От Пекина до Берлина. 1927–1945 - Василий Чуйков

Но куда? Посоветовавшись, мы решили перенести командный пункт армии в блиндажи штаба дивизии Сараева, которая уходила на левый берег на формирование. Нам предстояло продвинуться по берегу Волги метров на пятьсот ближе к Тракторному заводу.

Переход был совершен ночью. Первыми ушли я, Гуров и с нами Голиков. Начальник штаба армии Н. И. Крылов остался на старом месте до рассвета, то есть до того времени, пока не будет восстановлена связь нового командного пункта с войсками.

Мы все не спали по нескольку суток и были измучены до предела. Поэтому, придя на новый командный пункт, я почувствовал, что сил у меня больше нет. Попросив Ф. И. Голикова и К. А. Гурова последить за восстановлением связи, я тут же свалился на пол и заснул как убитый.

Проснувшись на рассвете, я узнал, что Крылов все еще сидит на старом командном пункте под бомбежкой и обстрелом. Связь уже начала действовать, и я предложил Крылову немедленно перейти к нам на более безопасный командный пункт. Часа через два он явился весь запыленный, бледный, измученный и, войдя в блиндаж, тут же свалился в непробудном сне.

Мы очень радовались тому, что опять были все вместе.

Военный совет в эти дни работал непрерывно, мы не замечали даже смены суток, ночь и день слились воедино. Спали урывками, подменяя друг друга, в короткие периоды затишья.

Мы знали, что на нашу армию надвигаются тяжелые дни. Враг, ведя непрерывные атаки, в то же время накапливал большие силы в балке Вишневая, поселок Баррикады, Мокрая Мечетка. Мы могли рассчитывать только на свои силы, вернее на стойкость бойцов армии. Чтобы сорвать сосредоточение сил противника и его подготовку к наступлению, мы наносили по противнику короткие контрудары, особенно артиллерией и авиацией. Авиационные удары наносились не только армейскими и фронтовыми силами, но и авиасилами Верховного Главнокомандования. Нас каждый день запрашивали: куда, по каким объектам нацеливать бомбовые удары московской авиации. Но этого было, конечно, мало. До нас доходили сведения, что по личному приказу Гитлера создаются новые и значительные силы для удара по Сталинграду. Только в октябре для восполнения потерь под Сталинградом было направлено до 75 % всех пополнений, поступивших в этот месяц на советско-германский фронт. Это установлено по немецким документам. Мы готовились встретить удар Гитлера, накапливая боеприпасы, а главное готовились сами и готовили всех бойцов к решающим боям.

С утра 6 октября немцы продолжали развивать наступление, направляя главный удар от поселка Баррикады на поселок Тракторного завода. Они, похоже, не ожидали появления 37‑й гвардейской дивизии генерала Жолудева на пути их главного удара. Завязались жесточайшие бои.

Не могу не сказать несколько слов о прибывших гвардейцах 37‑й дивизии генерала В. Г. Жолудева. Это действительно гвардия. Люди все молодые, рослые, здоровые, многие из них были одеты в форму десантников, с кинжалами и финками на поясах. Дрались они геройски. При ударе штыком перебрасывали гитлеровцев через себя, как мешки с соломой. Штурмовали группами. Ворвавшись в дома и подвалы, они пускали в ход кинжалы и финки. Отступления не знали, в окружении дрались до последних сил и умирали с песней и возгласами: «За Родину!», «Не уйдем и не сдадимся!»

Только за один день было зарегистрировано семьсот самолето-вылетов противника на боевые порядки дивизии. Все же фашистам не удалось продвинуться вперед ни на шаг. А 1‑й гвардейский полк этой дивизии продвинулся несколько вперед и занял рубеж обороны от кладбища через Базовую улицу по оврагу до Типографской улицы. Дивизию поддерживали 499‑й истребительно-противотанковый, 11‑й пушечный артиллерийские полки и дивизион 85‑го гвардейского гаубичного полка.

На остальных участках фронта, за исключением района Орловки, все атаки немцем также были отбиты.

Ночью 84‑я танковая бригада своими подразделениями выходила на участок дивизий Жолудева и Гуртьева. В это время все части армии усиленно зарывались в землю и строили опорные пункты и заграждения. Все готовились к большим событиям на фронте. Разведка доносила о новых скоплениях немцев в поселке Баррикады. День 6 октября прошел без особой активности пехоты и танков противника, но его авиация с раннего утра до позднего вечера бомбила наши боевые порядки. От крупнокалиберной бомбы погиб весь штаб 339‑го стрелкового полка во главе с командиром и комиссаром.

Относительное затишье 6 октября было, по-видимому, понято штабом фронта как истощение противника, от нас поэтому усиленно требовали возобновить контратаку силами 37‑й дивизии. Я понимал авиационную бомбежку противника, как подготовку к наступлению. Наши мнения с командованием фронта расходились. Весь день прошел в переговорах с командованием фронта. Вечером под большим давлением мне пришлось согласиться на контратаку только частью сил дивизий Жолудева и Гуртьева. Мы решили начать ее во второй половине дня 7 октября, рассчитывая на то, что до наступления темноты у противника не будет времени парировать наш удар и его авиация участия в бою не примет.

Приказ о контратаке я подписал в 4 часа утра, но провести его в жизнь мы не успели. В 11 часов 20 минут противник большими силами начал новое наступление. Мы встретили наступающих организованным огнем с заранее подготовленных и хорошо замаскированных позиций.

Гитлеровцы шли в атаку во весь рост. Они атаковали наши укрепления из района Верхнеудинской улицы силами двух пехотных дивизий. Атаку поддерживали свыше пятидесяти танков. Первые атаки были отбиты. Части дивизии Жолудева нанесли фашистам большие потери. Подтянув резервы, противник повторял атаки несколько раз. После ожесточенных боев ему удалось к исходу дня вклиниться в наши боевые порядки, захватить один квартал рабочего поселка Тракторного завода и вплотную подойти к стадиону. Проспект Стахановцев и парк Скульптурный остались в наших руках.

В 18 часов усиленный батальон пехоты противника перешел в наступление западнее железнодорожного моста через Мечетку. Удачным залпом «катюш» батальон был почти полностью уничтожен. На участке дивизии Смехотворова весь день шел бой за бани в поселке Красный Октябрь. Этот объект не менее пяти раз переходил из рук в руки. К ночи трудно было сказать, в чьих руках остались бани. На всех других участках атаки были отбиты.

В этот день было уничтожено до четырех батальонов пехоты и сожжено 16 танков противника.

После таких потерь враг не мог продолжать наступление на следующий день. Появление 37‑й гвардейской дивизии на главном направлении удара опрокинуло расчеты Паулюса. Ему не удалось нанести внезапный удар и прорвать наш фронт. Мы не просмотрели его главную группировку и долго готовившийся мощный удар.