Карэле Карэле и другие волшебные существа - Данберг

произойти. Подумал, чем меньше людей знает о таком исходе дела, тем меньше у него шансов случиться.

– И правильно сделал, – одобрил призрак. – Страхи и дурные мысли – лучшая пища для всякого несчастья.

Кондитер бросил в кофе щепотку соли. Затем вышел через смежную комнату в пекарню, вернулся с ломтиком лимона и опустил его в джезву.

– Ты уверен, что это можно пить? – с сомнением спросил Ланс.

– Страшная гадость, – подтвердил Карэле. – Горькая, кислая и солёная одновременно. То, что надо, чтобы протрезветь или мгновенно проснуться.

Он перелил кофе в чашку и вышел в зал.

– Юта! Ты не могла бы отнести это Рониму? И заставь его выпить всё до конца.

– Конечно, господин Карэле. Приглядите пока за кондитерской?

Девушка, осторожно держа чашку, проскользнула под стойкой, но не успела она сделать и двух шагов, как покачнулась и полетела на пол. Вскрик Юты смешался со звоном разбитого фарфора.

– Ты цела? Что случилось? – Карэле, мгновенно оказавшийся рядом, помог ей подняться с пола. Встревоженно загомонили посетители.

– На что-то наступила, – Юта потёрла ушибленную коленку.

– Она сломала моего кота! – заревел какой-то малыш, дёргая мать за юбку.

Юта и Карэле взглянули вниз. На кирпичном полу лежала поломанная игрушка – деревянный кот на колёсиках.

– Простите, пожалуйста! – мать малыша подхватила его на руки, пытаясь заглушить рёв. – Вечно он разбрасывает свои игрушки, мы и дома на них то и дело наступаем.

– Ничего страшного, – вымученно улыбнулась Юта. – Я почти и не ушиблась. Сейчас всё уберу, господин Карэле.

– Я сварю ещё кофе, – сказал кондитер, чувствуя, как внутри него нарастает тихая, но явственная паника.

Он вернулся в свою рабочую комнату, закрыл дверь и с силой потёр виски.

– У меня такое чувство, что реальность сопротивляется, – сказал Карэле Лансу, запуская длинные тонкие пальцы в волосы. – Как будто она пытается вернуться обратно – неужели ей так досаждает моя кондитерская?

Он нервно рассмеялся.

– Мне тоже это не нравится, – призрак спрыгнул с подоконника. – Вдруг я ошибся? Потратил единственный шанс вмешаться, а тебе не помог?

– Ты всё сделал правильно, – строго сказал Карэле.

– Хозяин! – позвал из-за окна Брас. – Этот бестолковый дурень оборвал незрелую малину!

Кондитер очень медленно и плавно сделал глубокий вдох.

– Господин Карэле! – постучала в дверь Юта и, не дождавшись ответа, сунула нос в комнату. – Там к вам священник, просит уделить пять минут.

За вдохом последовал такой же медленный и плавный выдох.

– Очень хорошо, – отозвался кондитер ровным и спокойным голосом. – Сейчас я к нему выйду. А малина подождёт.

Юта исчезла за дверью.

– Видишь? – спросил он у Ланса. – До сих пор незнакомые священники мной не интересовались. Всё одно к одному, причём не в нашу пользу.

Карэле взглянул на часы – десять минут двенадцатого. Он пригладил волосы и вышел в зал.

*

Священник и вправду был незнакомым: немолодой мужчина среднего роста, в поношенном облачении – чёрных брюках и рубахе до колена. Поверх рубахи на цепочке висела крупная, с пол-ладони, серебряная рыба.

– Отец Лебре, – представился он. – Простите за столь неожиданный визит, я не отниму у вас много времени.

– Рад знакомству, – вежливо улыбнулся Карэле. – Одну секунду…

Он сбежал по ступеням, ведущим в подвал, и с силой захлопнул дверь.

– Дует, – пояснил он священнику, вернувшись в зал. – К сожалению, я не могу сейчас пригласить вас в свой кабинет, нужно присматривать за кондитерской. Вы не против того, чтобы поговорить здесь? В углу я вижу свободный столик.

– Конечно, – легко согласился отец Лебре, – как вам будет удобнее.

Дама, сидящая по соседству, обернулась, и кондитер узнал госпожу Фели.

– Добрый день, господин Карэле, – прощебетала она, – прекрасная сегодня погода, не правда ли? Хоть я и не собиралась сегодня баловать себя сладким, но просто не смогла не зайти к вам!

Тот пробормотал что-то неразборчивое в ответ, обречённо узнавая и тёмное в горошек платье госпожи Фели, и желтую книжку, которую она прижимала к груди.

Опустившись на стул, Карэле с трудом заставил себя сосредоточиться на словах священника. Тот, впрочем, никак не мог решиться перейти к делу.

– Наверняка причина моего посещения покажется вам странной, – смущённо говорил отец Лебре. – Вы ведь, насколько я знаю, не исповедуете христианство?

– Нет, я придерживаюсь веры в старых богов, – качнул головой кондитер.

– Христианство тоже не столь молодо, – улыбнулся священник. – Как-никак, на дворе тысяча двести двадцать седьмой год.

– Одна тысяча и десятки тысяч лет – несопоставимые величины, – мягко возразил Карэле. – Но, я надеюсь, вы не собираетесь меня обращать в свою религию?

– Было бы неплохо, но не сегодня, – рассмеялся отец Лебре. –