Охота на Горностая (сборник) - Вадим Панов

Но Тьма вторглась в мир Света и теперь настойчиво убеждает хозяев планеты в том, что нет ничего невозможного. Признавать свои ошибки больно и унизительно, осознавать, что когда-то недооценили противника, – горько, но времени на раздумья и переживания практически не осталось.

И после стольких лет изнурительной борьбы остается только один выход – отбросить всякую жалость, сомнения и боль.

И сражаться.

И художники, творцы, певцы брали в руки оружие: изящные смертоносные мечи из «лунного сплава», серебристого металла, оставляющего на телах жестоких захватчиков тяжёлые раны.

А учёные клали жизнь на то, чтобы создать ещё более страшное оружие, не знающее себе равных.

Под надёжным щитом из энергии, не двигаясь и даже не вздрагивая от взрывов, стояла стройная женщина. На белой одежде застыли капли чужой крови, и чёрный цвет причудливо мешался с серебряным. Она стояла и смотрела на небольшое поселение – когда-то прекрасное и цветущее, а ныне разбитое, разгромленное войной – и понимала, что жестокость стала нормой жизни.

Когда был перехвачен навский приказ атаковать войскам именно это место, светлым пришлось сделать вид, что они не сумели расшифровать послание. Пришлось промолчать, чтобы тёмные поверили – и напали. И пропустили ответный удар – стремительный, точный, жёсткий. Удар, отбросивший передовые арнаты и сейчас теснящий навов к горным хребтам, что виднелись вдалеке.

На мощённых светлым камнем дорожках остались лежать тела – женщин и детей. Плата за секретность, за возможность подпустить врага как можно ближе. Чтобы ударить сильнее.

Но слёз нет. А боль есть.

Женщина провела пальцами по гладкой стене дома, рядом с которым она стояла, и шагнула вперёд. Туда, где уже суетились одни лекари, отыскивая выживших. И туда, где другие лекари находили гарок:

– Здесь живой!

– Сильно ранен? – отозвалась асура, встряхнув головой, отгоняя слабость как нечто ненужное.

– Не очень. Без сознания. Мозг не задет.

– Забирайте. И ещё найдите неповреждённые тела. Пригодятся.

Осмотр гарки она провела быстро: было видно, что он подходит для её целей. Пока она проверяла этого нава – совсем молодой на вид, даже красивый, – её помощники нашли ещё двоих. Хороший улов.

Женщина в последний раз окинула взглядом дома и улицы и открыла портал. Правила Лаборатории предписывали забирать подопытные образцы без задержек. Чтобы навская разведка не сумела догадаться, что уготовано для армии Тьмы.

Светлый вихрь привёл асуру в огромный комплекс из просторных кабинетов, длинных коридоров, залов, где могли тренироваться лучшие образцы, и камер – надёжно скрытых от любого поиска, расположенных на самых нижних уровнях Лаборатории. Она прошла вперёд, скинула одежду, облачаясь в комбинезон, и, когда оказалась в своей операционной, двое выбранных гарок уже занимали столы под яркими светильниками. Ассистенты замерли, ожидая команды.

В этой Лаборатории все работали на износ. Большая удача – просто контуженый материал. С таким можно экспериментировать. С таким церемонятся – стараются сохранить. Стараются вернуть к идеальному физическому состоянию.

И здесь она на своём месте.

– Готовы?

– Да.

– Начинаем. Аккуратно! Мне не нужно, чтобы, как в прошлый раз, мы потеряли его в последний момент! – Она ни на йоту не повысила голос, но ассистенты прекрасно почувствовали недовольство. И поэтому молча кивнули, отбрасывая малейшие эмоции. Даже ненависть здесь и сейчас – лишняя. Её нет потому, что она не нужна.

Пальцы нава мелко подрагивают – он словно чувствует, что постепенно, с каждым движением скальпеля лишается всего того, что, по сути, делает его навом. Всего того, что связывает с Тьмой. Чувствует, но помешать не может.

– Никакой работы с духом. Никакой магии.

– Да, я помню.

– Отлично.

Если сейчас сработает новая технология, то можно будет её повторить. Таких изменённых навов удастся сделать идеальными диверсантами. Они смогут чувствовать своих, даже если на тех морок, даже если те укрыты мощнейшими маскировочными арканами – асуры уже это проверили, но образец оказался с изъяном. В этом асура чувствовала силу и способность выжить. Выдержать операцию и прожить дольше пары суток.

Она резала, руководила и думала, что, возможно, когда-нибудь в их руки попадёт кто-нибудь из высших иерархов Нави. И это будет огромной удачей.

Когда операция закончилась, она отошла от стола, потирая виски длинными красивыми пальцами. Она устала. Все они устали. Остался последний рывок: придумать, создать, выпустить в свет то, что уничтожит Навь. Не диверсанта, не разведчика – воина. Для этого нужно всего ничего: короткое озарение и победа.

Но пока нет озарения. И они создают расходный материал.

Грань Без Имени

С самого первого своего вздоха он знал, зачем он здесь.

Защищать и воевать. За тех, кто подарил ему жизнь. За тех, кто достоин.

Первое время он бегал, ловко уничтожая появляющиеся мишени. Потом его тренировали в бою – он не ранил сам, но его ранили, и он иногда после тренировок сидел в углу своей комнаты и смотрел, как медленно зарастают резаные раны на руках. Как постепенно скрывается из виду кость, а до того она плавно, неспешно и болезненно восстанавливалась. Ему не было обидно оттого, что бьют только его – ему даже не приходило в голову, что можно ранить учителей. Даже если они были слабее его.

Ему нравилось смотреть на себя в отражении зеркальных стен – сильное тело, длинные ноги, потрясающая гибкость… Он любовался собой и не видел в этом ничего предосудительного – потому что быть совершенным и исполняющим свой долг – замечательно.

– Ты будешь первым. И будут ещё такие же, как ты.

Ему говорили так, когда учили, и он улыбался от радости по поводу того, что сможет сражаться не в одиночку.

День, когда он впервые встретил врага, он запомнил хорошо. Враг стоял посреди тренировочного зала. Враг был уродлив. Похож на него самого, но… Был ниже и тоньше. Был не такой. Даже смотреть на врага было противно. А ещё враг говорил. Враг не знал нормальных слов, и его фразы складывались в бессмыслицу.

Только сначала показалось, что победа будет лёгкой. На самом деле враг сражался отчаянно. Отчаянно… и аккуратно. Он откидывал его в сторону, он пытался что-то сказать, он цеплялся взглядом за его взгляд, и даже когда когти разрывали живот врача, когда тягучая чёрная кровь оказалась на гладких хрустальных плитах в углу зала… Даже тогда враг не уставал шептать, внушать, надеяться.

Он выдернул сердце, ломая рёбра, чувствуя, как пальцы режутся об осколки костей. Он мгновение рассматривал чёрный комок мышц, вдыхая сводящий с ума аромат крови. Чужой, противной крови…

И вонзил клыки, с рычанием пожирая сердце врага.

Потом таких врагов было ещё несколько. И каждый вёл себя странно. Каждый пытался что-то сказать ему на убогом, непонятном, неприятном языке, отдельные слова которого были узнаваемы.

И каждый оказывался мёртв.

Грань Тьмы

Лагерь постепенно погружался в темноту. Здесь, вдали от основного фронта, можно было отдохнуть, поговорить или просто выспаться. Усталые воины скидывали оружие в своих палатках, располагались у костров, глядя на чужие звёзды, которые хотели сделать своими, и вспоминали погибших.

Разговоры возникали около костров и рядом с ожидающими помощи ранеными. Разговоры вертелись вокруг неудачного боя и странных слухов, которые принесли из соседних арнатов. У самой кромки лагеря застыл в дозоре один из гарок. Он смотрел в окружающую тьму, а перед глазами то и дело возникали картины минувшего дня. Очень неудачного для Нави дня.

Навский разум способен решать разом несколько задач, и поэтому воспоминания не мешали следить за полем, разделявшим лес и лагерь навов. Многочисленные сетки арканов, охранные артефакты, сигнальные камни, расставленные по периметру, не могли заменить внимательности и чутья, что выработали в себе тёмные на этой планете. Сражаясь с тем, кто искуснее тебя в создании арканов – обманных, атакующих, защитных, приходится находить не только магические способы распознать угрозу.

Сегодня они её не учуяли. Светлые слишком хорошо спрятали своё знание о том, что навы будут нападать. Слишком удачно продумали западню, в которую влетело два арната. И от двух арнатов осталась лишь малая горстка бойцов. Понимание отозвалось болью – тянущей где-то в глубине. Но это была мимолётная боль и горечь, вызванная тем, что не смогли победить, что столько Стрел Тьмы было сломано за один раз. Для боли будет время потом. И он был уверен – время, когда они окончательно уничтожат асуров, наступит. Даже если на это потребуется ещё несколько лет.