Третье откровение - Макинерни Ральф

— Святой отец, это так важно?

— Да.

Существует ли объективная шкала важности?

— Может, возьмете сопровождение?

Джон посмотрел на гвардейцев. Они только привлекут внимание. Поблагодарив за предложение, Джон вышел за ворота. Слева начинался тоннель на противоположный берег Тибра, не предназначенный для пешеходов. Дойдя до набережной, Джон оглянулся на Ватикан и увидел толпу на виа делла Кончилияционе. И услышал ее низкий животный рев. Развернувшись, Джон направился в сторону Трастевере.

Поднявшись на мост, он увидел впереди характерную башню главной римской синагоги, расположенной в древнейшем еврейском квартале всего христианского мира. Именно сюда явился святой Павел, чтобы сообщить благую весть своим соотечественникам-евреям. Вдруг на его глазах камни, булыжники мостовой, обломки машин, возможно, куски человеческого тела неестественно медленно поднялись в воздух, словно пытаясь спастись от чудовищного взрыва. Когда Джон дошел до противоположного берега, послышался вой сирен. Он ускорил шаг, направляясь к Торре Арджентина. Там Джон торопливо свернул в узкий переулок и прошел мимо ресторана «Животворная вода», принадлежащего монахиням-француженкам. На двери висела табличка: «Chiuso». Закрыто.

Еще через несколько минут Джон был у каса дель Клеро. Ведущую внутрь арку перекрывала чугунная решетка. Джон нажал кнопку звонка. Неразборчивый ответ. Он шагнул ближе к домофону.

— Отец Берк.

Щелкнул запор. Шагнув внутрь, Джон прошел налево и вызвал лифт. Он поднялся на третий этаж, прошел по коридору, сделавшему два крутых поворота, и оказался перед номером Трэгера.

Постучав, Джон огляделся по сторонам и порадовался тому, что живет в доме Святой Марфы, а не здесь. С другой стороны, многие священники оставались в этих стенах годами, и в том числе епископы, например архиепископ Миллер, теперь возглавляющий епархию в Ванкувере. Джон постучал еще раз. Затем повернул ручку и обнаружил, что дверь не заперта.

— Винсент?

Наверное, он в ванной. Джон прошел в комнату.

Окно у него перед глазами словно вспыхнуло от удара в затылок. Джон сделал еще один шаг вперед и провалился в небытие.

V

Quis custodiet custodes?

Родригес приехал с Донной Куандо, и Трэгер сообщил им о похищении отца Джона Берка. Со всеми этими бесчинствами на улицах, криками, поджогами и осквернениями могло показаться, что речь идет о подобной выходке. Однако это было не так. У Трэгера перед глазами стояло лицо Лоры. Все трагедии глубоко личны.

— Его просто вынесли отсюда? — спросил Карлос Родригес.

— Привратник сказал, что они шли, распевая песни, двое поддерживали третьего. Сам он думал только о том, как поскорее запереть за ними ворота.

— После того, как коня украли. — Говоря это, Карлос выразительно посмотрел на Трэгера.

Донна обвела взглядом крохотную комнату в каса дель Клеро, похожую на келью.

— Вы остановились здесь?

— Мы думали, так будет безопаснее, — сказал Карлос.

— Джона приняли за меня, — сказал Трэгер.

Донна мрачно усмехнулась, оглядев его с ног до головы.

— Похоже, внешность вашу описали очень туманно.

— Уходим отсюда, — сказал Карлос. — Забирай свои вещи.

Трэгер собрался за минуту.

— Ты думаешь, эти люди вернутся?

— Я уже давно ничего не думаю.

В соседнем переулке они нашли кафе и сели за столик внутри.

— Как поживает Дортмунд? — спросил Трэгер.

— Мы переселили его на виллу Стритч. Он много читает.

— Наверстывает упущенное. Я хочу с ним увидеться.

— Вы знаете отца Трепанье? — спросила Донна.

Трэгер удивленно посмотрел на нее.

— Да.

— Он в Риме. Поселился в братстве Пия Девятого.

Донна узнала все это от отца Харриса. Теперь и Карлос вопросительно посмотрел на нее.

— Харрис приходил в обитель, — объяснила она. — Мы с ним мило побеседовали. По-моему, он разочаровался.

— Братство хранит молчание по поводу последних событий, и это очень примечательно.

— Там никак не могут решить, хорошая это новость или плохая.

— Не настолько плохая, чтобы быть хорошей?

— Наверное. Харрис встречался с Реми Пувуаром.

Трэгер и Карлос переглянулись. Они помнили тщедушного человечка, который, казалось, сливался с пылью архивов. Трэгер помнил, что священник нес пустую коробку так, словно чувствовал в ней тяжесть.

— Что нам известно о Пувуаре?

Донна раскрыла сумочку, которую поставила на колени.

— Вот его личное дело. — Она протянула папку Карлосу. — Я попросила уборщицу, чтобы та впустила меня к нему в комнату. У нее нежилой вид. Разумеется, Пувуар торчит целыми днями в архиве, работает допоздна.

— Мы с ним так и не побеседовали, — напомнил Карлосу Трэгер.

Судя по всему, Карлос мысленно прокручивал ту сцену в архиве, когда выяснилась пропажа третьей тайны. Пувуар тогда сливался с окружающими предметами. Человек-невидимка.

— Лучше поздно, чем никогда.

Донна приняла последнюю фразу как руководство к действию.

Карлос отвез Трэгера за город, на виллу, где прятался Дортмунд. Тот сидел на улице, под пальмой, куря трубку, с описанием Гражданской войны Шелби Фута.

— А ты здесь хорошо устроился.

— Я скучаю по Марвину.

— Все псы попадают в рай?

Дортмунд нахмурился. Сентиментальность не должна подминать богословие. Дортмунд выслушал рассказ Трэгера о похищении Джона Берка. Он поморщился и помолчал, устремив взгляд на лужайку.

— Когда выяснится, что это не ты, они выйдут с тобой на связь.

— Кто «они»? — спросил Трэгер.

Дортмунд склонил голову набок.

— Анатолий работает в одиночку, — напомнил Трэгер.

— В одиночку не работает никто.

Он имел в виду то, что Анатолия кто-то опекает. Что ж, Трэгера тоже опекают, как и Дортмунда.

— Quis custodiet custodes? — задумчиво покачал головой Дортмунд. — Тут что-то не так.

— Что это означает?

— «Кто опекает опекуна?» Это как цепочка, все тянется и тянется.

— И опекуна без опеки нет? — спросил Трэгер.

— Я на тебя дурно влияю, — простонал Дортмунд.

— Быть может, мне лучше остаться здесь?

— Тебя сюда не пустят. — Дортмунд подался вперед. — На вилле остановился Папа.

Донна Куандо оставила Трэгеру свою машину. Направляясь на стоянку, он достал вибрирующий сотовый телефон. Это был Карлос. Русские только что доставили беглого Винсента Трэгера в американское посольство.

— С Джоном Берком все в порядке?

— Он как огурчик. — Пауза. — Я правильно сказал?

— В самую точку.

Трэгер представил себе, как Карлос берет на заметку новое загадочное высказывание.

— Будь осторожен, — посоветовал Трэгер.

Этот совет был лишним в городе, погрузившемся в хаос. Оставив машину Донны в Ватикане, Трэгер спустился в метро. Оно еще работало. Вагоны набиты битком. Пассажиры тряслись в поездах под Вечным городом, судя по всему соблюдая временное перемирие. Трэгер вышел на станции «Испанская лестница» и направился пешком к Пинчио. На аллее с бюстами знаменитых итальянцев он опустился на скамью у Фомы Аквинского.

И стал ждать.

Никто не работает в одиночку. Каждого опекуна кто-нибудь опекает. Трэгер закурил, внезапно почувствовав усталость. Физическую усталость. Усталость от проклятого современного мира. Рядом с ним кто-то сел.

— Трэгера взяли, но не того.

Он даже не посмотрел на Анатолия.

— Слышал.

— Мы сможем совершить обмен?

— Уже поздновато.

— Ты достанешь отчет?

Отчет о покушении на Иоанна Павла Второго.

— Он тебе все еще нужен?

Глаза Анатолия вспыхнули безумной жаждой любой ценой получить документ, документ, который, как ему казалось, исправит ошибку всей его жизни, отданной служению родине.

— Где? — спросил Трэгер.

Анатолий задумался.