Мир фантастики 2010. Зона высадки - Павел Корнев

— Черт его знает, что, — развела руками Джулия. — Неизвестно еще, можно ли с ним под одной крышей находиться. Может, даже это опасно.

— Вполне вероятно, — стараясь выглядеть солидным, согласился Дин. — Пойду дам радиограмму.

— И потребуй дополнительной платы, — сказала Джулия. — Сообщи, что иначе жить на этой планете мы отказываемся. Только не вздумай поставить их в известность об этом… нематериальном аборигене, иначе там решат, что мы уже спятили.

Дин ушел, а часа через три вернулся испуганный и обрадованный одновременно.

— Джулия, — сказал он. — Они говорят, что если мы продержимся тут до конца контракта, сумма выплаты удвоится. Ты представляешь, какие это деньги? Деньжищи. Что ты об этом думаешь?

— Я думаю, что это неспроста. Но надо попробовать.

— Надо, — не удержавшись, подтвердила дочь.

Она сидела за столом и что-то рисовала красками. Дин подошел и заглянул ей через плечо.

На листе бумаги было нарисовано бледно-голубое расплывчатое пятно. Он сразу догадался, что это Оно, только у пятна были пририсованы ручки, ножки и лицо, с очень широкой улыбкой. Дочь испытующе заглянула в глаза отца.

— Похож?

— Несомненно.

— Но как его все-таки назвать?

— А зачем ему имя?

— У всех есть, и ему надо.

— Этот ребенок сведет меня в могилу, — вздохнула Джулия. — Надо отправить ее отсюда, пока не поздно. Не сегодня-завтра, она полезет целоваться с этим… Даже не знаю, как назвать-то…

— Ну, мамочка, — захныкала Анна. — Ну, мамуленька, мамусечка, не надо. Я буду без вас так скучать.

— Будешь слушаться? — строго спросил Дин.

— Буду-буду. Я ни за что не буду с ним играть, — она помолчала. — А имя ему все-таки нужно.

Отец вздохнул.

— Ну, предположим, назовем мы его Тяпа, а он возьмет и разделится. Что тогда? Одна часть будет Тя, а вторая Па?

— Нет. Он сам решит, какая часть будет Тяпа, а другую назовем Топиком.

— Оставите вы меня в покое со своим Тяпиком-Топиком? — сердито крикнула мать. — Ведь это же я не знаю… Я не знаю… Бармадон какой-то, — и она, всхлипнув, выбежала из комнаты.

— Бар-ма-дон, — задумчиво проговорила Анна и широко раскрыла глаза. — Папа, я решила, он будет Бармадон.

— Ты действительно способна свести с ума, — буркнул Дин и отправился искать жену.

Странно, но с этого дня Оно стало попадаться им гораздо реже и больше не ссорило их. Временами Дин и Джулия даже забывали о нем и жили так, будто ничего не случилось. С Л-002 стали присылать задания Дину, со дня на день ждали появления нового члена семьи, а потому было совсем не до выяснения отношений с Бармадоном, который и есть-то неизвестно что.

Джулия, подозревая недоброе, старательно следила за Анной, но ничего предосудительного заметить не могла. Анна вела себя на редкость послушно и больше не заговаривала о Бармадоне, но это, одновременно, радовало и тревожило Джулию.

— Просто она повзрослела, — сказал Дин, когда жена поделилась с ним своими опасениями. — А может, прискучил ей наш квартирант. Игрушки быстро надоедают.

Но однажды у Дина забарахлила кванто-торсионная рация, и он провозился с ней до поздней ночи. Проходя мимо комнаты дочери, он услышал.

— Бармадульчик, ты здесь?

— Здесь, конечно.

Дин замер и приложил ухо к двери.

— А ты меня сегодня к своим поведешь?

— Они сегодня сытые. День был солнечный.

— А мы не будем зажигать костер. Мы просто так…

— Нет. Я скоро разделюсь, мне трудно много двигаться.

— Значит ты, как мама, — взвизгнула Анна. — Ой, как здорово. Когда ты разделишься, мы устроим солнечный пир. Хочешь?

— Хочу. Только я совсем не как твоя мама. У меня не будет маленького Оно.

— А что будет? Два средненьких?

— Да.

— И вы оба будете жить у меня? — обрадовалась девочка.

— Нет. Для двоих здесь не хватит света, и если никто из двух не согласится сам уйти в лес, тебе будет тяжело. У тебя, конечно, самые вкусные эмоции, но прокормить обоих ты не сможешь, значит, придется опять что-то придумывать с твоими родителями.

— Они сбесятся, — грустно сказала Анна. — Лучше бы их не трогать.

— Я это понимаю. Всем Иче было бы хорошо, если бы вы прожили здесь дольше. Когда на планете нет людей, мы часто голодаем. Мы не можем сами развести костер, мы же нематериальные. Только благодаря тебе мы, наконец-то, можем жить, не боясь, что небо покроется тучами на целую неделю и тогда нас останется всего несколько. И все придется начинать сначала.

— Какой ужас, — вздохнула Анна. — А если небо на целый месяц покроют тучи?

— Тогда исчезнут все.

— И никогда-никогда больше не появятся?

Дин не выдержал, открыл дверь и вошел.

Бармадон постепенно утрачивал способность светиться и выглядел теперь чуть белесым пятном на полу.

— Давайте вместе думать, — сказал Дин и сел рядом с дочерью на кровать.

— Папа, — пискнула Анна, бросаясь ему на шею. — Ты тоже с нами? Ведь мы непременно поможем им? Да?

— Во всяком случае, попытаемся, — заверил ее отец.

— У вас очень холодный пол, — сообщил Бармадон. — Можно мне к вам забраться?

— Давай, — махнул рукой Дин, и шар, подкатившись к его башмаку, мгновенно растекся и скользнул к Дину на колени, где вновь принял прежнюю форму.

Бармадон был совершенно невесом. Дин протянул руку, желая, впервые, погладить загадочное существо, но рука беспрепятственно прошла сквозь слабо светящееся пространство и легла на колено. Дин ощутил шероховатость ткани и вздрогнул.

— К тебе, Бармадон, невозможно привыкнуть. Ты — нечто такое, что начисто опровергает здравый смысл и физические законы. Ты просто не можешь существовать.

— А я и не существую, я просто есть.

— Ничего, Бармадончик, — ласково сказала Анна. — Папа привыкнет. Правда, папа?

— Постараюсь, — пообещал Дин и осторожно вытащил свою руку из Бармадона. — Тебе не больно?

— У нас нет боли. Но иногда я себя плохо чувствую, когда переберу энергии или сильно недоберу. Тогда мне ничего не хочется.

— Послушай, Бармадон, — сказал Дин. — Чтобы тебе помочь, я должен хоть как-то представлять, что ты такое. Попробуй рассказать.

— Ты все равно не поймешь. У вас нет таких слов, какие мне нужны.

— Я расскажу, — вдруг решительно сказала Анна. — Они зовут себя Ич или Иче. Их очень мало. Они слабые и часто гибнут. Правильно, Бармадон?

— Правильно. Только мы не гибнем, мы — исчезаем. Особенно легко исчезнуть, пока ты делишься или сразу после этого. В это время нужно много энергии, а ее не стало. Раньше на планете было тепло, и жила цивилизация Иче. Вся планета была покрыта нами, а теперь остались только отдельные островки, и между ними нет общения. Возможно, те двадцать три Иче, что живут в лесу, — это последние на планете.