Убитые девушки - Хизер Критчлоу

Кэл озадаченно хмурится:

– Он стал управляющим гостиницы всего пять лет назад.

Ирен так мотает головой, словно пытается избавиться от засевшей в ней мысли.

– Но он знал Лейлу. Джеймс в юности работал в гостинице. Правда, недолго. Это его Лейла выставила как-то на посмешище, оставив без штанов, – уточняет Ирен. – Мне казалось, упоминала, что это был он.

Кэл смотрит на Ирен, и его мозг кипит от забурливших мыслей. Что-то заставляет Кэла насторожиться.

– Нет, вы мне этого не говорили.

– Простите. Мне было так стыдно за нашу выходку. Я была уверена, что вам сказала… Честно говоря, я старалась забыть эту историю, выбросить ее из головы. Как будто ничего не было.

– Это нормально, – заверяет ее Кэл, пытаясь скрыть волнение. Ирен так ему помогла! И Джеймс все же внес свою лепту.

Попрощавшись с Ирен, Кэл задумывается об избитом человеке на больничной койке. Убийца там, где ему место. И все-таки… Кэл чувствует нахлынувший ужас. Мысли роятся, путаются. Кэл пытается их остановить и рассуждать здраво.

– Все прошло хорошо… – Увидев выражение его лица, Шона осекается. – Кэл?

Он силится сформулировать мысль.

– Я только что узнал кое-что от Ирен. Об Арчи Джеймсе, отельере.

Ирен морщит лоб:

– Что именно?

– Он знал Лейлу. Она кое-что сделала ему, и Джеймс ненавидел ее за это. Но в разговорах со мной он ни разу не упомянул о своем знакомстве с девушкой. – Кэл чешет затылок, силясь припомнить. – Более того, я уверен, что Джеймс специально умолчал об этом.

– Мы взяли Ноулса, – говорит Шона, но Кэл чувствует ее неуверенность.

– Однако Ноулс не сознался в убийстве. А что, если…

Их глаза встречаются. Шона закусывает губу. Никто из них не хочет произнести это вслух: второй образец ДНК…

Кэл вдруг кричит в панике:

– Я оставил его в лесу с Крисси!

– Что?

– Она осталась рисовать, и Джеймс еще был там, когда я ушел.

– Я уверена, что с Крисси все в порядке. Мы можем вернуться за ней.

– Черт, Шона! Я веду себя глупо? Я не могу мыслить ясно. Я не знаю, что делать.

Ему как будто опять девять лет. Страх овладевает Кэлом, стесняет грудь, мешает дышать.

– Вы можете позвонить Крисси?

Кэл мотает головой, почти впав в истерику:

– У дочери нет телефона. Ее мобильник у меня.

Она очень легкоранима, Кэл это знает. И все-таки оставил дочь одну, без защиты. Что он, черт возьми, наделал?!

Шона кладет ему руки на плечи, пытается успокоить:

– Скорее всего, Крисси уже в гостинице. Или Джеймс. Я немедленно туда поеду. Если Крисси там нет, я спущусь по тропе. А вы отправляйтесь к водопаду тем путем, которым мы шли на службу. Тогда мы их не пропустим.

– Хорошо.

Шона еще что-то говорит ему, но Кэл не слышит. Он уже бежит.

Глава шестьдесят пятая

Лейла, 1986

– Все хорошо, Руби, тихо, моя девочка.

Отвязав поводья, Лейла достает из кармана мятную конфетку. Лошадь с хрустом разгрызает ее и тычется носом, требуя еще; характерный свежий аромат разносится вокруг. Стоит Лейле выбраться из ущелья и отойти от водопада, ей в голову опять лезут мрачные мысли. Словно с нее спадает волшебное заклятие, разрушая тихое, безмятежное счастье.

А когда Лейла перекидывает ногу через спину кобылы, она слышит треск веток. Громкий треск чуть выше по тропе. Джон возвращается! Неужели он не смог от нее уйти? Неужели передумал? Наплевал на встречу и свои обязательства? Лейла ощущает странный задор: она уже готова вновь поверить в свою власть над Джоном, в силу своих колдовских чар, способных привязать его к ней.

Но из листвы возникает не Джон. «Не может быть!» – мелькает в голове.

– Какого черта ты здесь делаешь?

Лошадь вздрагивает от ее сурового тона, и Лейла, туже натянув повод одной рукой, гладит и успокаивает ее другой.

– Мне стало интересно, что ты забыла в этом лесу.

– Ты следил за мной, как любопытный Том? Похоже, на что-то другое с девушками тебе рассчитывать не приходится.

Тон Лейлы презрителен. В ней закипает гнев от одной мысли о том, что он наблюдал за ней, голой и стонущей, распластанной на камнях у водопада, забывшейся от страсти так, как она не забывалась ни с кем. Он наблюдал и тащился от этого. Лейлу бросает в жар.

– Я видел более чем достаточно. – Откинув голову, он передразнивает ее экстаз. – «Ах, Джон, ох, Джон…»

Его язвительный смех обжигает ее.

– Убирайся! Пошел прочь!

Но он не уходит, а устремляется к ней с перекосившей лицо ненавистью. Лошадь сбивается с шага, пятится, пошатывается, напуганная внезапным движением.

– Что ты делаешь? – в панике вскрикивает Лейла.

Он пытается схватить поводья, и Руби встает на дыбы. Всего миг. Один миг неопределенности в воздухе.

Лейла никогда не падала – она держалась в седле лучше всех парней в конюшне. Но в тот момент, когда Руби отшатывается, Лейла ударяется плечом о низкую ветку дерева. И, ошарашенная и растерянная, летит на землю, застряв в стремени ногой. Руби делает рывок, но эластичный предохранительный хомут безопасного стремени не открывается. Лейла кричит, девушку охватывает паника. Она врезается в дерево, стремя лопается, и в то же мгновение Лейла ощущает, как ее нога с хрустом ломается. Она снова вскрикивает от жгучей боли, ее тошнит, перед глазами пляшут черные точки.

Лейла лежит, ошеломленная и подавленная, прислушиваясь к тому, как мечется в панике Руби, налетая на стволы и ветви в отчаянном желании ускакать. Плечо девушки ободрано до крови, в ноге пульсирует боль. Лейла задыхается, ловит ртом воздух, каждый выдох сопровождается каким-то надрывным хрипом. Она понимает: эти хрипы вырываются из ее горла. В ушах стоит гул, неотличимый от шума воды. А перед глазами только плотный навес из листвы, переплетенные ветви да чернота.

А потом над ее лицом нависает чужое. Лейла из последних сил втягивает воздух, пытаясь сесть, но он ногой толкает ее назад.

– Отвали от меня, – еле шепчет она. К ненависти примешивается смущение.

Ей нужно добраться до Руби – напуганная кобыла может убежать домой, к конюшне, до которой несколько миль. Лейле туда теперь не дойти.

А он садится на нее верхом, сдавливая грудь. Лейла силится вдохнуть, но…

– Я не могу дышать. – На эти слова уходит почти весь запас воздуха из легких.

Он смотрит на нее, и при виде нездорового возбуждения в его глазах внутри у Лейлы все холодеет.

– Ты, сука! – Он хватает ее за волосы и при каждом слове бьет головой о землю. – Я. Тебя. Ненавижу.

– Пожалуйста, – хрипит Лейла. – Прости меня…

Она больше не в силах выговорить ни слова, а его руки шарят по ее телу, щиплют, больно сдавливают плоть – это так не похоже на ласки Джона. Лейла старается об этом не думать, глядя на крошечный лоскут неба над головой. Далекая, несбыточная мечта…

А потом его руки подбираются к ее шее, и Лейла приходит в себя: новая волна паники