Фаворит - Константин Георгиевич Калбанов

и понеслась на нас неудержимой и сметающей всё на своём пути лавой. Казалось, это сплошное море всадников не остановить. Но полк, ощетинившись штыками, продолжал стоять, перегородив проход между двумя протяжёнными и широкими промоинами.

Пушки грохотали уже по готовности, раз за разом посылая вдаль один снаряд за другим. Трубки замедлители всё короче, барашки градов вспухают всё ближе. Потери атакующих теперь уже поменьше, но всё равно остаются высокими. В ковыль то и дело летят кубарем лошади и выпадающие из сёдел всадники.

Мелькнула было мысль наплевать на приказ и ударить по атакующим плетениями. «Стрелы» под таким углом использовать глупо, потому что они летят по прямой, и лучше бы в таком случае стоять на земле. Зато мне вполне по силам бить теми же «Огненными» и «Ледяными шарами». Если взять заряд в пять люм, что соответствует практически полутора сотням грамм тротила, то я могу отправлять их в противника каждую секунду, выждав же пару, грохну натуральным гаубичным фугасом.

Однако Уфимцев настоял на том, чтобы Силу мы использовали только в крайнем случае. А иначе и затеваться не стоило. И я с ним был в этом согласен. Да, татар много, но, признаться, они нам на один зуб. Мы можем разогнать их, при этом упокоив многие тысячи, задействовав лишь часть наших одарённых. Но смысл был в том, чтобы управиться силой одного лишь оружия и выучки.

Дистанция тысяча шагов и к артиллеристам присоединилась пехота. Первая шеренга бьёт с колена, вторая стоя, третья из-за их спин. Стрелки делают один залп за другим размеренно, как метроном, давая время пороховому дыму немного рассеяться и открыть обзор, чтобы стрелять прицельно, а не в сторону противника.

Обычные фузеи на такой большой дистанции бесполезны и даже на пять сотен шагов немногим эффективней картечи. Но винтовки бьют точнее, хотя и не сказать, что каждая пуля летит в цель, скорее уж наоборот. Но рассеивание существенно меньше, и конница накатывает достаточно плотной массой, а потому и эффективность гораздо выше.

Гаубицы рявкнули с мгновенными трубками, и барашки в этот раз вспухли буквально в двух сотнях шагов от срезов стволов, бьющих уже прямой наводкой. Пули вновь устремились навстречу врагу, выкашивая его ряды. Правда, теперь собирали не такую обильную жатву, как прежде.

Наконец конница сблизилась настолько, что вторя винтовочным залпам, гулко пророкотали все тридцать восемь картечниц полка, посылая во всадников визжащую картечь. Строй заволокло плотной стеной дыма, которая уже не успевает рассеиваться, и солдаты продолжают палить в почти непроглядную и продолжающую уплотняться белую пелену.

Татары не стали ломиться на выставленные пики и, не доскакав до русских пару сотен шагов, закрутили карусель. Несясь по кругу, вдоль строя они успевали выпустить по несколько стрел. При этом попасть в них достаточно сложно, но русские и не целятся, просто стреляют раз за разом, перезаряжаясь настолько быстро, насколько это только возможно.

Топот, ржание, крики, стенания, грохот выстрелов, визг картечи, команды офицеров, маты унтеров, треск винтовочных выстрелов, свист стрел. Огромного количества стрел. Я и представить себе не мог, что выражение «стрелы закроют солнце» может быть не метафорой.

Не то чтобы это полностью соответствовало действительности, но тень эта туча на землю всё же отбросила. Большая часть стрел падала с перелётом, наверняка и с недолётом, мне просто не видно за дымом, но немалая их доля пришлась и на шеренги стрелков, продолжающих давать залп за залпом.

А вот и горячие татарские парни. В смысле одарённые. Ранг не ниже седьмого, коль скоро атакует с такой дистанции. Взмах и с его руки слетел веер «Огненных стрел». Э-э-э не-е-ет, ребятки. Такой хоккей нам не нужен.

Я взял упреждение и метнул во всадника «Огненным копьём». Не сильным, эдак люм на десять. Если нет амулета, то его стандартный щит вынесет на раз. А я о чём говорил! И судя по тому, что вошедшее под углом сверху «Копьё» прошило ещё и лошадь воина по соседству, запас в плетении вышел изрядным.

Управившись с одним, я высмотрел второго, тот так же атаковал «Стрелами», только ледяными. У них что, бзик на этом плетении, типа по заветам предков. Лучше бы били «Шарами», если вложиться как следует, тогда вполне возможно пробить защиту. Впрочем, поверить в то, что все солдаты противника имеют защиту в тридцать люм, не то что сложно, а нереально. Поэтому выбор плетений вполне оправдан, при таком плотном построении каждая «Стрела» найдёт свою цель.

Второго одарённого татарина я ссадил «Ледяным копьём», и опять с запасом, хотя в этот раз избыток никого не задел и ушёл в землю. Ничего, перебор это не недобор. А Сила дело наживное. Она у меня восполняется во вместилище по пять с половиной люм в секунду.

Я достал ещё троих одарённых, которых успел приметить, когда татары не выдержали огня и, отвернув, устремились от нас прочь. Ни офицеры, ни солдаты рассмотреть этого не могли. Единственно им стало понятно, что град стрел вдруг иссяк. Но, несмотря на это, стрелки и артиллеристы продолжали стрелять, посылая в непроглядную молочную взвесь свинцовые и чугунные пули.

— Прекратить огонь, — раздался у меня в голове уверенный голос Уфимцева, как и я, наблюдавшего за ходом сражения с высоты птичьего полёта.

Стрельба тут же стихла, а дым довольно быстро отнесло вверх и в сторону. М-да. Наворотили мы тут дел. Солдаты с ошалелым видом переглядываются, время от времени ловя звонкие подзатыльники от унтеров, вдобавок к этому взбадриваемые всё тем же матом животворящим. Наметившиеся было разброд и шатание оказались пресечены на корню, и полк замер в стройных рядах.

Вообще-то, было отчего содрогнуться даже мне, видавшему виды. Наверное, потому что в войнах будущего нет и близко такого кровопролития. Потери в однодневном сражении этого мира сопоставимы с таковыми за год интенсивных боёв в моём. Причём с массовым применением артиллерии, когда на уничтожение одного солдата в среднем расходуется десяток снарядов и сотни пуль.

Перед нами была степь, усыпанная убитыми и ранеными татарами и лошадьми. Их тут тысячи! Кого больше, людей или животных совершенно не понятно. Сквозь нескончаемый и заунывный звон в ушах доносятся стенания, хрипы и ржание, а над всем этим полное безмолвие замерших в строю победителей.

Татары откатились и сейчас улепётывали во все лопатки. Ну или всё же копыта. И только серая полоска пыли стелется над землёй.

Интересно, сколько их было в реальности? По оценке наших разведчиков, что-то около пятидесяти тысяч. Не самое большое войско, которое способен выставить крымский хан.