Я буду любить за двоих... (СИ) - Aнна Невская

   Он протянул руку и взял первый попавшийся снимок.

   Он мыслено простонал. Какой же он дурак. Слепой дурак.

   Как же он не разглядел панику в ее взгляде, бледное лицо искаженное страхом и ужасом, или побелевшие костяшки пальцев вцепившихся в ворот пальто Бродского?

   Огнев обреченно вздохнул, направился к бару и налил полный стакан неразбавленного виски. Сделал большой глоток, подошел к панорамному окну и прислонился лбом к холодному стеклу.

   Что же он натворил? Собственноручно уничтожил счастье, к которому стремился все свои одинокие годы, сам того не осознавая. Погубил любовь женщины, той единственной без которой он уже и не представлял свою дальнейшую жизнь.

   Просить прощение? Но простит ли она? Он бы не простил на ее месте. Такое не прощают.

   Он вспомнил ее стеклянный взгляд, после того как грубо взял. В том взгляде не было ни боли, ни страха, не было былой нежности и любви, которую он привык видеть в ее глазах.

   В том взгляде не было больше жизни.

   Глава 17

   Сердце все еще бьется в надежде на справедливость, а Разум крутит пальцем у виска:

   - Сказку со счастливым концом писали не для тебя, - с усмешкой говорит он, затем машет ладонью, смотрит с грустью, разворачивается и покидает меня.

   Меня покидает Разум!

   Бегу вслед за ним, спотыкаюсь, падаю, поднимаюсь, протягиваю руки в надежде удержать его.

   - Не покидай! - кричу. - Я смогу! Слышишь?! Смогу! Я выберусь! Обещаю!

   - Не в этот раз. Прощай…

   Тьма - уютным коконом, окутывает со всех сторон. Я дома, вдруг понимаю. Тьма тепло улыбается раскрывая объятья, не задумываясь вхожу в уютное кольцо ее рук. Там тепло и комфортно. Хочу поблагодарить за новый обретенный дом, задираю голову, но вместо теплой улыбки вижу хитрый оскал, а уютные объятья оборачиваются безжалостно сжимающим обручем. Мне нечем дышать. Я задыхаюсь. Хочу позвать на помощь, но с ужасом понимаю что некого звать. Меня уже никто и ничто не спасет…

   - Глупая, наивная дура, - Судьба в очередной раз вытирает об меня ноги, затем брезгливо заталкивает в самый темный угол сырой темницы:

   - Здесь твое место, - надзирательским тоном говорит она.

   - Но, за что?

   - Потому что снова доверилась. Потому что не учишься на собственных ошибках.

   - А как же Любовь? Ведь если бы не любила - не доверяла.

   - Любовь? - Судьба с жалостью на меня смотрит. - Ты все еще в нее веришь?..

   Просыпаюсь от собственного крика. Простыней вытираю лицо мокрое от слез.

   Обречена. На одиночество, затворническую жизнь, бессмысленное существование, болезненные воспоминания, ночные кошмары, полный пофигизм ко всему происходящему, недоверие к окружающим, боязнь собственной тени.

   Не знаю, что станет со мной потом. Понятие не имею как выбраться из черной, мерзкой, густой трясины мучений. А стоит ли искать дверь за которой, возможно, найду покой? Стоит ли снова собирать себя по крупицам, начинать все заново и искать избавления от боли? Задаю сама себе в сотый раз эти вопросы и в сотый раз отрешенно пожимаю плечами.

   Мне все равно.

   Машу рукой на очередной план по спасению своей уже никчемной жизни. Бесполезно что-либо менять, остается лишь плыть по течению.

   Плыть по течению!

   От этой мысли вялое тело передергивает словно от тока в тысячи вольт. Вспоминаю слова Огнева и чувстсво маленькой надежды которое зародилось во мне в вечер, когда безоблачное будущее уже не казалось счастливым сном и невыполнимой мечтой; когда счастье и любовь стали физически осязаемы, стоило лишь протянуть руку и коснуться мужчины для которого я была рождена.

   Я замираю, почти перестаю дышать.

   - Мужчина для которого я была рождена! - шепчу в темноту.

   Заблуждение или истина?

   Нет смысла искать ответ. Теперь уже ничто не имеет значение, ведь прошлое не изменить и, тем более, не стереть из памяти.

   Жестокость с которой Огнев унижал, намного больней действий Бродского. Любила, боготворила, вверила свою жизнь и душу человеку которому безоглядно доверяла, а он оказался очередным монстром, моим пожизненным кошмаром. И нет уже сил винить ни его в жестоких действиях, ни себя за то, что снова доверилась.

   Очередной тест на выживание, на этот раз не будет пройден.

   И вроде бы все встало на свои места: шпион был идентифицирован, его связь с Бродским была установлена, улик чтобы засадить обоих за решетку было предостаточно, да вот долгожданное удовлетворения так и не настало. А все потому, что эти события теперь были уже не так важны, как прежде.

   Вернуть Веронику! Сейчас это стало приоритетом номер один в его жизни. Только как это сделать, он понятие не имел.

   Он тысячу раз прокручивал в уме события того злосчастного вечера и тысячу раз корал себя за несдержанность и жестокость. За то, что не дал ей возможность оправдаться и все объяснить, за то что не видел очевидного - ее невиновность.

   Он предполагал что она специально подстраивала встречи с ним, чтобы обратить на себя внимание, войти в его доверие, стать его любовницей, чтобы иметь доступ к информации. Но где смысл во всем этом, когда эту же информацию узнавали взламывая систему, и он прекрасно об этом был осведомлен? Но самое прямое доказательство ее невиновности это была ее любовь, ведь человек который любит не способен на предательство. А она любила. Любила бескорыстно, доверяла безоглядно, подарила свое сердце и душу, а он был настолько ослеплен яростью, что позволил растоптать ее доверие в грязи жестокости и насилия.

   Хочется напиться до беспамятства; забыться и отключиться; отгородиться от внешнего мира или заснуть в надежде увидеть очередной сон, в котором она будет нежно улыбаться и застенчиво шептать признания в любви.

   Добиться успеха, достичь высот о которых многие даже и не мечтают, прожить почти сорок лет, чтобы под конец сделать открытие... какой он на самом деле слабак и трус.

   - Старый, тупой козел, - говорил с презрением Дима в вечер, когда он совершил самую большую ошибку в своей жизни.

     - Не могу понять, что она в тебе нашла. Как можно было влюбится в такого морального урода как ты? - почти кричал он. - А она ведь любила тебя, Огнев, и ты знал это и тем не менее поступил с ней как с животным. Ты хоть знаешь в каком состоянии я ее нашел? Нет? Она смотрела сквозь меня и абсолютно не реагировала. Еле держалась на ногах. Босая ждала лифт в холе. Босая, твою мать! Ты до чего ее довел, сссука, а?