Зона теней - Питер Джеймс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Его глаза расширились, и он долго не сводил с нее взгляда.
– Экзорцисту?
– Наверно, вы думаете, что я сошла с ума.
– Нет, я отнюдь так не думаю. Но я считаю, что мы должны обстоятельно поговорить о тех вещах, которые вас пугают, посмотреть, не можем ли мы найти их причину… – Он сделал паузу. – И, возможно, поискать какое-нибудь альтернативное решение.
– Как вы думаете, мы можем поговорить у меня дома?
Олсоп нерешительно посмотрел на нее:
– Конечно, если вам так будет легче. Я только взгляну в свое расписание.
– А нельзя ли нам пойти прямо сейчас? – спросила она.
Он, нахмурившись, посмотрел на часы.
– В четыре я должен забрать из школы сынишку. – Он стал так же серьезен, как и она. – Хорошо, давайте пойдем к вам.
Алекс заметила недалеко от своего дома свободное место на стоянке и притормозила.
– Прекрасная машина, – сказал Олсоп.
– Только очень старая, – уточнила она и огорчилась: ей показалось, что в ее голосе проскользнули покровительственные нотки. – Ей больше двадцати лет.
– Боюсь, что церковь не может позволить себе «мерседесы».
Она уловила нотку зависти.
– Пользоваться такой машиной довольно глупо. Она дорога в обслуживании.
– За все приходится платить, – заметил он.
Алекс взглянула на него: интересно, а чем он платит, подумала она. Господу, например. Черепками?
Мимси уже ушла, оставив, как обычно, одну из своих неразборчивых записок. Когда они вошли в дом, Алекс поставила кофейник. Викарий обошел гостиную и, подняв глаза к потолку, нахмурился.
– Черный или с молоком?
– Без молока, будьте любезны.
Алекс принесла кофе.
– В крайнем случае можете вылить его в туалет. Если понадобится, он под лестницей…
– Ага. – Олсоп вежливо склонил голову.
Поднимаясь наверх, она почувствовала, что в доме на удивление жарко и даже душно, словно весь день было включено отопление. Наверху было еще теплее. Она прикоснулась к радиатору на лестничной площадке, он был холодный как лед. Она растерянно оглянулась и, войдя в свою спальню, направилась в ванную. Воздух тут был спертый, как в комоде.
Моя руки, Алекс рассматривала себя в зеркало. Лицо ее стало влажным от испарины. Она приложила руку ко лбу, но он был холодным, почти ледяным, и она подумала: а что, если это грипп? Алекс осторожно промокнула лицо полотенцем, стараясь не смазать косметику, и прикрыла глаза.
Внезапно ее обдало порывом холодного воздуха, словно распахнулась дверца холодильника, и она почувствовала, как кто-то наблюдает за ней. Алекс медленно открыла глаза и посмотрела в зеркало.
За ее спиной неподвижно стоял Фабиан.
У нее съежилось все внутри, словно она сунула палец в розетку, тело пронзило иглами, и боль была столь мучительной, что она едва не закричала.
Поворачиваясь к нему, она ощутила, что в комнате совсем нет воздуха. Ей было нечем дышать.
Он продолжал стоять на том же месте, в белой рубашке и своем любимом свободном свитере; он был так реален, что ей захотелось прикоснуться к нему.
Но дышать было нечем.
Фабиан улыбнулся странной, незнакомой ей мрачной улыбкой, в темных глазах застыло насмешливое выражение, которого она никогда раньше не замечала в своем сыне и которое вызвало в ней тревогу.
Алекс почувствовала, что впадает в панику. Боль от шипов и игл была невыносимой, ее била дрожь, легкие болели, она с трудом держалась на ногах.
Игра воображения, услышала она эхо голоса викария. Игра воображения. Она покачнулась, в глазах потемнело, и, заведя руку за спину, она ухватилась за край раковины. И внезапно он исчез.
Алекс, шатаясь, вышла в спальню, она задыхалась, не в силах прийти в себя. Затем стремительно спустилась по лестнице и, глотая воздух, дрожа, остановилась в холле, все ее тело зудело. Она вошла в гостиную. Олсоп внимательно рассматривал чашку с кофе. Когда Алекс появилась на пороге, он посмотрел на нее с беспокойством:
– Я что-то не понимаю… у вас есть еще один сын?
– А? – Она уставилась на него, не в силах вымолвить ни слова.
– Молодой человек, который только что поднялся по лестнице?
Почему он улыбается? Что здесь смешного? Тут только она поняла, что он смотрит на нее без улыбки, это нервный тик.
– С густыми волосами? – выдохнула она.
– Да, – тихо сказал он.
– И в таком… свободном пуловере?
Он снова кивнул.
В поисках опоры Алекс ухватилась за спинку стула, и все же ноги не держали ее, она села и закрыла глаза. Потом, с трудом подняв веки, уставилась на него:
– Другого сына у меня нет. Это был Фабиан.
Послышался резкий звон, это задребезжала чашка у него на блюдце. Потом она увидела, как завибрировала его ложка, ударяясь о чашку, словно бы он играл на миниатюрном инструменте; выплеснулся кофе.
– Понимаю, – сказал наконец Олсоп, открывая и снова закрывая правый глаз. С огромным усилием он поставил на стол блюдце и чашку и обвел взглядом комнату; видно было, что его тоже сотрясает дрожь, хотя он и старается взять себя в руки.
– Это вы и имели в виду?
Алекс осознала, что продолжает сжимать в руках полотенце. Она стала аккуратно складывать его, расправляя складки.
– Да.
– А не может так быть, что в доме есть кто-то еще?
– То есть?
– Например, мойщик окон, водопроводчик?
Алекс замотала головой.
– Нет, – сказала она, несколько раз открыв и закрыв рот; как золотая рыбка, пришло ей в голову. – Теперь вы понимаете, о чем я говорю?
Олсоп в очередной раз обвел взглядом комнату и уставился на нее.
– Об экзорцизме?
– Вы можете мне помочь?
Он сложил чашей ладони и стал медленно раскачиваться на стуле взад-вперед, в глубокой задумчивости уставившись себе на руки.
– Есть альтернатива экзорцизму, которая… э-э… оказывает такой же эффект. Экзорцизм практикуется редко, и боюсь, вам придется столкнуться с целым рядом бюрократических препон. Придется изложить всю ситуацию епископу – это решать ему; потребуется, самое малое, несколько недель. – Он испуганно посмотрел на нее. – Видите ли, в наше время ситуация несколько осложнилась: простым священнослужителям, таким как я, не позволяют заниматься изгнанием злых духов.
– Я не могу ждать несколько недель, – сказала Алекс. – Прошу вас, вы должны что-то сделать.
– Учитывая наши последние указания, вам придется ждать еще дольше.
– Что вы хотите сказать?
– В таких случаях, как у вас, разрешение дается не раньше чем через два года после утраты.
Алекс вспомнила, как страшно ей было в ванной, и почувствовала полную беспомощность.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});