Долина страха. Все повести и романы о Шерлоке Холмсе - Артур Дойл

– Позвольте вам представить – сэр Генри Баскервиль, – произнес доктор Мортимер.

– Рад нашему знакомству. Знаете, до чего все странно получается, – сказал баронет. – Если доктор Мортимер не привел бы меня сегодня к вам, я пришел бы сам. Этим утром со мной произошло нечто такое, чего я толком и понять не могу. А вы, кажется, неплохо отгадываете все эти загадки, так что я рано или поздно все равно обратился бы к вам.

– Прошу вас, садитесь, сэр Генри. Полагаю, по приезде в Лондон с вами произошло нечто не совсем необычное?

– Думаю, ничего особенного. Наверное, надо мной кто-то подшутил. Сегодня утром я получил не совсем обычное послание.

Мы дружно склонились над конвертом, который сэр Генри выложил на стол. Конверт был самый обычный, из дешевой, серой бумаги. На нем грубым почерком был написан адрес: “Сэру Генри Баскервилю, отель “Нортумберленд”. В углу стоял штамп почтового отделения Черринг-кросс. Письмо было датировано вчерашним вечером.

– Кто-нибудь знал о том, что вы остановились в этой гостинице? – спросил Холмс, бросив на баронета острый, проницательный взглядом.

– Об этом никто не мог знать. Я не выбирал гостиницу заранее. Мы решили остановиться там только после того, как доктор Мортимер встретил меня на вокзале.

– А вы, доктор Мортимер, где вы остановились до приезда сэра Генри? В этой же гостинице?

– Нет, до этого я жил у своих друзей, – ответил доктор. – Мы особо не думали над тем, где остановиться. И выбор совершенно случайно пал на отель “Нортумберленд”.

– Хм! Следовательно, кто-то весьма пристально наблюдает за вашими перемещениями.

Холмс вынул из конверта сложенный вчетверо небольшой листок бумаги и аккуратно расправил его на столе. Сэр Генри оказался абсолютно прав: это было не совсем обычное письмо. Его содержание было наполовину составлено вырезанными из газеты слов, коряво наклееных на листке бумаги. Холмс прочел: “Если вам дорога ваша жизнь и рассудок, держитесь подальше от торфяных болот”. Последние два слова были написаны от руки.

– Может, вы сумеете объяснить, мистер Холмс, – произнес сэр Генри Баскервиль, – что все это значит, и кто сует свой нос в мои дела?

– А вы, доктор Мортимер, что об этом думаете? Во всяком случае, в этом письме нет ничего сверхъестественного. Оно вполне реально.

– Нет, но вполне вероятно, что его отправил тот, кто считает, что в этой истории замешаны нечистые силы.

– В какой истории? – резко спросил сэр Генри. – Мне кажется, джентльмены, что вы гораздо лучше осведомлены о моих собственных делах, нежели я сам.

– Не волнуйтесь, сэр Генри, выйдя из этой комнаты, вы не будете испытывать недостатка в информации. Уж это я могу вам обещать, – произнес в ответ Холмс. – А теперь лучше давайте займемся этим письмом, составленным и опущенным в ящик вчера вечером. Уотсон, у вас есть вчерашняя “Таймс”?

– Вон там, в углу.

– Могу я вас побеспокоить – подайте, пожалуйста, ту страницу, на которой помещены передовые статьи. – Холмс быстро пробежал глазами по странице. – “Свободная торговля” – прекрасная статья. Разрешите мне прочесть выдержку из этой статьи? «Если кто-нибудь будет стараться внушить вам, что та отрасль промышленности, в которой вы заинтересованы, находится под защитой покровительственных тарифов, держитесь подальше от таких людей, ибо рассудок должен вам подсказать, что подобная система подорвет благосостояние нашей страны, существенно сократит количество импортируемых товаров и, в конечном результате, сделает невыносимой жизнь на этих островах». Ну, как, Уотсон, – весело воскликнул Холмс, довольно потирая руки. – Блестящая мысль, не правда ли?

Доктор Мортимер посмотрел на Холмса, словно на тяжело больного пациента. В его взгляде сквозило неприкрытое профессиональное любопытство. Сэр Генри вопросительно взглянул на меня своими карими глазами и произнес:

– Я не совсем разбираюсь в политической экономике, но, мне кажется, мы отклонились от темы.

– Напротив, – возразил Холмс. – Я думаю, мы как раз у цели. Хотя вы, Уотсон, прекрасно знакомы с моими методами работы, кажется, и вы не совсем поняли, что я имею в виду.

– Я как-то не вполне улавливаю вашу мысль.

– Ну, конечно, сейчас я вам объясню, каким образом связана эта газетная статья и полученное сэром Генри письмо. Слова, использованные в письме, вырезаны из этой самой передовицы. “Если”, “вам”, “ваша”, “жизнь”, “рассудок”, “дороги”, “держитесь подальше”, “от”. Теперь вам, надеюсь, понятно?

– Черт возьми, похоже, вы абсолютно правы! Превосходная догадка! – воскликнул сэр Генри.

– Обратите внимание – слова “держитесь подальше” и “от” вырезаны подряд.

– Верно!

– Ну, мистер Холмс, это просто фантастика! Я даже не могу представить себе ничего подобного! – произнес восторженно доктор Мортимер, в изумлении уставившись на моего друга. – Ну, хорошо, я могу понять, как вы догадались о том, что эти слова вырезаны из газеты. Но то, что вы безошибочно определили название этой газеты и статью, из которой вырезали буквы – это уже выше моего понимания! Как вам это удалось?

– Полагаю, доктор, вы в состоянии отличить череп негра о черепа эскимоса?

– Естественно.

– Позвольте узнать, каким образом?

– Ну, как же, это мой конек! Потому что это моя специальность и хобби. К тому же, отличия их просто очевидны. К тому же, надбровные дуги, лицевой угол, строение челюсти и многое другое…

– А у меня тоже есть свой конек. На мой взгляд, разница между боргесом на шпонах, на котором набираются передовицы “Таймс”, и слепым шрифтом дешевеньких вечерних листовок не менее очевидна, чем для вас – между черепом негра и эскимоса. Знание различных шрифтов является одним из элементарных требований к детективу. Признаюсь, в молодости я по неопытности спутал “Лидский Меркурий” с “Утренними известиями”. Но у передовиц “Таймс” настолько характерный шрифт, что перепутать его каким-либо другим практически невозможно. Если письмо было отправлено вчера, следовательно, мы, скорее всего, обнаружим необходимые слова во вчерашнем выпуске газеты.

– Если я, верно понял вашу мысль, некто составил это послание, вырезав слова из газеты ножницами, – произнес сэр Генри.

– Точнее, маникюрными ножницами, – поправил Холмс. – Заметьте, у ножниц были очень короткие концы. Составителю письма пришлось сделать два надреза, чтобы вырезать “держитесь подальше от”.

– Верно. И затем этот человек приклеил вырезанные слова и приклеил их…

– Гуммиарабиком, – подсказал Холмс.

– …гуммиарабиком на бумагу. Тогда почему слова “торфяных болот” написаны от руки?

– Да потому что этих слов не нашлось в статье. Другие слова довольно распространенные, их можно обнаружить практически в любой статье. А вот “торфяные болота” не так уж и часто встречаются. Обратите внимание – адрес гостиницы так же написан от руки. Да, метод далеко не нов. Но, как бы то ни было, “Тайсм” читают только лица с высшим образованием. Скорее всего, некий хорошо образованный человек захотел сойти за полуграмотного. Он попытался скрыть от вас свой почерк, который, по всей видимости, вам довольно хорошо знаком. Теперь, обратите внимание: слова приклеены не совсем ровно – одни выше, другие ниже. Вот, посмотрите, как вылезло слово “жизнь”. Это может свидетельствовать только о двух вещах: либо составитель письма довольно неаккуратный человек, любо он очень спешил и волновался. Я больше склоняюсь ко второму мнению, поскольку вряд ли в таком серьезном деле человек проявил бы небрежность. Если он действительно торопился, то интересно знать, почему? Ведь письмо отправлено вчера и неминуемо прибыло бы в гостиницу раньше сэра Генри. Возможно, наш автор опасался помехи, но с чьей стороны?

– Похоже, мы вступили в область догадок, – заметил доктор Мортимер.

– Совершенно верно, в область, где мы, взвесив все возможности, выберем из них наиболее вероятную. Таков научный способ использования фантазии, но для его использования необходим исходный фактический материал. Можете называть это предположениями, догадками, – как угодно, но могу сказать совершенно точно – адрес написан прямо в гостинице.

– Позвольте, каким же образом вы узнали об этом?

– Присмотритесь повнимательнее – и чернила, и ручка доставили немало хлопот нашему неизвестному сочинителю. Перо от ручки брызнуло дважды в одном слове. Для того чтобы написать такой короткий адрес, автору пришлось трижды макать его в чернильницу – значит, чернила в ней были на исходе. Это редкое исключение, если у кого-либо дома письменные принадлежности находятся в таком плачевном состоянии. А чтобы и перо, и чернильница одновременно отказываются служить – это почти невероятно. Вам прекрасно известно, что в гостиницах других ручек и чернильниц не бывает. Могу заверить вас без колебаний, что если бы у нас хватило терпения обследовать корзины для бумаг во всех гостиницах, расположенных поблизости от Черринг-кросса, и обнаружить там остатки истерзанной передовицы “Таймс”, то мы смогли бы разыскать и автора этого письма. Погодите! Погодите! А это еще что?! – Холмс принялся тщательно рассматривать листок с наклеенными буквами, то дальше, то ближе поднося его к глазам.