была в увольнительной. Хотя нам с Женей обещала. Это как называется? В газетах два раза печатались твои снимки вместе с Ремарком. А ты трубку не берешь и ничего не говоришь. А еще это твое странное состояние, – высказался Джим.

– Что не так с моим состоянием?

– Ты раздражительна, замкнута больше обычного, нервная, и тебя что-то тяготит, – продолжила выяснение отношений Кира.

– В свое время ты требовала от нас откровенности, а сама?! – воскликнул друг.

Прикрыв глаза, я предложила:

– Хорошо, давайте так: вы отвечаете на мои вопросы, а я на ваши.

– Начинаем мы, – вставила свои пять копеек Громова.

– Хорошо.

– Что с тобой происходило на практике? – первым делом спросил друг.

– Не знаю. Я думала об этом и пришла к выводу, что просто морально устала. От всего. Своей группы, учебы, этой изнуряющей практики. Бывает, в жизни накатывает депрессия.

Джим смотрел на меня сощуренными глазами, как будто пытаясь понять, говорю я правду или нет. Мне это не понравилось, и я сложила руки на груди.

– Как вы общались с Ремарком на протяжении всей практики? – спросила подруга.

Теперь прищурилась уже я.

– Как обычно. Он приходил, сообщал нужную мне информацию и уходил.

– И все? – спросил Джим.

Чувствуя, что мои губы начинает сводить от того, что я собираюсь сказать, мне все-таки удалось произнести:

– Перед началом практики он предлагал мне перевод.

Друзья недоверчиво вытаращились.

– Я отказалась. Когда он приезжал первый раз на остров, то, заметив мое жалкое состояние, напомнил сей факт. Когда у меня были ожоги от тартаки, а ты ушел на марш-бросок, он сам помог мне обработать оставшиеся раны.

– Да ты шутишь! – воскликнула Кира.

Крофт сидел, откинувшись в кресле и прикрыв глаза. Молча!

– Не стоит так восторгаться. Ты просто не видела, как он это делал! Как будто грязь на меня нашлепывал. Поэтому не надо представлять то, что изначально неверно, – взволнованно проговорила я и, сделав успокаивающий вздох, продолжила: – Потом практика закончилась, и мы встретились с ним на выставке. Он всего парой фраз со мной перебросился, а репортеры раздули из этого невесть что. Да и момент подгадали, чтобы снимок сделать.

– Очень интимный момент, – язвительно заметила подруга.

Я сжала зубы и процедила:

– Скорее неловкий и неудачный. После этого мы не виделись. А сегодня он попросил меня остаться, сообщил нужную для группы информацию и задал личный вопрос.

Джим, который до этого сидел с практически закрытыми глазами, тут же их открыл, а Громова аж подпрыгнула в кресле.

Я заранее предполагала, как друзья отреагируют на то, что я скажу, и была готова разрушать их фантазии. Нужен только вопрос.

– И что он спросил? – поинтересовалась Кира.

Вот он. Спасибо, родная.

Я улыбнулась и передразнила адмирала:

– «У вас настолько ограничен словарный запас, или вы мне только так коротко отвечаете, когда в конце практически всегда добавляете «сэр»?»

– Что это ты только что произнесла? – нахмурилась подруга.

– Его вопрос, – ответила я, пристально глядя на Крофта. Его реакция мне не понравилась. Он усмехнулся и опять прикрыл глаза. – Еще что-нибудь хотите узнать?

– Какие чувства ты испытываешь к нашему куратору, Фиса? – спросил Джим.

– Честно?

– Конечно! – воскликнула Громова.

– Я испытываю сильное, практически непреодолимое желание врезать ему… по голове.

Друзья в голос рассмеялись.

– Ко мне вопросов, я так понимаю, больше нет? Всем все понятно?

– Да, Фиса. Всем все понятно, – загадочно ответил Джим, а Кира только закивала головой, соглашаясь.

Фраза друга мне не понравилась, но углубляться я не стала, желая побыстрее сменить тему.

– Теперь ваша очередь рассказывать.

– У меня только хорошее, – начал рассказывать довольный Джим. – Мы с Женей прилетели на Ракш…

– Это там находится вторая Звездная Академия? – перебила подруга.

– Да. Так вот, мы прилетели, обустроились на новом месте (у меня собственная квартира), как позвонила мама. Оказывается, отцу уже доложили, что я прибыл, и прибыл не один. Отношений своих на звездном посту мы не скрывали, поэтому родители и об этом знали. Мама мне ничего не сказала, но в ее голосе я услышал тревогу и, наверное, любопытство, когда она приглашала нас на обед.

– Ты начал знакомство с родителями? Значит, все идет к свадьбе? – спросила я.

– Ну, мы не загадываем…

– Что значит «начал знакомство с родителями»? – спросила у меня Кира.

И я, посмотрев на друга, ответила:

– Когда ракши заводят серьезные отношения и дело доходит до родственников, то сначала по традиции девушку представляют семье мужчины, и лишь потом жених знакомится с семьей невесты.

Повернувшись к Джиму, подруга спросила:

– А вы что, уже являетесь?..

– Если речь идет о ракшах и они не скрывают своей любовной связи, то да, – ответила я вместо друга.

Крофт побарабанил пальцами по своей коленке и спросил:

– Дальше рассказывать?

Мы закивали, и он продолжил:

– Дабы не опозориться, если случится скандал, мы ужинали в узком кругу. Я, Женя, мама с папой и брат. Может, моя родительница просто хотела тихо посидеть и я на нее наговариваю… Не знаю. В общем, это прекрасно, что Женя у меня ракша. Не пришлось объяснять ей все тонкости и правила. Оделась она достойно и эффектно.

У меня вырвался вздох. За побратиму я переживала, как за себя.

– Дверь нам открыл отец. Я думал, моя Мася стушуется под его пронизывающим взглядом, ан нет. Она подняла свои необыкновенные глаза и посмотрела на него с вызовом, вскинув подбородок. Отец хмыкнул, и мы вошли. Дальше произошло знакомство с мамой. Она у меня женщина довольно деликатная и, как отец, сверлить взглядом никого не стала.

Его «Мася»?? Постаравшись скрыть душивший меня смех за кашлем, я стала слушать дальше.

– Брат, когда его представили, поцеловал моей радости руку, подмигнув ей. После чего я его честно предупредил, что подправлю лицо, если он не перестанет меня провоцировать. На этой ноте мы и уселись за стол.

Его «радость»… Очень мило. Надо будет спросить у побратимы, может, мне тоже так ее называть?

– В общем, отец, выяснив все самое основное про положение семьи Жени, вполне успокоился и остальное время уделил ужину. Мама, как мудрая женщина, осторожно выведывала информацию о девушке у нее же самой. Женя, все прекрасно понимая, спокойно отвечала. Брат же, наблюдая это, просто развлекался. В общем, все довольны. Папа убедился, что я стал вполне самостоятельным и успешно учусь в Академии. Мама ужасно обрадовалась, что у меня в невестах достойная ракша, нераспутная и с медицинским образованием. А брат просто был за меня рад. Все оставшееся время мы провели вместе с Женей. Хорошо хоть в этом родственники проявили понимание. И еще раз мы собрались на ужин перед самым нашим отъездом.

– А с чего твой отец решил, что твоя учеба вполне успешна без его опеки? – задала я мучивший меня вопрос.

– Папа во время нашей практики встретил Саймака, и тот меня хвалил. Поэтому он, поддавшись любопытству, позвонил Ремарку. Тот мои результаты не выдал, но высказал свое собственное мнение. А оценки и отзывы руководства я показал уже сам. В общем, меня благословили на дальнейшие подвиги.

– И ты думаешь, они больше не будут вмешиваться в твою жизнь? – недоверчиво спросила Громова.