Люби меня всю ночь - Нэн Райан

А где-то далеко в море набирал силу разрушительный ураган, жадно впитывая мощь прогревшейся за лето водяной толщи. Тяжелые от испарений облака проливались дождем, а накопленная тепловая энергия превращалась в порывы ветра, невероятные по своей силе и ярости.

Гонимое свирепыми шквалами море завывало, как разъяренный зверь. Ввысь вздымались огромные волны, оставляя за собой глубокие провалы, чтобы затем обрушиться в них всей своей массой.

Наступил полдень, но на восточном побережье Алабамы не пролилось ни капли дождя. Курт и Хелен продолжали готовиться к урагану, не оставляя надежды, что он пройдет стороной. Истекая потом, Курт без устали трудился, заколачивая досками окна.

Хелен сновала между домом и хозяйственными постройками, дел было невпроворот. Ураган мог налететь в любую минуту. Хелен то и дело с тревогой поглядывала на юг.

К трем часам дня солнце скрылось. Шторм был еще далеко, но с потемневшего неба налетали короткие шквалы, сменявшиеся полным штилем. Беспорядочные порывы ветра поднимали волны, с грохотом разбивая их о берег, раскачивали деревья, шумели в зарослях кустарника.

Дождь начался около шести часов вечера. Сверкающие капли падали на трепещущие розовые кусты, раскидистые ветви высоких сосен и голые плечи Курта.

Помедлив с молотком в руке, он поднял разгоряченное лицо к небу и улыбнулся, слизывая с губ прохладные брызги, дававшие мимолетную передышку от вязкой духоты.

Хелен, однако, было не до улыбок. Как только первые капли дождя ударили о землю, она взбежала на боковую веранду и стала вглядываться в горизонт. С каждым часом ее страх нарастал. Она уже жалела, что не последовала совету Курта и не уехала. Сейчас она была бы вне досягаемости для стихии.

К восьми часам вечера, когда обычно садилось солнце, все было сделано. Небо стало темным, как ночью.

Еще раньше Курт выпустил всю живность, включая и своего жеребца. Он не стал настаивать, когда Хелен отказалась воспользоваться последней возможностью и ускакать на Рейдере подальше от опасности, и направил скакуна в более возвышенную местность, зная, что умное животное вернется, когда ураган пройдет.

Все окна в доме были заколочены, в кухне имелся запас еды и свежей воды. Из-за недостатка масла для ламп Хелен приготовила несколько дюжин белых свечей. Курт согласился, что им следует поберечь масло и вначале расходовать свечи.

Больше делать было нечего. Оставалось только ждать.

Перемежающиеся шквалы дождя и ветра прекратились. Было очень тихо. И душно. Усталые, они сидели в темноте на ступеньках переднего крыльца. Влажная одежда липла к разгоряченным телам, нервы были на пределе. Особенно у Хелен.

Она подскочила, когда налетел первый сильный порыв ветра, а потом, придя в себя после шока, наслаждалась упругими потоками прохладного воздуха, овевавшими ее лицо. Удовольствие, однако, было недолгим. Подул резкий штормовой ветер, и они поспешили укрыться в доме. Курт закрыл дверь на засов, потом зажег полдюжины свечей, расставленных по всей гостиной, и на стенах заплясали причудливые блики.

Внезапно ветер прекратился, и наступила тишина.

Хелен нервно расхаживала по комнате, стараясь взять себя в руки.

Курт отнес зажженную свечу к холодному камину и теперь стоял там, облокотившись о каминную полку и наблюдая за Хелен, беспокойно мерившей шагами гостиную. Судя по ее напряженной спине и нервным движениям, она была сильно напугана. Ему хотелось успокоить ее, заверить, что все будет в порядке, но по собственному опыту он знал, что, когда находишься на пределе, последнее, что хочется услышать, так это чьи-то советы.

Напряжение между тем нарастало. Духота внутри дома становилась невыносимой. Хелен казалось, что она задыхается. Ей хотелось выскочить наружу, на свежий воздух. На ее верхней губе и на лбу выступила испарина. Она чувствовала, как в ложбинке на груди и в ямочках под коленками собираются капельки влаги.

Она взглянула на Курта.

По его смуглой щеке стекала струйка пота. В тусклом мерцании свечей его лицо и шея влажно поблескивали. Хелен вытерла взмокший лоб тыльной стороной ладони и одернула мятые юбки. Курт оттянул прилипшую к груди рубашку и вытер запястьем лоснящееся от испарины лицо.

– Жарко, – уронила Хелен, расхаживая по комнате. – Дьявольски жарко!

Курт понимающе кивнул, но ничего не сказал.

Несколько минут, находясь на грани истерики, Хелен продолжала беспокойно метаться по комнате. Внезапно она резко остановилась и подняла на Курта полный ужаса взгляд. Ее била дрожь.

– Мне страшно. – Голос ее дрогнул. – Господи, как же мне страшно!

Глава 40

В мгновение ока она оказалась в его объятиях.

Курт крепко прижал ее к себе, и Хелен замерла, уткнувшись ему в лицо. Ветер крепчал. Огромные волны в заливе, гонимые мощными порывами ветра, накатывали на берег и с грохотом разбивались.

– Милая, все будет хорошо, – нежно сказал Курт. – Я не позволю, чтобы с тобой что-нибудь случилось.

– Мне так стыдно, я такая трусиха! – воскликнула она, дрожа всем телом. – Но я ничего не могу с собой поделать…

– Хелен, ты не трусиха, – успокоил он ее, ласково поглаживая по спине. – Я никогда не встречал такой храброй женщины. Требуется немалое мужество, чтобы столько лет одной хозяйствовать на ферме.

– Обними меня крепче, – взмолилась она, касаясь губами его шеи. – Я не хочу умирать, Курт. Во всяком случае, не так. Не во время шторма. Я ужасно боюсь утонуть…

– Ну-ну, малышка, успокойся. Со мной ты в безопасности, – заверил он ее, сжимая в объятиях. – Ничего плохого не случится. Вот увидишь, милая.

Обвив Курта руками, Хелен так яростно стиснула его, что еще не зажившие ребра отозвались болью. Но он не подал виду, заверяя Хелен, что дом крепок, как скала, и выдержит любой шторм. Здесь они в полной безопасности. Его бархатистый голос успокаивал ее больше, чем слова утешения.

Рев прибоя нарастал, пока не достиг такой мощи, что заглушил голос Курта.

Сообразив, что она больше его не слышит, он замолчал, продолжая гладить ее спину, плечи, волосы. Хелен так тесно льнула к нему, что Курт ощущал каждый изгиб ее стройного тела. И вскоре его тоже стала бить дрожь.

Но не от страха.

Легонько потянув за шелковистую прядь золотистых волос, Курт заставил Хелен поднять голову и заглянул ей в глаза.

– Хелен, милая.

– Д-да? – откликнулась она.

Зеленые глаза Курта остановились на ее мягких дрожащих губах.

– Поцелуй меня, – сказал он, медленно склонив голову. – Только раз.

Как только он коснулся ее губ, Хелен нетерпеливо подалась навстречу. Ее напряженное дрожащее тело обмякло, и она поцеловала его с таким пылом, что Курт ощутил слабость в коленях.