Лаймаргия 3: Над смертью покоренной - Артём Оноприенко

— Ты тот герой, в которого влюбилось это тело. Я посмотрел на неё. Её щёки стали пунцовыми. Особенно это было заметно на её бледной коже. Она так признаётся мне в любви?

— Прости, но я пока не могу ответить на твои чувства. Давай поговорим о них после того, как я посещу Райкан.

— Ты хочешь найти способ снять маску и избавиться от силы, чтобы быть со своей семьёй. Я понимаю, что являюсь для тебя запасным вариантом. — В её голосе послышалась дрожь, было такое чувство, словно она сдерживает слёзы.

— Не буду врать, всё именно так. — После моих слов она остановилась. Я повернулся, чтобы спросить, что случилось, но увидел удаляющуюся от меня спину. Её плечи подрагивали, а правая рука тянулась к лицу.

Сказал ей правду, хоть и горькую. С Сарой чуть больше десяти лет, а с ней знаком всего несколько месяцев. Естественно, я буду тянуться к своей жене, а не к той, с кем у меня мимолётный роман и секундная влюблённость. Благо, дальше поцелуев у нас дело так и не зашло. Я бы просто потом не смог себя простить.

Она уходила в слезах. А я не мог догнать её и сказать всё, что чувствую. Все эти два месяца она изводила меня. Чувства к ней всё росли и росли. По ночам я сжимал подушку, засыпая в одиночестве, а по утрам надеялся увидеть рядом её. Либо почувствовать ещё раз на своём теле прикосновение её нежных ручек.

— Ты взрослый мужчина и должен был понять, что твои слова даруют ей ложную надежду, тем самым разбивая сердце ещё на более мелкие кусочки. — Говорил я себе под нос. С её уходом в душе поселилась пустота.

Думал уже прожил тот период, когда люди влюбляются без памяти, бережно храня каждый оставленный след любимого человека. Будь то заколка, шоколадка, уже как неделю завявшие цветы, в случае мужчин — валентинки, открытки, духи, носки, бритва, которая затупилась, но ты её всё также не можешь выбросить. В этом мы с девушками чем-то похожи. Нам тяжело отпускать любимых людей. И раня их, ты ранишь сам себя.

Развернувшись, я пошёл проверять, как там дела на стене. Прошёл час, прежде чем я туда добрался. Теперь свободному проходу мешали дома. Ангелика сказала, что наш фундамент сможет выдержать три, а то и четыре этажа. Вторую часть города застраивали именно такими коммуналками. Зато теперь каждый мог приобрести себе жильё. Такие комнаты стоили всего пятьдесят тысяч вег. Меньше двадцати квадратов, их могло быть как пять, так и десять на этаже.

Вспомнились первые драки за работу. Приходилось ставить постовых уже у терминалов выдачи городских заданий. Особенно ругались на тех, кто их размещал. У нас открылись мясные лавки, ремесленные, ювелирные и много чего ещё, и везде требовались руки. Это стало хорошим стартом для пополнения казны. Люди начали чаще скупать товары, но вырисовывалась новая проблема. Нехватка кристаллов.

Командный пункт потреблял энергию города для создания предметов. Также энергию потребляли фонари, водопроводы, электроприборы и много чего ещё. Пришлось вводить счёт за коммунальные услуги. Только тогда смог хоть маленько окупиться, но не я, а город. Ангелика даже после постройки стены продолжала забирать веги, вот только зачем?

Этот вопрос я задавал себе уже поднимаясь по лестнице на вершину стены. Там, на круглой платформе башни, сидели постовые. Вообще, они могли бы этого не делать. Стена была не монолитной, и я просил Ангелику сделать бойницы для выставления дополнительного оружия и отстрела неугодных. Она и сделала, начиная примерно с третьего этажа, на котором было ещё жарче, чем на поверхности.

Поднявшись на главную башню, где загорал и одновременно прохлаждался Киран, лёжа на шезлонге полураздетым. Всё же был уже декабрь, солнце не так пекло, как летом. Да и температура начала снижаться. Скоро потребуется запасаться тёплой одеждой. Как бы Ангелика не ушла в спячку вместе с Тиамат на пару.

— Загораешь? — спросил я у своего воеводы.

— Господин Паран? — Он вскочил и приложил кулак к голой груди. Всё же он был одет не по форме.

— Вольно. Спрашиваю, загораешь?

— Да вот решил в обеденный перерыв немного полежать, загар нагнать. Моя меня просто заколебала, говорит, Ярсон помогает загорелым, любит он тех, кого отметит. Вот я и решил позагорать. — Вот так новость, узнал, что у нашего воеводы появилась девушка.

— Ладно, я не с проверкой. Я вот по какому вопросу. Как думаешь, выстоим?

— Стены, которые не смогли сломать пушки и сильное вооружение, даже для обычного рода, где только и надо, что жать на курок? Конечно, выстоим. Если они чего не выкинут. А вы, господин Паран, не верите в нашу победу?

— Верить-то верю, но вот терзают меня смутные сомнения, что как раз эти-то и выкинут. Они сделают что-то непредсказуемое. Сам подумай, когда мы в последний раз здесь их видели?

— Недели две назад, — ответил мне Киран.

— Вот, а раньше как часто они здесь шастали? Что ни день, то либо группа охотников, либо патруль фиолов. Помнишь, они пытались с нами поговорить? Кричали: «Сдавайтесь, и вас всех помилуют». Что мы потом сделали?

— Так арбалеты на них испытали. Щиты пробивает со второго-третьего выстрела. Хотя да, тут вы правы, раньше они здесь чаще появлялись. Видимо, что-то придумывают. Хотя, как по мне, они всё искали сбежавших с гор мутантов. Мы же ни одного племени не пропустили. — Киран повернулся и показал рукой на горную линию. — От начала и до конца всех, кого могли, спасли.

— Тебя с нами не было на горе Шасса-арист. Ты не знаешь, сколько у них сил. То, что они к нам присылают, это лишь крохи. Шутки ради, чтобы мы понервничали. И то, что нам удалось пробить их щиты, всего лишь случайность. Они не были готовы.

— А сейчас разве будут? — спросил Киран.

— Может, и будут, почём мне знать. — Я увидел вдали облако пыли и замолчал. На песчаную бурю не похоже. — У тебя есть чем посмотреть на большое расстояние?

— Вчера трубу подзорную купил, мечтал в детстве стать моряком, покорять водные просторы. И вот недавно одну книгу про… — Он не успел договорить, так как я вырвал тубус из его рук. Выпрямил подзорную трубу и направил её на это пылевое облако, которое