Капитан (СИ) - Антон Перунов

«Глаза боятся, руки делают. Не выше же эта работа сил человеческих. Не один же я ее делать буду. Найдем людей. Толковых. Разберемся постепенно. Главное, не суетиться и не делать резких движений. Но каков масштаб!!!»

— Что, впечатлен? — спросил внимательно наблюдавший за ним наставник.

— Да. Честно, ко всему готовился, но такого все равно не ожидал…

— Я тебя добью. Это далеко не все. Рядом целый город, выстроенный Колычевыми для работников и инженеров. Там магазины, склады, станция железной дороги, аэропорт, речной вокзал и многое другое. В городе есть женская и мужская классическая гимназии, с полдюжины реальных и технических училищ, а еще детские сады, ясли, больницы, театры, клубы и даже зоосад.

Но и этого мало. Все, что ты видишь здесь — лишь один из производственных центров ОЗК. Да, он главный, но и в Сибири, и на Урале, и в Донбассе, и в Поволжье имеются сходные с этим заводские агломерации. Империя Колычевых объединяет несколько сот тысяч самых квалифицированных рабочих и инженерных кадров, включая заметную долю одаренных специалистов.

— Да, воображение уже отказывается это все воспринимать. Читать я читал, но вживую…

— В кораблях, построенных ОЗК, применяются по большей части произведенные на собственных предприятиях комплектующие. Компания строит все типы воздушных судов от легких ботов и скоростных яхт до линкоров и транспортов с дедвейтом в десятки тысяч тонн.

Беседуя, они вошли в просторное фойе конторы, роскошный зеркальный лифт бесшумно отворил свои двери и быстро поднял их на 18 этаж. Их встретили два представителя руководящего состава ОЗК. Первым оказался главный конструктор проекта Дмитрий Павлович Григорович. Пожилой, лет шестидесяти, с категорически лысой и ровной, как бильярдный шар, головой, в старомодном пенсне на близоруко щурящихся глазах.

Вторым был непосредственный руководитель строительства «Князя Пожарского» — инженер, одаренный Михаил Михайлович Пашинин. Он тоже был изрядно лысоват, но на висках все еще оставались следы былой шевелюры.

«Это у них тут вроде местной традиции или как? — мелькнула в голове у Колычева ерническая фраза».

— Рад познакомиться, Владимир Васильевич, наслышаны, наслышаны о ваших делах в Корее, — протянул ладонь для неожиданно крепкого рукопожатия Григорович. — И о вас, Мартемьян Андреевич, читал недавно. Ну, как же, как же…Замечательно написал господин Симонов. Приехали полюбоваться на нашего красавца?

— Не только посмотреть, но и самым тщательным образом проинспектировать, уважаемый Дмитрий Павлович, — Зимин предпочел ответить со всей серьезностью.

— Рад, что вы столь основательно относитесь к делу. Корабль в целом уже готов, ГЭУ и ГДК А-класса на нем смонтированы и опробованы. Остаются еще многочисленные внутренние работы. Установка, настройка и тестирование всех систем. Думаю, Михаил Михайлович вас лично сопроводит в сборочный цех верфи, где на стапеле стоит ваш «Пожарский». А как закончите осмотр, милости прошу сюда, выпьем чаю, обсудим все возникшие вопросы, подумаем, как их решить. Так что не прощаюсь, не прощаюсь…

Фрегат, стоящий посреди огромного эллинга, действительно впечатлял. Аэродинамично зализанные обводы фюзеляжа, под которым скрывалась мощная броня из легких сплавов. Короткие крылья-консоли и огромные гондолы всех шести импеллеров. Хвостовое оперение: высокие двойные кили с рулями направления вписаны в габариты планера и соединены широкой плоскостью хвостового стабилизатора с элеваторами[1] и триммерами. Низкие башни, округло-притопленные в корпус главного калибра, блистеры турелей автоматов ПКО. Выступающие по бортам спонсоны батарей универсальных «соток». Все это представляло для Колычева очевидный интерес.

И все же куда больше его привлекло другое. Радиолокатор, пусть и крайне примитивный, зато объединенный с единой СУО[2], которая включала в себя аналоговый вычислитель. Да, простор для разработок ЭВМ (энергетических вычислительных машин), пусть и существенно более скромных, чем искин «Ночной Птицы», открывался поистине безбрежный. Так что Март слушал внимательно, задавал точные и грамотные вопросы, чем заслужил удивленно-уважительные взгляды инженеров-разработчиков.

А когда они добрались по узким коридорам, то и дело преграждаемым переборками, до носового отсека, к ним навстречу вышел коренастый человек в костюме-тройке с зачесанными назад гладкими темными волосами, открывающими широкий лоб. Взгляд глубоко посаженных круглых глаз был устремлен на посетителей испытующе. В лице его словно таилась усмешка. Выглядел конструктор непривычно молодо [3] для памяти Марта, хорошо помнившего фотографии шестидесятых годов.

— Здравствуйте, господа.

Сопровождающий их руководитель немедленно представил новое лицо.

— Это наш специалист по ракетным системам и торпедным аппаратам, Королев Сергей Павлович.

Познакомившись, они обменялись рукопожатиями. Март из «сферы» без труда убедился, что будущий отец русской космонавтики является одаренным, пусть пока и не слишком мощным, зато энергии в его теле и голове хватило бы на троих.

— К сожалению, планы поставить полноценную ракетную платформу на кораблях этой серии пришлось отменить. Наше «реактивное» направление и Газодинамическую лабораторию полгода назад, после гибели Федора Ивановича Колычева, закрыли. Финансирование прекращено «за нецелесообразностью и бесперспективностью», — с горечью поделился Королев своими проблемами. Видно было, что тема для него больная и он почти физически страдает от невозможности развивать реактивное направление.

— Действительно, господа, — счел необходимым вмешаться Пашинин. — У нас произошли некоторые изменения. Последняя ревизия министерства финансов выявила серьезный перерасход в Воздушном ведомстве. И хотя нас это напрямую не касается, заказчик вынужден был урезать все траты, в том числе и на новые корабли. Ну а мы, как вы, надеюсь, сами понимаете, вынуждены были сократить собственные расходы. Вот так и вышло, что пострадало финансирование нескольких перспективных проектов. В том числе и реактивное направление. С другой стороны, Сергей Павлович, вы и сами прекрасно понимаете, что довести изделия до полноценных серийных образцов, востребованных Флотом, в ближайшие несколько лет не сможете. Согласитесь?

— Да, с этим не поспоришь, Михаил Михайлович. Но в результате этого решения сроки отодвигаются еще дальше... — получив в ответ лишь молчаливый, полный сдержанного укора взгляд начальника, Королев осекся и уже другим тоном добавил.

— Но кое-что намвсе же удалось реализовать. На фрегате установлены два двухтрубных 533 мм аппарата для запуска воздушных торпед или, говоря иначе, планирующих бомб. Это значительно снижает, с одной стороны, риски входа в зону активной работы ПВО при проведении наземной бомбардировки, с другой, обеспечивает подавляющую огневую мощь. Снаряды ста пятидесяти двух миллиметровых орудий не идут ни в какое сравнение с полутонными бомбами. Мы в инициативном порядке разработали вариант с учетом добытого вами, господа, трофейного образца управляемой крылатой бомбы. И внедрили новое решение. Твердотопливный разгонный блок из баллистных порохов особой выделки. Это увеличит радиус действия снаряда еще на несколько километров.

—